— Все, что у тебя есть — твои воспоминания, — напомнил старик. Ты хочешь заплатить ими? Элия улыбнулась.

— У меня есть немного золота.

— Мне не нужно золото. Предположим, я попрошу тебя никогда не петь.

Никогда. Ты это сделаешь?

— У меня плохо получается ? — пошутила она.

— Я серьезно.

Элия внимательно посмотрела ему в глаза.

— Ты не говорил мне, от кого ты слышал эти песни?

— Может быть, от того же, от кого и ты.

— От арфера? — спросила Элия.

Старик кивнул.

— Как его звали?

Он не отвечал.

— Скажи мне его имя! — Элия наклонилась и толкнула старика в плечо. Скажи его имя.

Улыбка появилась на его лице.

— Почему ты не сказала?

— Потому что я не знаю! — закричала она, тряся его.

Старик ласково похлопал ее по щеке.

— Извини.

Элия вздохнула и отодвинулась от него.

— Ты не виноват. Я только забыла некоторые вещи. Извини, что толкнула тебя. Не знаю, что было со мной.

— Это не воспоминания разозлили тебя?

Элия колебалась. Это не злит ее. Она посмотрела в глаза старика.

— Это пугает меня. Меня злит другое.

— Ужасное заклятие, а не воспоминания, — прошептал он.

Элия пожала плечами.

— Могло быть хуже. Я могла забыть свое собственное имя.

— А как тебя зовут? — спросил он.

— Элия.

— Необычное имя.

— Оно достаточно распространено в Вестгейте, — ответила Элия.

— Да? — усмехнулся старик.

— Почему ты не хочешь сказать мне имени арфера?

— Я старый человек, — его голос дрогнул.

— Ты хочешь сказать, что тоже забыл?

Старик не отвечал.

— Ты не будешь лгать мне. Ты не забыл. Почему ты не хочешь сказать?

— Арферы — секретная организация.

— Ты давал клятву?

— Я не могу сказать тебе, — ответил старик. Извини.

Элия вздохнула.

— Если я расскажу тебе об этих сигиллах то, чего ты еще не знаешь, ты пообещаешь никогда больше не петь?

— Ты знаешь больше! — зарычала Элла.

Старик потряс головой.

— Нет. Но могу узнать. Ты сделаешь то, о чем я просил?

Элия задумалась. Это было глупое требование, но ей надо было догадаться, что информация может чего-то стоить. Это могло бы помочь ей в Противоборстве с Кассаной, Огненными Клинками и компанией, если она узнает об их последнем секретном партнере. Она была наемницей, а не чертовой певицей. Это Оливия будет огорчена, если ей запретят петь песни, но не кто-либо другой.

«Кроме меня, — подумала она. Песня утешает, когда мне грустно, она напоминает о былых радостях и удовольствии. Все поют. Даже люди без таланта.

Девять Проклятых Кругов! Даже орки поют. Как кто-то может просить другого не делать этого? Зачем?»

«Дело не в том, что я сама пою, — поняла она, — а в самих песнях. Но это хорошие песни. Все любят их. Арфер научил меня им».

Старик стал раздражать ее. Она отодвинулась и встала.

— Я не буду, — ответила она. Это хорошие песни. Они достойны того, чтобы их пели! Как ты мог просить об этом? Это жестоко! — Она отошла от огня, повернулась и пошла по тропе.

Тропинка лежала в тени холма. Не заметив, девушка попала ногой в выбоину, наполненную водой. Она потеряла равновесие, упала на левое колено и растянулась на грязной земле.

Она услышала хихиканье на дорожке позади себя. Затем рука старика помогла ей подняться на ноги. В другой руке старик держал желтый кристалл, который освещал все вокруг ровным, немерцающим светом.

— Ты в порядке? — спросил старик.

Элия отвернулась от него, не ответив. Слегка болела правая лодыжка, но не похоже, что это растяжение.

— Тебе лучше взять это, — предложил старик. Это путеводный камень.

Позволяет заблудшим найти дорогу.

Он протянул ей светящийся кристалл. Черты лица старика вдруг показались Элии зловещими.

«Я должна оттолкнуть его и убежать», — подумала она, но не смогла удержаться от искушения и спросила:

— Сколько это будет мне стоить?

