Братство собралось вместе. Убитых бандитов разложили двумя рядами. Припомнив, как ловко начали стрелки, Сэдди только головой покрутил:

— Сразу бы нам столько народу!

Ратин промолчал, и велел отбирать доспехи получше, а что похуже, отволочь к опушке и прямо там закапывать, пометив место. Он рассчитывал скоро выйти к Круглому Камню и подобрать еще, может быть, нескольких лесовиков, извещенных Геллером.

Тут Спарка взял зубами за плечо старый Аварг:

— Есть хотим. Мы больше не сменяемся. Всегда с тобой.

Волк недвусмысленно посмотрел на четырнадцать захваченных жеребцов:

— Дай одного. Одного хватит. Пока что.

— Постой… — Волчий пастух направился к атаману:

— Волки жрать просят. Хотят коня.

— Так дай… — атаман посмотрел в лицо проводнику и все понял:

— Жалко лошадок?

Спарк молча кивнул.

— «Добрый наместник — первая причина бунта» — дернул плечами атаман. — Впрочем, я тебя понимаю. Уж лучше хороший конь, чем такая вот сволочь… — Ратин махнул рукой в сторону пленного. — Его все равно придется убить.

Тут проводник сообразил:

— Не так. Пусть его приведут сюда. И дайте ему коня. — Жестом подозвал Аварга. Склонился к жесткому острому уху:

— Тот, которого сейчас отпустим, должен уйти живым. Но страху нагоните.

— А еда? — десятник переступил с задней левой на переднюю правую.

— Двенадцать свежих трупов лежат. Годятся?

Аварг так и сел на хвост:

— Я хотел сразу людей. Но ведь люди — твоя кровь!! Думал, жалеешь людей. Не лошадей.

Проводник обхватил руками голову. Вот, называется, сберег лошадок. Теперь даже волки будут считать его кровожадным чудовищем… «А ну их всех в болото!» — внезапно озлобившись, подумал Спарк — «С волками жить…»

Привели пленного. Волчий пастух посмотрел на него, и ничего не сказал. Бандит вздрогнул.

— Вы все из него вытрясли?

Остромов почесал груши-кулаки:

— Того, что нам полезно, все.

— Закиньте его в седло, и держите повод. Отпустите, когда я рукой махну. Аварг!

Волк поднял голову.

— Твои ребята хорошо помогли. Можешь взять дюжину, что разложена на траве, с них уже все снято…

Разбойник громко икнул.

— … А когда покончите с теми, можете взять этого! — проводник указующе выпрямил ладонь. — Но не раньше. Пусть ускачет хоть немного. А то никакой забавы не выйдет. И помни про договор, десятник!

Аварг понимающе оскалился: дескать, помню. Отпустим живьем. Но гнаться будем, пока не поседеет. Волчий пастух махнул рукой: Остромов кинул поводья разбойнику. Сказал почти ласково:

— Езжай, соколик! Авось успеешь, пока тут с твоими дружками покончат…

Бандит судорожно сжал поводья и погнал с места прямым галопом. Ратин поглядел вслед из-под руки:

— Его все равно дозорные свалят. Их-то никто не упреждал.

В ответ на это, Аварг закинул голову к небу. Над холмами поплыл дикий вой. Лошадь разбойника рванулась еще быстрее, и скоро исчезла из виду.

Остромов посмотрел на Спарка совсем другими глазами:

— Ты хоть знаешь, как тебя теперь в городе встретят?

Волчий пастух не отвел взгляд:

— Догадываюсь!

Здоровяк, наверное, подумал, что Спарк вырос в стае. Мало ли, какие там привычны волчьи обычаи. Уступил:

— Добро. Тебе решать.

Ратин ухмыльнулся:

— Думаю, ты хорошо сделал. Лошади живы. Безоружного резать не пришлось. Хоть он и ублюдок, а неприятно было бы. А что страху нагоним на всякую срань — так за тем и шли. Не забывай, Остромов, нам же главное их с Тракта выбросить. Тут что силой, что жутью — лишь бы помогло!..

«Наверное, я не этого хотел» — подумал Спарк. — «Ну, или хотя бы не такой ценой». Потом плюнул на самоедство, махнул рукой и пошел к своим вьюкам: смазать Терситовой мазью порез Рикарда и неизвестно как заработанную царапину на ноге Мерила.

