– Никто никогда не жаловался, что я не умею варить кофе, – проговорил Док.

– Я жалуюсь! – сказала Мэри и, поставив чашку в раковину, вернулась на место.

– Свари себе сама, – подал голос Вик. – Мы не нанимались к тебе в повара.

– Я еще не уточняла у дяди, какие именно обязанности вы должны выполнять, – съязвила она.

Вик прорычал что-то неопределенное и потянулся к масленке. Мэри проследила за его действиями неодобрительным взглядом.

– Ты просто ходячий холестерин, – сказала она, качая головой. – Мне жаль твои сосуды.

– За своими присмотри, диетолог! – ухмыльнулся Вик.

– У тебя интервью сегодня, – напомнил Док.

Он налил себе кофе собственного приготовления и осторожно отпил глоток. Потом пожал плечами, недоумевая по поводу недовольства Мэри.

Она вскинула брови.

– Что еще за интервью? И почему я узнаю об этом последней?

Док поёрзал на своем стуле.

– Я не хотел тебя волновать раньше времени.

– Где ты видел, чтобы я когда-нибудь волновалась из-за интервью? Ладно, – уже более миролюбиво произнесла Мэри, – что за журналист жаждет поговорить со мной?

– Интервью будет для журнала, освещающего театральную жизнь страны.

– О, я высоко взлетела! – усмехнулась Мэри. – Надо же, какая честь.

– Будь предельно вежливой и думай, что говоришь, – начал свои наставления Док. – Ты знаешь, что нельзя болтать лишнего. Репетиции нового спектакля начнутся через две недели, и до этого времени все, что связано с театральной постановкой, должно быть покрыто мраком.

– Ты меня учишь?! – возмутилась Мэри. – Я разговаривала с режиссером, и он рассказал мне все, что нужно. Незачем мне повторять то, что я и так прекрасно знаю. У меня нет проблем с памятью.

Мэри краем глаза заметила, как Вик ухмыльнулся, но глубоко вздохнула, взяла себя в руки и не никак не отреагировала на это.

Ухмыляйся сколько хочешь, со злостью подумала Мэри. Когда-нибудь я отобью у тебя охоту кривить губы.

– Ты встречаешься с журналистом в ресторане «Белая лилия» в тринадцать тридцать. Его зовут Жак… Фамилию запамятовал. У этих французов такие сложные имена! – Док почесал кончик носа в раздумье. – Нет, не вспомню… Впрочем, не важно. Потом ты должна взять такси и приехать в отель «Голден Рейн», твой дядя приезжает сегодня и хочет встретиться с тобой.

Пропустив мимо ушей известие о приезде дяди, Мэри ухватилась за внезапно пришедшую ей мысль.

– Что значит «взять такси»? Выходит, я буду беседовать с журналистом одна? Без сопровождающих?

– Мы с Виком будем заняты. Надо подготовиться к встрече с твоим дядей.

Одна! Без конвоя! Мэри готова была расцеловать Дока. Это означает, что она сможет побыстрее отделаться от журналиста и встретиться с Люком. Ей совершенно необходимо поговорить с ним.

Но, с другой стороны, что-то не верится, чтобы ее вот так запросто оставили без присмотра. Мэри вполне понимала Дока, который не хотел встречаться с ее дядюшкой в одиночестве, однако это еще не повод, чтобы не послать с ней Вика.

Нет, неспроста они так рискуют. Наверняка Вик будет крутиться где-то поблизости. Возможно, они хотят выяснить, попытается ли Мэри связаться с Люком. Если так, то она попадет в ловушку.

Радость от того, что она сможет побыть хоть несколько часов свободной, сменилась тревогой. Мэри поняла, придется постоянно быть начеку.

Ох, да неужели я не смогу смыться от преследования? – подумала Мэри.

Она изобразила полное равнодушие и сказала:

– Как знаете. В какое время я должна приехать в отель?

– На интервью у тебя ровно час, а потом ты должна сразу же ехать на встречу с дядей.

Вот оно что, за мной даже можно не следить, подумала Мэри. Они сразу узнают, что я с кем-то встречалась, если я опоздаю больше чем на двадцать минут. Ссылка на пробки тут не прокатит.

Мэри взглянула на часы. До интервью осталось два часа.

– Я бы хотела пройтись по магазинам, пока есть время. Мне нужно кое-что купить.

Док отрицательно покачал головой.

