– Почему же вы позволили ему уйти? – повторила девушка.

Себастьян не мог сказать, почему его так задевал гнев девушки. Он говорил самому себе, что мисс Уэйкфилд – натура весьма эмоциональная. Маркиз уверял самого себя в том, что девушка стала считать его негодяем без чести и совести лишь из-за неблагоприятных обстоятельств.

– Нельзя сказать с полной уверенностью, что мой племянник ответственен за исчезновение вашей кузины. У меня нет серьезных улик против него. Его никак нельзя заставить раскрыть тайну местонахождения мисс Ашервуд.

– Но он совершил это преступление.

– Я полагаю, что мой племянник замешан в этом деле или, по крайней мере, знает о том, что произошло. Единственный способ выяснить, что ему известно, – это следить за его действиями и перемещениями и надеяться, что он выдаст себя или кого-то из своих сообщников.

– Так вы собираетесь сидеть сложа руки и ничего не делать? – Эмма пристально смотрела на маркиза.

– Наоборот, мисс Уэйкфилд. Я собираюсь выяснить, какую роль он сыграл в исчезновении вашей кузины.

– А вы когда-нибудь пытались узнать, какую роль наш племянник сыграл в деле гибели мисс Мэделин Фитцдауни?

– А что вы знаете об этом деле?

– Только то, что я читала в газетах, ну и, само собой разумеется, слухи. Несколько недель назад ее тело нашли в Темзе. Насколько я помню, это случилось около Воксел-бридж. Считается, что она упала с моста во время прогулки. – Эмма сложила руки на груди, словно пытаясь совладать со своими чувствами. – Из того, что я слышала сегодня, я могу сделать вывод, что вы верите в причастность вашего дорогого племянничка к этому делу.

– Я не могу ничего вам доказать, мисс Уэйкфилд. – Себастьян повернулся к Эмме спиной, надеясь привести свои мысли в порядок. Эта упрямая женщина словно свела его с ума. – Но обстоятельства таковы, что вам многого знать не следует.

Глава 8

Эмма смотрела, как маркиз Эндовер ходил по комнате. Всякий раз, когда она видела его, все больше понимала, насколько неправа была Э.-У. Остин, дав описание этого джентльмена в своем романе. Себастьян не был холодным и бессердечным типом. Нежное чувство обвивало душу Эммы будто змея, заставляя сердце учащенно биться, а тело гореть огнем. Это чувство издевалось над рассудком и смеялось над логикой. Любая попытка подавить его заканчивалась крахом. Разумная женщина не стала бы лелеять подобные мысли и держалась бы подальше от маркиза.

Когда Себастьян Эндовер был рядом, разум отказывался подчиняться ей. Интересно, что сказал бы Себастьян Эндовер, если бы узнал о непреодолимом желании Эммы дотронуться до него? Эмма хотела справиться с этой страстью, но не могла. Ей хотелось разорвать на маркизе рубашку и потрогать упругие мускулы его груди. Девушка хотела почувствовать тепло его тела, найти все грубые и все нежные места на нем. Она мечтала прижаться губами к шее Себастьяна и ощутить биение его пульса. Эмма никогда не исследовала заповедную территорию мужского тела. До встречи с маркизом Эндовером ей не попадались мужчины, способные вызвать столь непристойные мысли.

Маркиз открыл перед ней дверь в кабинет.

– Надеюсь, вы сможете сохранить в тайне наш разговор, мисс Уэйкфилд. Я не хотел бы, чтобы моя семья стала жертвой глупых сплетен, – произнес он.

Эмма заставила себя вздохнуть, не замечая неожиданно возникшего чувства вины.

– У меня свои причины сохранить его в тайне, милорд, – ответила она.

– Понимаю, – Эндовер взял графин и налил из него что-то в два бокала.

«Похоже, это вино», – подумала Эмма.

Затем маркиз повернулся к Эмме и сделал то, чего девушка никогда от него не ожидала, – улыбнулся. Это не была заученная гримаса, нет, его улыбка была искренней. Такой, от которой огонь вспыхнул в глубине его темных глаз. Колени у Эммы задрожали. Нет, Остин несправедливо обошлась с этим человеком, выставив его в «Герцоге-негодяе» как преступника. Усилием воли Эмма заставила себя удержаться на ногах, когда маркиз приблизился к ней. Нет, Эндовер не сможет покорить ее своей мужественностью, как бы ни было сильно его обаяние.

