Приход людей, подобных Грехову, в лагерь оборонцев, равно как и противоположное стремление других связать с Гитлером надежду на долгожданный «весенний поход», было следствием одного и того же: глубокого психологического надлома, охватившего российское зарубежье вообще и военную эмиграцию в частности во второй половине 1930-х годов.
Другим генератором идей советского оборончества были издававшиеся в Париже в 1930-е годы сборники статей «Проблемы». Об истинных планах Гитлера в отношении России авторы сборников начали писать еще задолго до начала Второй мировой войны {{ Винклер О. Национал-социализм и Россия // Проблемы (Париж). — 1934. — Сб. 1. Угроза войны, — С. 77-118; Минахорьян В. Война и национальный момент // Проблемы. — 1936. — Сб. 3. Перед грозой, — С. 193-237.}} . Особое опасение у них вызывали планы раздела страны {{ Лебедев В. Новая стратегия — новая дипломатия // Проблемы. — 1935. — Сб. 2. Защита страны, — С. 15.}} . Редакция «Проблем» считала существование СССР в его границах «совершенно необходимым для народов, населяющих Россию, и для прогресса всего человечества…» {{ Проблемы. — 1935. — Сб. 2. Защита страны, — С. 3.}}
Часть II. Белая эмиграция в военно-политическом противостоянии 1941-1944 годов.
Глава 4. Взаимоотношения с германской администрацией.
Ни в среде российской эмиграции, ни в германских политических и военных структурах не было однозначного отношения к проблеме сотрудничества. Среди представителей российской диаспоры было много людей, ни при каких условиях не допускавших возможности установления деловых связей. Их взаимоотношения с немцами могли развиваться только по линии военного, политического и морального противостояния. Такой позиции придерживались в основном те эмигранты, которые еще в 1920-е и 1930-е годы пошли по пути примирения с советской властью.
Белая эмиграция, сохранившая непримиримое отношение к большевизму, допускала возможность сотрудничества с немцами, но выбор конкретных партнеров и формы совместной работы зависел от многих обстоятельств.
В 1937 году германские власти предприняли меры для того, чтобы «привести в порядок» русскую эмиграцию, проживающую в пределах Рейха. Было создано единое Управление Делами Русской Эмиграции (УДРЭ), которое в качестве «правительственного комиссара» возглавил генерал-майор Василий Викторович Бискупский. Он впервые связал свою судьбу с Германией в 1918 году, когда в качестве «генерального хорунжего» командовал войсками гетмана Украины П. П. Скоропадского, фактически подчиненного немцам. В июле-сентябре 1919 года, находясь в Берлине, Бискупский выступал в роли главы «Западнорусского правительства», которое, однако, не было признано Н. Н. Юденичем, чьи войска действовали в западных областях России.
В 1920 году, уже будучи эмигрантом, Бискупский участвовал в капповском путче в Германии, стал одним из руководителей общества «Ауфбау», созданного по инициативе Э. Людендорфа с целью налаживания контактов русских правых с немецкими националистами. По некоторым данным, в доме Бискупского после неудачного «пивного путча» в Мюнхене в 1923 году, скрывался Адольф Гитлер. Бискупский обладал обширными связями в высших кругах Рейха, помимо Гитлера, был лично знаком с Герингом, Розенбергом, поддерживал отношения с Военным министерством, Министерством пропаганды, Гестапо, иностранным отделом НСДАП {{ Захаров В.В., Колунтаев С.А. Русская эмиграция в антисоветском, антисталинском движении (1930-е –1945 гг.) // Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 2. – С. 40; Политическая история русской эмиграции… — С. 728. }} .
Возглавив УДРЭ, Бискупский номинально стал главной фигурой среди русских эмигрантов, проживающих в Германии. Подробности его жизни известны не слишком хорошо, о его личных качествах дают представления воспоминания П. Н. Врангеля. Начав военную карьеру и дослужившись до звания полковника, Бискупский в 1912 году оставил службу и занялся коммерческой деятельностью – «основал какие-то акционерные общества по разработке нефти на Дальнем Востоке, вовлек в это дело ряд бывших товарищей и, в конце концов, жестоко поплатился вместе с ними» {{ Врангель П.Н. Воспоминания. – Ч. 1. – М.: Терра, 1992. – С. 45.}} .
