– Угу, если ты меня отпустишь.

– Я не заставлял тебя идти со мной.

– В этот раз нет.

Саймон придержал ветку, чтобы она не хлестнула девушку по лицу, и спросил:

– Так почему же ты теперь пошла со мной?

– Я и сама не знаю! Что мы будем делать здесь в зарослях?

– Прятаться и ждать, – коротко ответил он. – Они вернутся.

– Они будут нас искать повсюду.

– Только не здесь. – Саймон приблизился к Бланш, пытаясь увидеть ее глаза. – Понимаешь, они будут думать, что мы стараемся уйти как можно дальше. Вот тут есть поваленное дерево. Можешь сесть на него, отдохнуть.

– Спасибо большое, – девушка хотела добавить что-нибудь язвительное, но настолько устала от всего происшедшего, что просто без сил опустилась на бревно. Ей казалось, еще немного и она вообще упадет.

– Когда мы отсюда выберемся, – начала, было, она, но Саймон тут же схватил ее за руку.

– Тише! Слышишь?

Она нахмурилась, услышав в отдалении голоса.

– Слышу. А что это значит?

– Думаю, они возвращаются.

Девушка обняла колени руками, пытаясь успокоить дрожь. Не очень-то долго они их искали. А, может, преследователи просто решили, что их жертвы не могли уйти далеко.

– От твоего пса нет никакого толку, – донеслось до Саймона, а Бланш, услышав этот ледяной голос, непроизвольно подалась вперед, словно пытаясь рассмотреть говорившего сквозь ветви. Она узнала его. Почему этот человек с таким упорством преследует их? Что они ему сделали?

– Надо же, он потерял их след!

– Йорик не охотничья собака, – раздался голос Портера. – Не его вина, что беглецы ушли.

– Наверное, кто-то их предупредил.

– Вот как! У тебя в доме завелся предатель?

– Если это так, то я скоро найду его, – Портер помолчал, а затем коротко свистнул, подзывая собаку. – Йорик, ко мне!

Бланш похолодела, когда лай раздался практически рядом с нею. Она поняла, что собака уже добежала до самых зарослей. Наверняка, еще несколько мгновений, и она учует беглецов!

– Йорик, проклятый пес! – Портер, похоже, вышел из себя. – Не пойму, что на тебя нашло. Иди сюда и прекрати выть!

Раздался треск сучьев, шаги нескольких человек, и, наконец, кто-то сказал:

– Ладно, завтра поищем еще какие-нибудь следы.

И тут же послышался страшный в своем спокойствии голос:

– Завтра они уже будут далеко, а мы не нашли ничего, кроме рваных штанов. Ты мне ответишь за это.

– А кто первым упустил Вудли? – возразил, оправдываясь, Портер, и вскоре стало слышно, как на постоялом дворе захлопнули дверь.

Все стихло. Бланш и Саймон остались одни, если не считать мелких зверушек и насекомых, пищавших и ползавших повсюду в зарослях. Беглецы еще немного посидели молча, а затем Саймон встал, расправил плечи и произнес:

– Увы, бедный Йорик!

– Что-что? – не поняла Бланш.

– Я знал его неплохо. Но кто это гонится за мной с таким упорством?

– Я-то точно не знаю. Я не беглая преступница, – устало бросила девушка. Похоже, из-за всех передряг последних дней у нее подошли к концу не только физические, но и моральные силы.

Саймон ответил спустя минуту:

– Пока ты со мной, думаю, этот факт не очень будут принимать во внимание.

Он подал ей руку, помогая подняться, но девушка проигнорировала его порыв и встала сама. Сейчас ей больше всего на свете хотелось оказаться на своей жесткой, узкой кровати в Лондоне и хоть немного отдохнуть.

– Куда мы идем? – спросила она, когда они прошли уже несколько метров.

– Подальше отсюда. Нужно пройти как можно больше, чтобы найти убежище до рассвета. Днем, когда они особенно яростно будут нас искать, мы отдохнем.

– Подожди, – Бланш посмотрела недоверчиво на него. – Завтра ты собираешься меня отпустить?

– Да я и сегодня отпустил бы тебя, если бы знал, что ты не свалишься где-нибудь.