– К сожалению, не получится. Мы с Виком будем слишком заняты, чтобы сопровождать тебя.

Ясно, вам нужно проверить счета, чтобы дядя не узнал о том, как вы тратите его деньги, подумала Мэри.

– Не понимаю, что мешает мне взять такси, ведь после интервью вы разрешаете мне это сделать, – заметила она.

– Только потому, что до ресторана тебя отвезет Вик. Но гулять по городу в одиночестве мы не можем тебе позволить.

– Это еще почему?! – взвилась Мэри.

– Ты слишком заметная личность, чтобы так рисковать твоим здоровьем, а быть может, и жизнью.

Мэри затошнило от этих глупых оправданий. Ей было бы гораздо проще, если бы Док и Вик прямо сказали все, как есть. Ан нет, они предпочитают притворяться, шушукаться по углам и умудряются следить за Мэри так, чтобы она не заметила. Правда, в большинстве случаев Мэри все же замечала.

Эти два часа она провела, слоняясь из угла в угол. Вик и Док заперлись в одной из комнат и шуршали бумагами. Мэри было скучно, и, чтобы хоть как-то занять себя, она начала репетировать роль, хотя большую часть своих реплик уже выучила. Мэри так увлеклась, что очнулась лишь тогда, когда в дверях возник Вик.

– А я уж было подумал, что ты опять разговариваешь сама с собой, – сказал он, ковыряясь в зубах зубочисткой. – Тебе пора. Я уже вызвал такси, которое довезет тебя до ресторана. Оно прибудет с минуты на минуту.

Мэри кинула на кровать груду листов и открыла шкаф, чтобы взять оттуда пиджак на случай, если на улице окажется прохладно.

– Он тебе не нужен, – сказал Вик, водружая пиджак обратно на вешалку. – Ты едешь в закрытой машине и не замерзнешь.

– А если замерзну?

– Значит, ты больна. Хоть сейчас и конец лета, но жарко, словно в его середине.

– Как мне надоели твои ненужные советы! – вскипела Мэри. – Можно, я хоть что-нибудь буду делать без твоей указки?

– Нельзя, – отрезал Вик. – Будешь делать только то, что я сказал.

Мэри открыла было рот, чтобы высказать свое отнюдь не лестное мнение по поводу Вика, но слова так и не слетели с ее языка. Сегодня она во что бы то ни стало решила быть покладистой. Ради собственной свободы. Мэри подумала, что ей можно поставить памятник за терпение.

– Ладно, – согласилась она и закрыла дверцу шкафа. – Договорились. Но если я простужусь, то виноватым будешь ты.

– Конечно. – И Вик широко улыбнулся, показав крупные желтые зубы.

Это не прибавило ему привлекательности. Мэри терпеть не могла людей, не ухаживающих за своими зубами.

Такси уже ждало у подъезда. Вик открыл перед Мэри дверцу, усадил в машину, а потом что-то шепнул водителю. Мэри демонстративно отвернулась, когда Вик помахал ей вслед рукой.

В ресторан она прибыла вовремя, у нее даже был запас в десять минут, однако Жак уже ждал ее. Это был страшно худой – костюм болтался на нем как на вешалке – и непоседливый молодой человек, который первоначально не вызвал у Мэри никакой симпатии.

– Очень рад видеть вас! – Он затряс ее руку.

И кто сказал, что французы отличаются особой галантностью? – подумала Мэри, когда он отпустил ее ладонь. Где его светские манеры?

Время для обеда было раннее, поэтому Мэри заказала лишь фруктовый салат и с неудовольствием заметила, что Жак попросил принести то же блюдо.

– И апельсиновый сок, пожалуйста, – добавила Мэри, наблюдая за Жаком.

Он открыл рот, слегка запнулся в начале фразы, но все же произнес:

– Мне… яблочный, пожалуйста.

Неужели у него хватило ума хоть здесь не повторяться? – подумала Мэри, рассматривая его лицо с тонкими чертами. Он казался подростком, хотя морщинки у его глаз говорили о том, что этому человеку больше двадцати пяти.

Мэри убрала волосы за уши и откинулась на спинку стула. Она чувствовала себя звездой, перед которой благоговеют все журналисты мира. Хотя перед ней был всего лишь один, наверняка далеко не самый лучший представитель пишущей братии.

– Итак… – начал он. – Можно, я буду называть вас по имени?