Ее сердце дрогнуло. «Рэчел Стоун», – исправила она шепотом. Стоун. Это имя подходило ее круглоголовому мужу, но на ней оно тяжело повисло, придавив своей тяжестью.

Покончив со столь нелюбимой уборкой в сарае, Джейк пошел за фонарем. На полпути к нему он остановился. «Скачущий йезофан, мой Бог! О чем я думаю? Я не могу избавиться от этой женщины, пока не получу второй участок земли». Он швырнул совок в угол. Совок задел фонарь, и свет заплясал по стенам сарая.

«Хомер! Ты ублюдок! Ты знал, что я не смогу вернуть ее. Нет, я это все-таки сделаю», – он собрал всю силу воли, чтобы успокоиться.

«Успокойся, Стоун. План сработает», – Джейк знал, что просто надо подержать здесь невесту немного подольше.

Только до того момента, когда Гарви Бест заедет в Индепенденс. Принц ржал и постукивал копытом.

– Ты что, смеешься надо мной? – прорычал Джейк. – Думаешь, не могу продержать ее здесь несколько недель, не затащив в постель?

Ну, я должен. Иначе я втрескаюсь в нее.

Джейк снова потянулся за лампой. Уже собрав губы трубочкой, чтобы дунуть, он заколебался. Он осмотрел двери хижины, теперь залитой светом, и его мысли вернулись к прошлому, когда он рассматривал мягкозакругленную маленькую грудь, затянутую доверху, будто она собиралась в жаровню. Она повернулась, и он увидел ее розовые щеки. Все, что он увидел, обещало нежную красоту. А когда она отправила его умываться, ее уничтожающий взгляд выражал такую силу духа, на которую, по его мнению, она была не способна. Его организм чувствовал присутствие хозяйки. Он протяжно вздохнул. Может, ему лучше побыть немного в сарае?

– Принц, – он зашагал к черному жеребцу. – Я не обращал на тебя внимания. Скоро я тебя хорошо почищу…

В течение нескольких часов кухня была в ее распоряжении. Рэчел освободила содержимое двух сундуков, достав свои кухонные принадлежности и белье, чтобы все было под рукой. Розовая скатерть покрыла шероховатый стол, а две подушечки лежали в качалках. Обрадованная достигнутым эффектом, она налила воду в лохань, умылась и привела себя в порядок. Уже этот, столь грубый интерьер казался более уютным, менее бедным. Позже, когда появятся занавески на окне и салфетки в серванте, несколько подходящих по цвету подушек на табуретах, будет очень по-домашнему.

Она потянулась и выглянула в окно. «Я выгляжу смешной, – решила она. – Мне надо идти в постель». Она встала и потушила одну лампу. Взяв другую, она решительно направилась к двери, которую весь вечер избегала.

Она открыла дверь… В нос ударил острый запах кедра. В отличие от первой комнаты, стены спальни были обшиты гладкими досочками ароматного дерева. Очень мило, но как-то необычно. Рэчел и не ожидала такой отделки. Это мистер Дорсет сказал ему, наверное, что кедр спасает от моли шерстяные изделия. Итак, вместо постройки какой-нибудь клетушки, ее гигант построил целую комнату. Думая так, она улыбалась во весь рот.

Огромная кровать с крепкими перекладинами стояла перед ней, сверху она была покрыта куском шелковистого меха. О, Боже! Внезапно Рэчел почувствовала нечто особенное, заставившее ее броситься на кровать.

Бродячий корабль шел на таран. Его смертоносные стрелы пробивали корму корабля, разбивая ее и разрывая гладкое дерево. Ее клиппер трещал и стонал. Она побежала к краю и глянула вниз. Грохочущие о борт волны врывались в пробоину в задней части корабля, с ревом разрывая внутренности. В безумстве она оглянулась – в злые, грешные желтые глаза дракона. Он смеялся над ней. Вдруг внезапно из его рта распространилось зловоние: огненно-красное, словно дыхание сатаны.

Ее платье, черное как смерть, вспыхнуло огнем. Пуговки! Мой Бог, на платье были сотни пуговиц! Ее пальцы схватились за горло. Она дотронулась до первой, но та рассыпалась, как пудра в руках. Посмотрев вниз, она обнаружила, что пуговицы и одежда распадаются. Все, что осталось, стало кучкой пепла у ее ног. Она стояла обнаженная перед глумливыми глазами дракона-демона.

А потом она увидела его. Словно Бог, он прыгнул со своего корабля… В одной набедренной повязке на бронзовом обнаженном теле, он пришел из полночной темноты к ней.

– Бежать! Бежать, куда подальше! – раздавался в ней немой призыв.

