В кабинет вошел Хоскин, их слуга, и сообщил, что к ним пожаловал лорд Эндовер. Сердце Эммы бешено забилось.

– Впустите его, Хоскин. И скажите миссис Барроу, чтобы она принесла чаю, – приказала тетя Марджори.

– Мадам, к сожалению, его светлость не хочет заходить.

– Не хочет заходить? – Марджори удивленно посмотрела на Эмму.

Эмма попыталась что-то сказать, но не могла, так как во рту у нее все пересохло. Что же, черт возьми, хотел этот Эндовер?

Глава 15

– Нет, мадам, – ответил Хоскин. – Он пришел сюда со своим спутником и не хочет оставлять его одного.

– Со спутником? – мысли о том, что может произойти, бешено промчались в голове Эммы.

– Пусть заходит вместе со своим спутником, – сказала Марджори.

– Его светлость пришел вместе с собакой, – Хоскин сложил руки на груди. – Он считает, что будет лучше, если оба не будут заходить. Его светлость сейчас в саду. Он надеется, что мисс Уэйкфилд подойдет к двери библиотеки.

– Маркиз в саду? – Эмма встала со стула. – Но ведь сейчас идет дождь.

– Я думаю, его светлость знает об этом, мисс. Он всего лишь просит вас подойти к двери.

– Спасибо Хоскин, – сказала тетя Марджори. Когда Хоскин ушел, Эмма повернулась к тетушке.

– Что же, по твоему мнению, нужно этому маркизу? – спросила она.

– Скоро узнаем, – тетя Марджори встала с дивана и подошла к окну, выходящему в сад. – Я вижу его. Идет по дорожке. В шляпе, но без зонтика. Очень странно. С ним столь же странная собака. Должно быть, иностранная порода.

Эмма подошла к тете. Дождь струился по стеклу, струи его извивались, искажая мир за окном. Большая черно-белая собака шла рядом с Эндовером, будто всю жизнь была с ним.

– Эта собака, наверное, бездомная. Его мать сказала мне, что маркиз их подбирает.

– Действительно? Как неожиданно с его стороны! Конечно, я не ожидала, что лорд Эндовер станет бегать по Лондону без зонтика.

Когда маркиз подошел к дому, Эмма выглянула в окно и увидела, как густая прядь волос прилипла к его лбу. Мокрый сюртук прилип к телу. Даже издалека Эмма могла видеть, как брюки облепили ноги Себастьяна, подчеркивая тем самым их форму.

– Господи, какие у него красивые и сильные ноги, – вздохнула тетя Марджори.

– Тетушка!

– Когда у мужчины такая внешность, готова поспорить, что любая женщина заметит его. Маркиз прекрасно сложен.

– Что он, по-вашему, хочет? – спросила Эмма.

– Неизвестно, – тетя Марджори взмахнула руками, будто хотела отогнать назойливую муху. – Погода ужасная. Лорд Эндовер, должно быть, промок до нитки. Пригласи его зайти в дом.

– Пусть тонет, – Эмма скрестила руки на груди.

– Я никогда не слышала, чтобы кто-то тонул под дождем. Конечно, был случай с мистером Хендерсоном в Девоншире. Он упал в бочку с дождевой водой и утонул. Перед этим он провел много времени в «Красном льве». Да и дождя тогда не было.

Эндовер стоял на веранде и смотрел вверх так, как будто мог ощущать их взгляды на себе. Он смотрел прямо в глаза Эмме. Расстояние не могло защитить ее от воздействия его взгляда. Мир вокруг сузился и растаял, как картинка, нарисованная мелом, тает под дождем. Остался один лишь Себастьян Эндовер.

– Он заболеет воспалением легких, если будет продолжать стоять под дождем. Тебя не слишком смущает то, что придется встретиться с маркизом после всего, что произошло этим утром? – спросила тетя Марджори.

– Конечно, нет, – Эмма потерла руки. Ей становилось холодно лишь от одного вида Себастьяна. – Мне надо понять, что ему нужно.

– Да, давай пригласим его светлость в дом. Мы не можем позволить ему стоять под дождем. Господи, ему там ужасно неудобно!

Слова тетушки не доходили до затуманенного сознания Эммы. Она думала только о маркизе. Что же, черт возьми, он тут делал? Она повторяла этот вопрос много раз, пока шла быстрым шагом к библиотеке.