– Не хотите ли снять мантилью? – предложил он, протягивая девушке бокал.

– Нет, – Эмма взяла бокал.

– Не хотите ли присесть? – Себастьян приглашающим жестом указал на большой кожаный диван.

– Спасибо, я постою. Я не собираюсь находиться здесь дольше, чем мне нужно.

– Вы крайне прямолинейный человек, мисс Уэйкфилд. Другие женщины с удовольствием верят в то, что им нравится мое общество, – маркиз приподнял брови.

Если бы Эмма не следила внимательно за выражением его лица, то могла бы и не заметить, как оно изменилось.

Мисс Уэйкфилд подумала, что большинству женщин нравилось общество маркиза.

– Я не вашего круга, лорд Эндовер. Если бы не обстоятельства, то мы бы никогда не встретились, – ответила она.

– Это правда, – маркиз опустил свои длинные густые ресницы. – Положение, в котором мы оба сейчас находимся, указывает, что мы все подвержены причудам судьбы.

Судьбы? Эмма не могла дразнить себя мыслями о том, что судьба свела ее с этим человеком.

– Какую, по вашему мнению, роль сыграл ваш племянник в гибели мисс Фитцдауни? – вновь спросила она Себастьяна Эндовера.

– А вам очень хочется быть уверенной в том, что эта беседа не заставит меня изучать подробности вашей личной жизни? – маркиз посмотрел на Эмму, глаза его сузились, губы сложились в кривую, ухмыляющуюся улыбку.

Мисс Уэйкфилд поставила свой бокал на столик возле дивана. Если бы она продолжала держать бокал в руках, то точно пролила бы вино себе на одежду. Слишком уж дрожали руки.

– У нас нет ничего общего, – сухо ответила Эмма.

– Сказали как отрезали, мисс Уэйкфилд, – Себастьян слегка поморщился.

От мысли о том, что маркизу нужно от нее гораздо больше, чем простое знакомство, по телу девушки пробежала дрожь. Голос разума снова напоминал Эмме о том, что наглые аристократы обычно предлагают девушке, оказавшейся в подобном положении.

– Я не хочу оскорблять вас, милорд, но боюсь, что я несведуща в искусстве флирта. У меня не было возможности научиться этому, – произнесла Эмма.

– Вы считаете, что я флиртовал с вами?

– А разве это не так, лорд Эндовер? – спросила она.

– Охотно верю в это, – взгляд маркиза был столь удивленным, будто девушка дала ему пощечину.

– Я думаю, что для светского мужчины флиртовать столь же естественно, как дышать. А для меня нет. Как видите, я в этом деле не мастер.

– Прекрасна женщина, которая никогда не оттачивала свои навыки кокетства на мужчинах. Я не подозревал, что подобные леди существуют.

– Опять этот флирт. Уверяю вас, милорд, не надо тратить на меня свое время, – сказала она.

– Я столь неприятен вам?

– Нет, я давно вышла из того возраста, когда играют в эти глупые игры, – Эмма слегка облизнула губы.

– Ну и в каком же возрасте флиртовать становится неуместным? – удивленно спросил Себастьян.

– Лорд Эндовер, мне двадцать шесть лет. Я давно уже не девушка, только что выпущенная из пансиона.

– Я не считаю таких девушек особо интересными, – маркиз пригубил вино. – Но вы, мисс Уэйкфилд, интригуете меня.

Эмме неожиданно захотелось, чтобы Себастьян присел на диван рядом с ней. Ее ноги дрожали так, что она боялась упасть.

– Я думаю, что вам еще не попадались женщины, которые сажают мужчин в подвал.

– Эх, почему же я не встретил вас раньше? – Себастьян от души рассмеялся. Это удивило Эмму. – Где же вы скрывались все это время?

Он отлично играл в эту игру. Себастьян Эндовер прекрасно знал, как заставить женщину почувствовать себя желанной. А разве это не суть флирта? Все попытки Эммы утихомирить свое сердце кончались ничем. Она чувствовала себя, как мисс Кенрик, неопытная героиня романа «Провинциалка». Эмма лишь несколько раз бывала на провинциальных вечерах, но потом умер ее дядя Генри, и ей стало не до этого. Поэтому она не была подготовлена к встрече с таким человеком, как маркиз Эндовер. Если бы судьба была к ней благосклонней, то Эмма еще померилась бы силами с ним. Но сейчас преимущество было на стороне Себастьяна.