Ее ноги не двигаются. Господи, помоги ей, она не может шевельнуть и пальцем на ноге! Он упал перед ней в броске, его жадные глаза охотника исследовали каждый бугорок, каждую впадину на ее теле так медленно, как бегут сцены в кино.

Она рассматривала каждый его мускул, отточенный до совершенства; рассматривала то, что свисало в месте сужения торса и потом вверх к гигантским плечам и груди. Его руки властно тянули ее к себе, он ею управлял. На фоне наготы его густая шевелюра горела огнем, испепеляя ее. Она даже услышала шипение. Она не волновалась. Ей была так нужна эта восхитительная жара! Ее руки поднимались к его крепкой шее и обвивались вокруг нее. Она приблизилась еще, прилипая к нему подобно раскаленной лаве. Они слышали биение сердец друг друга. Его сердце стучало в унисон с ее. Их сердца сливались…

Ее взгляд переходил с бугристостей его груди к оскаленным зубам изрыгающего огонь дракона. Она кричала, но приговор этой твари был единственно вечным…

Лапа с длинными когтями схватила ее и бросила на корму, вновь подкинув над своим отвратительным телом.

Она ударила кулаком по железной чешуе. Она пнула его. Но чем сильнее она сражалась, тем громче дракон выл от какого-то маниакального удовольствия. Внезапно весь шум прекратился. Мертвая тишина окутала пространство. Его глаза отражали пламень ада, изрыгавшийся через пасть. Она услышала: «Рэчел»…

Шепот проникал в ее сознание.

«Рэчел!»

О Боже! Он знает ее имя…

Глава 4

– Рэчел!

Она вскочила. Волосы закрывали ее лицо. Убрав их в сторону, она увидела лицо своего мужа, нависшее над ней. Лампа, которую он держал довольно высоко, отбрасывала по стенам какие-то жуткие тени, ее золотой свет обрамлял Джейка, делал его таким же громадным, каким привиделся ей северный пират. Хуже того, выражение его лица было скрыто пляской теней. Она не могла по глазам догадаться о его намерениях. Но, чтобы там ни было, он пришел.

Она надеялась, что он не заметит ее паники.

– Да?

– Утро. Пора готовить завтрак, я уже разжег огонь в плите.

Уже утро? Пора вставать?

«Спасибо», – сказала она. Неописуемое облегчение охватило каждую ее клеточку. Ее викинг пришел разбудить ее, а не издеваться или убить.

– Хомер прав. У тебя действительно целая куча волос, – Джейк повернулся и вышел из комнаты еще до того, как Рэчел успела сообразить, что последнее замечание следует считать комплиментом.

Хотя, возможно, это и не так, ведь брачную ночь он провел в сарае. Она чувствовала, что благодарна ему за это, особенно после очередного, овладевшего ею кошмара. Однако мысль, что подсознательно она ждала его, вызвала некоторое неудовольствие.

– Ну что ж, – решила она, сбрасывая покрывало, ей просто надо изменить свое отношение к нему, показать, что она и вправду способная личность.

И желанная. До этого времени, еще в Пеории, она очень высоко ценилась. И вообще, ей сделали не одно, а целых два предложения.

Она выпрыгнула из постели. «Я очень быстро поставлю готовый завтрак на стол. Ближайший путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Он ей это продемонстрировал прошлой ночью.

Улыбаясь, Рэчел, подпрыгивая на холодном полу, побежала в переднюю комнату к сундуку со своей одеждой. Она достала и надела сатиновый халатик, цвет которого ясно подчеркивал блеск и голубизну ее глаз и сунула ноги в шлепанцы. Поискав расческу, она устремилась к яркому огню в очаге. Она разгладила длинные волосы, наслаждаясь тем, как пламя отражалось и плясало в волосах, превращая их в золотые нити.

Обычно она старалась расчесать каждый волосок, но сегодня некогда было медлить. Трудно поверить, что она спала всю ночь. А потом еще и проспала! А мистер Стоун зажег огонь и обе лампы. Услышав стук, Рэчел поставила кофейник на огонь. На разделочном столе лежал кусок бекона. Он даже сходил вместо нее в коптильню! Он действительно очень хороший человек. Может, он проспал всю ночь в сарае, чтобы не травмировать ее и без того уставшую душу и тело. Острая мысль забеременеть от такого грубияна пронзила ее. Слезы выступили на глазах, она быстро их смахнула. Нельзя показывать, что она какая-нибудь там глупая, слезливая баба. Рэчел дала себе клятву, впервые увидев долину: она хотела быть лучшей хозяйкой и женой среди всех поселенцев, чтобы муж мог гордиться такой ею.