Эндовер стоял прислонившись к стене, прячась от дождя и ветра. Собака свернулась под кованой железной скамейкой, стоявшей неподалеку. Животное подняло голову, чтобы лучше разглядеть Эмму, а Эндовер не двигался. Он стоял на месте и смотрел в сад. Но Себастьян, даже промокший и замерзший, продолжал излучать силу и мужественность. Эмма знала об этом. Энергетика этой чистой мужественности была так же сильна, как ветер за окном.

Лишь звук дождевых капель, падавших на выложенную кирпичом дорожку, нарушал окружавшую их тишину до тех пор, пока она не стала невыносимой.

– В Лондоне есть такие люди, которые могут посчитать человека, ходящего по городу без зонта в дождливый день, полным дураком, – сказала Эмма, нарушив тем самым тишину.

– Я оставил карету и пошел домой пешком. А в ней был мой зонт. Похоже, я, несмотря на весь свой ум, пришел не туда, – уголки рта Себастьяна дернулись.

– Вы пришли сюда, чтобы преподать мне очередной урок, милорд?

Себастьян закрыл глаза, посмотрел на Эмму. Девушка видела, как он боролся с собой, чтобы не потерять самообладание.

– Я стоял тут и думал: лучше бы вы застрелили меня в тот вечер, когда мы впервые встретились. Я бы спокойно умер, и мой разум не был бы затронут.

От дуновения ветра руки Эммы покрылись мурашками. Она заметила, как Себастьян согнулся. Несмотря на все усилия, девушка не могла подавить страсть к этому человеку. Эмма хотела пригласить Эндовера домой.

– Моя тетя велела мне пригласить вас в дом. Она боится, что вы подхватите воспаление легких. Я думаю, нужно исполнить ее желание. Ваш друг, похоже, хочет посидеть у огня.

Эндовер поглядел на собаку. Животное свернулось кольцом настолько туго, насколько могло. Собака залезла под скамью, где ей было удобнее всего в этом саду.

– Вы не возражаете, если собака зайдет в дом с нами? – спросил Себастьян.

– Пусть лучше она сидит у огня, чем вы, – губы Эммы изогнулись в ехидной улыбке.

– Ваш удар пришелся точно в цель, мисс Уэйкфилд.

– Входите же, – Эмма наклонила голову. – Я не собираюсь мерзнуть здесь.

– Я не буду мучить вас долгими разговорами, мисс Уэйкфилд. Нет причин портить ваш ковер. Я просто скажу, что должен был сказать, и уйду.

Мурашки пробежали по спине Эммы, но не холод был тому виной. Маркиз хотел снять с себя ответственность за Эмму. Более того, он хотел снять с себя ответственность за поиски Шарлотты. Эмма пыталась убедить себя в том, что это не так уж важно, что она найдет свою кузину и без его помощи. Но до этого момента она не понимала, насколько теперь зависит от него.

– Что же вам нужно сказать? – спросила девушка.

– Я хотел бы сказать, что мы с вами прямо противоположны, как огонь и вода. Не сомневаюсь, что вы согласитесь с моим утверждением, – Себастьян отбросил мокрую прядь со лба. – Всем известно, что получается, если их смешать.

– Получается пар?

– Слабое сравнение, – он посмотрел на Эмму в упор.

– Поскольку я не знаю, на что вы намекаете, то ничего определенного сказать не могу, – она сжала руки на груди, пытаясь согреться.

– Я хочу сказать, мы не подходим друг другу. Я предпочитаю, чтобы моя жизнь была предсказуемой. – Себастьян посмотрел на Эмму так, как будто она только что призналась в том, что является шпионкой Наполеона. – А вы, мисс Уэйкфилд, представляете реальную угрозу для порядка и предсказуемости. Вы как царь Мидас, только вместо золота превращаете все, к чему прикасаетесь, в хаос.

Капли дождя упали на ее лицо. Должно быть, их принес порыв ветра. Эмма моргнула, чтобы удалить воду из глаз, и затем взглянула на маркиза.

– Вы прошли столько под дождем лишь для того, чтобы оскорбить меня? – спросила она.

– Я не хотел вас оскорблять. Я констатирую факты, – ответил Себастьян. – Вы гасите свет логики и разума самым ужасным способом.

– А вы бесите меня тем, что ставите рассудок и логику превыше всего.

– Ну вот, – маркиз махнул рукой. – Вот, что я всегда говорил. Мы не подходим друг другу. Наш брак обречен еще до того, как мы произнесем слова клятвы у алтаря.