— Морнгрим сказал, что мы должны помочь тебе, в благодарность за изгнание монстра. Это мой вклад.

При упоминании имени Морнгрима, Элия немного успокоилась. Властитель Тенистого Дола очень любезный и совершенно нормальный человек, даже если некоторые его подданные немного странноваты. Она вытянула правую руку. Знаки отражали свет, но оставались неподвижными. Она подумала, что это признак отсутствия черной магии, какая была в подземном чудовище и калмари. Она взяла камень.

Элия посмотрела в глаза старика.

— Почему? — прошептала она.

— Попробуй запомнить, Элия, — сказал он, — добро и зло не вечны. Он отвернулся и начал взбираться по холму.

— Что не вечно? — крикнула ему вслед Элия.

— Добро и зло, — отозвался он.

Девушка смотрела, как он исчезает в темноте. Она не поняла, что хотел сказать старик, но была благодарна ему.

— Спасибо, — прошептала она. Внезапно Элия вздрогнула. Ей показалось, что она услышала шепот старика: «Не за что, Элия».

«Это ветер и мое воображение», — пыталась она убедить себя. Девушка быстро пошла вниз по дорожке в город, утомленная ночными приключениями.

На вершине холма, где раньше была хижина речной ведьмы Сайлины, старый человек рисовал на камне обожженной палкой пять сигилл Элии. Он изобразил неизвестный знак и нахмурился.

— Почему, — пробормотал он, — кажется, что годы летят, а ночи тянутся вечно?

Глава 15. Соглашение Оливии и секрет Дракона

Было далеко за полночь, когда Оливия добралась до кровати. Местные купцы так были благодарны Раскеттл и ее компаньонам за то, что те уничтожили калмари, что преподнесли им несколько бочонков лучшего пива.

«Это не» Луирен Кишкодер «, — думала Оливия, — но тем не менее хорошо сварено».

Акабар ушел к какому-то важному мудрецу, ее милость могучая воительница сбежала, а ящер тихо сидел в углу. Надо же было кому-то принимать пиво и благодарности.

У Оливии были смутные воспоминания о возвращении Элии в гостиницу. Тогда она испугалась, что Элия может встрять в ход вечеринки, но та спешила в свою комнату.

«Хлопотно с людьми, — подумала хафлинг, — с ними не так весело в компаниях».

Оливия смотрела на ступеньки, по которым поднималась.

— И их здания — не правильных размеров, — добавила она. — Не сомневаюсь, что ее милость находит забавным заставлять меня подниматься по ступеням, которые доходят мне до колен.

Оливия размечталась, как она прикинется умершей, и тогда какой-нибудь слуга отнесет ее в комнату.

«Хотя более вероятно, — представила она — что позовут ее милость или ее любимого ящера, чтобы избавиться от моего тела. Во всяком случае, это не имеет значения. Я никогда не могла перенести унижения, что меня несет человек. Хуже может быть только похлопывание по голове».

Когда-нибудь она укусит одну из таких рук — это позволит ей приобрести славу «темпераментной» артистки.

«Счастливые мысли, Оливия» — заметила она себе. Это был ее девиз, когда она жила среди людей.

«Неважно, какие они — снисходительные, жестокие или тупые, — говорила она себе, — улыбайся всегда».

Сегодня вечером это было нетрудно.

«Это торжество, — представляла она, — было первой заслуженной наградой нашего отряда с того времени, когда они спасли меня от драконихи».

Оливия считала себя не настолько глупой, чтобы поделиться добычей, которую она утащила из логова драконихи, но хафлинг была благодарна Элии за свое спасение. Она готова была даже простить то, что Элия тащила ее, как мешок картошки, когда они убегали.

Оливия дрожала от мысли, что если бы не Элия, то певица до сих пор находилась в пещере под Горами Воющих Ветров, пока ее силы не истощились, и она не ослабела настолько, что не смогла бы петь. Затем дракониха сделала бы из нее закуску перед обильным обедом из целого стада коров или пары сельских жителей.

Эти мысли так расстроили Оливию, что ей захотелось закусить. Однако мысль обо всех этих ступенях удержала от налета на кухню.