— Но постой! — возразила Марго. — Но вот так ты и узнаешь! Если ты не напишешь. А оно все равно случится, тогда это точно не ты! А если не случиться, ну… тогда надо еще подумать!

— Нет, — Лео выпил опять. — Я не хочу узнавать. Так я еще могу болтаться между двумя неопределенностями, а если вдруг окажется, что я т о ч н о убийца, тогда… — Лео всхлипнул и смахнул со щеки пьяную слезу. — На самом деле я и так з н а ю. Это всегда было так, но пока это было где-то за пределами моего дома, мне хватало рюмки коньяка, чтобы выбросить все из головы. Но теперь, когда я убил мадам Гасьон, и загнал Аурелию в секту мошенников, которые внушают ей, что она инопланетянка… Этого я не могу вынести! И знаешь, что меня мучит больше всего? Я не знаю, что мне теперь делать! Ведь мне нужно доработать до пенсии, а главный не позволит мне писать благостные заметки о добрых зайчиках и белочках. Люди платят за убийства, насилие и извращения. Радость, счастье и благодать скучны им! А разогревает их рыбью кровь только жестокость, пошлость, грубость!!! Ненавижу! Если бы я был Христом, я хотел бы, чтобы меня распяли во имя конца человеческого рода. Но я умею только писать! Что мне делать?

— Напиши книгу о конце человечества, как Иоан Богослов, и ему придет конец! — усмехнулась Мар.

— Ты — злая! — поднял плачущие глаза Лео. — Я ненавижу человечество, но я люблю людей. Тебя, Ау, пару друзей в редакции, я любил в какой-то степени мадам Гасион. И я не хочу быть убийцей! Я всю жизнь провел в пьяном угаре, чтобы не думать об этой способности учавствовать в ужасных событиях. Чтобы только не думать! Я играю в карты, чтобы в азарте забыть о своей дурацкой способности.

— Я придумала! — воскликнула Марго и нервно заходила по комнате. — Тебе надо написать другую заметку! Совсем другую! Написать например, что секта, куда попала Аурелия — мошенники. Тебе надо пойти в эту секту, все выяснить и опубликовать материал. Тогда Аурелия уйдет от них! И… напиши, что мадам Гасьон воскресла, тогда точно станет ясно, кто виновник всех этих событий!

— Да?! — Лео задумался и замер, медленно шевеля губами. Сигарета в его руке медленно тлела, и серый дымок змеясь, обвивал руку, полз по обшлагу пиджака, и медленно расстворяясь в воздухе, поднимался к потолку сизым маревом. Лео медленно склонился назад и упал спиной на постель.

Марго встряхнула головой и забрала из руки Лео сигарету.

— Не думаю, что тебе стоит так страдать! Неужели ты хочешь взять на себя ответственность за все человечество?!

— Не хочу! — простонал Лео, всхлипывая липкими слюнями. — Не хочу! Я маленький мизерный человечек! Мне не под силу такая отвественность! И я не хочу ее нести! Я должен прекратить это безобразие! Идем! Помоги мне встать! Я должен сделать одну вещь, и ты мне поможешь!

Он дернулся на кровати, пытаясь встать, но у него ничего не вышло.

— Я женился на Аурелии, потому что она — ведьма, — сказал Лео, еще больше помпрачнев. — Я сразу увидел в Аурелии свою кровь. Это была любовь с первого взгляда. Я увидел ее и меня ударило током. «Это она! — подумал я. — Это она спасет от меня человечество!» Я бегал за ней, как привязаный. А она меня отвергала. Но я знал, что секс с ведьмой ослабит мое проклятие, мою дурацкую особенность. Что я стану нормальным, обычным писакой-бумагомарателем. Что мои заметки будут не больше, чем развлечение. И так и было, пока Аурелия не перестала со мной спать!

— А давно? Извини, конечно!

— Давно. Прямо в ночь на Рождество! Не знаю, что ей взбрело? Но она прочитала какую-то книжку и решила, что секс — не для нее.

Лео опять попытался встать, но теперь упал на пол.

— Лео! Черт бы тебя побрал! — воскликнула Коша. — Зачем ты это делаешь? Прекрати!

Она попыталась поднять мужа Аурелии, подхватив его под мышки, но удалось только перевернуть тело лицом наверх и привалить к матрацу кровати. С Лео произошла внезапная перемена. Слезы перестали, но теперь его серое лицо приняло жестокий углубленный вид. Марго подумала, что мсье Пулетт сейчас стошнит.