Бланш брела следом за Саймоном по кочкам, натыкаясь на стволы деревьев, и в голове у нее метались обрывки мыслей. Как все-таки изменилась ее жизнь за эти несколько дней! Теперь даже не получается тешить себя иллюзией, что, вот, она проснется и все случившееся окажется сном, а вернее, кошмарным сном. Ладно, кажется, скоро все закончится, и она, наконец, расстанется с этим беглым преступником, который, ко всему прочему, оказался и довольно привлекательным мужчиной. Впрочем, об этом он никогда от нее не узнает.

В конце концов, Бланш решила больше об этом не думать. Все равно, ей нельзя возвращаться ни в Лондон, ни на постоялый двор. Вздохнув, девушка собралась с силами и приготовилась провести еще одну ночь под открытым небом и постараться не обращать внимания на ночную прохладу и сырость.

Наступило промозглое безрадостное утро. К этому времени Бланш поняла, что смертельно устала от всяческих приключений. Она стояла на обочине пустынной в этот час дороги, тянувшейся, казалось, в никуда, и все вокруг было укутано плотной пеленой утреннего тумана. О приключениях в такой обстановке даже не хотелось думать. Героини тех романов, которые Бланш доводилось читать, странным образом не обращали внимания на такие пустяки, как мокрые ноги и спутанные нечесаные волосы, и, похоже, совсем не расстраивались из-за отсутствия в лесу элементарных удобств, вроде хоть какой-нибудь уборной. К тому же Бланш была голодна, ведь, кроме того, что они с Саймоном съели в гостинице вчера вечером, у нее маковой росинки во рту не было, а завтрака, судя по всему, скоро ожидать не приходилось. Словом, есть от чего прийти в отчаяние. В этой ситуации бедная девушка начала горько жалеть о том, что покинула, пусть неуютный, но такой безопасный дом миссис Уиккет. И вообще, не стоило ей уезжать из своей деревни. Теперь даже мысль о замужестве со старым вдовцом аптекарем и воспитании его шестерых детей стала казаться соблазнительной. От мрачных размышлений ее оторвал голос Саймона, нарушивший затянувшееся молчание:

– Впереди развилка дорог. Теперь нам с тобой в разные стороны.

Бланш устало посмотрела на мужчину.

– Откуда ты знаешь, что там развилка? И почему в разные?

– Ну, ты ведь собиралась идти на юг, следовательно, мне надо направляться в другую сторону, к побережью.

– На юге тоже есть море, – сказала Бланш так, словно ей не хотелось расставаться с этим человеком, и тут же поинтересовалась: – А зачем тебе туда?

Саймон в ответ пожал плечами:

– Надо попытаться уехать из Англии. По-моему, это единственное, что мне остается.

Введенная в заблуждение его немного несчастным голосом, Бланш решила, что он снова подшучивает над ней, но, взглянув на Саймона, девушка увидела, насколько уставшим он выглядит. Наверное, он вымотался не меньше ее, так что в этих условиях можно понять его состояние.

– Я все-таки надеюсь, что тебя не поймают, – неожиданно для себя сказала она.

Он посмотрел на нее и улыбнулся:

– С чего бы это ты, принцесса, начала меня жалеть?

Бланш пожала плечами.

– Сама не знаю. Любой разумный человек хотел бы, чтобы тебя повесили.

– Отсюда следует, что ты не совсем разумный человек.

– Я думаю, – начала, было, она, но в эту секунду.

Саймон предостерегающе поднял руку.

– Что? Что такое?

– Повозка, слышишь?

– Да, – теперь Бланш и правда услыхала на дороге стук колес – Но она, кажется, еще далеко.

– В тумане все звуки кажутся дальше, – тихо произнес мужчина. Внезапно в густой пелене появился смутный силуэт, колеса застучали громче, и он шепнул: – Давай в заросли, живо!

За последние дни Бланш настолько привыкла убегать и прятаться, что, не рассуждая, нырнула с обочины и бросилась в заросли. Ветки хлестнули ее по лицу, но она не обратила на это внимания и, отбежав подальше, бросилась на мокрую траву. Рядом с ней, задыхаясь от быстрого бега, упал Саймон. Девушка едва не застонала от отчаяния: целое утро не было никаких признаков погони, а она-то надеялась, что так дальше и будет.

Звуки затихли, а затем до беглецов отчетливо донеслись фырканье лошадей, скрип колес.