Вернувшись в армию, Бискупский был зачислен в Иркутский гусарский полк и, быстро продвигаясь по службе, в 1916 году принял командование дивизией. Описывая деятельность союза офицеров, возникшего в феврале-марте 1917 года, Врангель сообщает: «С первых же дней среди членов союза возникла группа «приемлющих революцию», решивших на этой революции сделать свою карьеру… «Поставившим на революцию» оказался и бывший мой однополчанин, а в это время начальник 1-ой кавалерийской дивизии, генерал Бискупский. Лихой и способный офицер, весьма не глупый и с огромным честолюбием, непреодолимым желанием быть всегда и всюду первым… В Петербург он попал делегатом в совет солдатских депутатов от одной из армий. Он постоянно выступал с речами, по уполномочию совета совместно с несколькими солдатами, ездил для переговоров с революционным кронштадтским гарнизоном и мечтал быть выбранным председателем военной секции совета. Как и следовало ожидать, из этого ничего не вышло, выбранным оказался какой-то фельдшер, и Бискупский вскоре уехал из Петербурга» {{ Там же. – С. 44-45.}} .
Столь же скептически Врангель сообщает о проектах Бискупского, связанных с гетманом Скоропадским: «Я встретил старого однополчанина моего генерала Бискупского, которого я не видел после попытки его «поставить на революцию». Теперь он носился с новым планом – каких-то украинских формирований, долженствующих впоследствии начать в самой Украине борьбу против самостийных элементов. Конечно, и этот план должен был также рухнуть, как и ставка на революцию» {{ Там же. – С. 108.}} .
Бискупский упоминается Врангелем и в связи с деятельностью генерал-лейтенанта А. В. Шварца – командующего русскими войсками в Одесском районе в период французской оккупации: «В числе его ближайших помощников оказался и генерал Бискупский, долженствовавший занять пост инспектора кавалерии и обратившийся из украинского «генерального хорунжего» в генерала «демократической русской армии» {{ Там же. – С. 207.}} .
Находясь в эмиграции, Бискупский зарекомендовал себя как убежденный монархист.
Планируя боевые действия по разгрому Красной Армии, вожди Рейха не создали единой концепции в отношении территорий, которые предстояло оккупировать. К 22 июня не было четких планов и в отношении эмигрантов, которые стремились принять деятельное участие в готовящихся событиях. Российских эмигрантов не допускали на оккупированные территории без специального разрешения {{ Сообщение по Юго-восточному Отделу ОРВС, Прага, 1 сентября 1941 года. — ГАРФ. — Ф. 5845, Оп. 1, Д. 4, Л. 15.}} .
Альфред Розенберг, живший до революции в России, препятствовал проникновению русских эмигрантов на оккупируемые территории СССР, выступал против формирования там каких-либо русских национальных организаций. Он сделал ставку на сепаратистские силы, в том числе из эмигрантской среды. Как руководитель «Восточного министерства», он разработал план создания пяти рейхскомиссариатов: «Остланд», «Руссланд», «Украина», «Кавказ» и «Туркестан».
Министр пропаганды Йозеф Геббельс планировал привлечь к работе специалистов по «еврейскому вопросу» из числа эмигрантов. Таковыми стали: барон А. В. Меллер-Закомельский – один из руководителей русского фашистского движения в эмиграции и Н. Е. Марков – бывший лидер фракции крайне правых в Государственной Думе, который еще до войны работал в организации «Мировая Служба» полковника Флейшгауэра – своего рода «антисемитском интернационале».
Интересы рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера шли по линии формирования на оккупированных территориях отрядов полиции из представителей местного населения. С конца 1942 года речь пошла о создании особых частей в составе войск СС.