Минуту он молча смотрел в пол, потом вздохнул и набычившись, объявил:

— Ну ничего! У меня есть лекарство от этой болезни! Принеси, Марго! Будь добра! Помоги измученному жизнью старцу.

— Лео! Прекрати! Какой же ты старец?! Ты еще вполне!

— Нет-нет! Не утешай меня! Вот тебе ключ! — сказал он, вытаскивая из кармана связку. — Вот этот! Ой, никак не зацеплю! Вот этот — крестиком. Возьми его!

Лео протянул дрожащей рукой связку, и Марго растерянно взяла ее.

— Что я должна сделать?

— Там, в моем кабинете, в правой тумбе стола находится сейф. Открой его и возьми там коробку. Деревянную коробку. Там их две — жестяная и деревянная. Ты возьми деревянную! Возьми ее и принеси! Там две коробки, одна маленькая, вторая побольше. Принеси большую! Поняла? Давай!

— Хорошо, — сказала Коша и направилась в кабинет.

Собаки, лежавшие, как обычно в гостиной, подняли головы, и в глазах их прочиталось беспокойство. Бонни печально вздохнула.

— Ну что, подружки! — сказала Мар, пугаясь собственного голоса.

Все ее естество говорило ей о том, что нужно скорее уйти отсюда. Бросить ключ на стол и бежать. А еще лучше, спрятать куда-нибудь этот чертов ключ или выбросить в мусоропровод. Не доведет до добра этот ключ. Не доведет! Марго покрылась липким потом, и шаг ее замедлился.

— Марго! — рявкнул из глубины аппартамента Лео. — Скоро ты!

— Сейчас! — ответила она и подчинилась желанию судьбы.

Войдя в кабинет Коша отворила дубовую дверцу правой тумбы и, реально, там оказался небольшой стальной сейф. Простенький сейф. Без особых премудростей. Ключ легко вошел в скважину, и сердце Марго ухнуло вниз. Она чувствовала себя, как обезоруженный разведчик окруженный врагами — он идет к ним навстречу с поднятыми руками и ничего не может сделать. Все уже — решено. Как двоечник, не знающий урока, идет к доске — так она открывала этот сейф.

Ага. Вот и коробочка. Две коробочки. Одна большая деревянная, а вторая маленькая — из жести. От сигар или конфет. Лео просил деревянную. О`кей! Марго взяла коробку с полки. Ух ты, какая тяжелая! Взвесила ее в руке. Может быть, содержимое коробки объяснило бы, отчего так напряжен воздух в комнате, отчего в глазах такая мутная синева. Отчего Бонни поджала уши, а Пупетта не прыгает, как обычно? Но это никак нельзя было выяснить, потому что и коробка тоже была на замке.

— Марго! Марго! — хрипел Лео.

Марго сунула связку ключей в карман Аурелиных брюк (которые были на ней одеты вместо своих) и, прижав коробку к груди, поспешила в комнату.

— Вот! — сказала она, передавая ношу хозяину.

— Спасибо, — сказал Лео и протянул руку.

Видимо он не рассчитал усилие, потому что коробка с грохотом упала. Коша присела на корточки, чтобы поднять, но Лео чертыхнулся и дотянулся до коробки сам. Теперь он вытащил из кармана второй брелок, на котором было всего два ключика — от дипломата и от этой коробки. Тяжело выдохнув, Лео сунул ключик в узкий пропил скважины, и коробка сама собой распахнулась у него в руках, явив на божий свет вороненную сталь оружия. Это был револьвер.

Марго не настолько хорошо знала марки, чтобы понять, что это за револьвер. Одно было ясно — короткий, как бульдожья морда, ствол мог выплюнуть приличную порцию свинца. Наверное, на далекое растояние из такого свола трудно попасть в цель, но в комнате нет далекого расстояния. Марго уже мысленно представила, как звук ломанет в уши, и барабанные перепонки оспасливо заныли.

Лео с холодным щелчком взвел курок. Он погладил уже готовый к охоте ствол, и по стали пробежала волна тумана.

Марго, как завороженная смотрела на его жилистую волосатую руку, которая медленно поднимала ствол.

— Что ты придумал, Лео? — пересохшими губами спросила она и на всякий случай отодвинулась в сторону окна.

Ускоренное кино с трупами на дороге, в туалете дискотеки и заметками в «пипле» Лео пронеслись в голове Марго с дикой скоростью. Мерзкий, унизительный страх поселился под коленями. Что тут рассуждать? На четвереньках, на карачках бы удрать из этой комнаты! Надо же! Она целый месяц прожила с убийцей и вот теперь, в последний день…