Пока возились с лекарствами, пока волки, весело перекликаясь, гнали по степи отпущенного пленника, наступил полдень. Братство двинулось на север, к Круглому Камню. Кто на захваченных гнедых, кто просто пешком, ожидая возвращения волков. Камень увидели уже очень скоро, но еще очень неблизко. Атаман послал Сэдди, Рикарда и Остромова — узнать, не ждет ли там кто. Скоро вернулся Салех, попросил еще шестерых лошадей. Еще через некоторое время, примерно на середине пути от места боя до Камня, Братство принимало пятерых лесовиков и приказчика из нового разбитого каравана.

Лесовики одевались так же, как и прежние, в бурое и коричневое. Но имена у них были другие, и характеры малось повеселее, чем у второй пятерки. Пришли Ньон, Селангор, важный Марк Маранц, веселый Смирре и серенький незаметный Тарс с непременным громадным луком, чуть ли не больше собственного роста.

Приказчик из разбитого каравана, именем Драг, сообщил: мелкие банды их обоз миновали дважды, устремляясь к югу, за добычей полегче. Все-таки здесь, у Круглого Камня, уже недалеко до освоенных земель Степной четверти. Можно напороться на городской разъезд: полусотня латников. С бандитами у горожан шутки плохи. Надеясь на это, купец, видимо, расслабился — что его и сгубило. Ночью на составленные кругом повозки напала сильная и свирепая банда, не меньше пяти восьмерок. Драг прикинулся убитым, когда пара охранников еще отбивалась, и потом кое-как выбрался из свалки к лесу.

В лесу его подобрали охотники, которых шустрый Геллер, во искупление собственной робости, отловил на северной опушке, почти под ГадГородом. Гренхат встречал много охотников, да только соглашались подставлять голову далеко не все. Пятерка Маранца, однако же, согласилась. Несмотря на свой надутый вид, Марк сообразил, что в заимке от сорока хватких убийц не отсидишься. И лучше сразу покончить с неприятными делами, чем потом все лето шарахаться от каждого куста.

Ратин сразу же велел становиться на ночевку, и принялся рассылать дозоры. По всем признакам, завтра им предстоял бой с поредевшей бандой Ильича — той самой, которая сожгла Волчий Ручей. Поэтому атаман придирчиво осматривал оружие, даже одежду, опрашивал людей: не устал ли кто, не натер ли ноги. До сих пор с такой крупной шайкой сталкиваться не приходилось. Даже сильно разросшаяся, дружина все равно проигрывала числом почти вдвое. Дело предстояло нелегкое.

Нелегкий разговор с ректором Доврефьелем — больше спор, местами переходящий в скрытые угрозы и сдержанную ругань — вымотал Рыжего Мага до донышка. Скорастадир просил волшебников себе в помощь. По его прикидкам, выходило, что на каждую школу нужно не меньше десяти магов. Значит, полсотни на все Школы. Да ведь во всей Академии с учениками вместе нету и половины! Потому-то Доврефьель и возражал так упорно.

Наконец, Маги сошлись на том, что в первой Школе — Школе Истока — для начала хватит пятерых. Сам Скорастадир, как ректор Школы. Вийви, преподаватель лечебной магии. Бушма, ученик Дилина — будет вести предсказания и то, что Спарк давешней зимой обозвал нездешним словом analitika. Самого Дилина, естественно, ректор не отдал: лучший провидец Леса. Надо же и Академии что-то оставить. Привел подходящую к случаю цитату из древних мудрецов: «Когда отмирают корни, рябина теряет крону» — и еще что-то в том же духе. Скор поскрипел зубами, но согласился. Потом успокоил себя тем соображением, что ведь и в Академии нужны будут друзья.

Зато ректор охотно отдал Сеговита. Не слишком удачливый в Академии, старик при стройке и оснащении Школы поразил всех умением поставить дело. Строители слушались его, как родного папу. Все материалы, магические инструменты, приборы и книги немедленно находились. Все планы, сметы, списки и прочие бумажки содержались в отменном порядке. Золотой грифон Панталер, назначенный в Школу Истока учить магии Воздуха, даже сочинил в честь Сеговита хвалебную песню. Правда, на грифоньем клекочущем языке. Так что песню никто не понял, и спеть ее в день торжественного открытия Школы Панталеру не дали. Но грифон не огорчился.

Огорчился Скорастадир. Великий Доврефьель так неохотно выделил первую пятерку магов… А ведь предстояло устроить в разных частях необъятного Леса еще целых пять Школ! Да и главную Школу развернуть, чтобы в ней имелся хоть бы отдельный учитель на каждую Стихию — а не только на Огонь, Воздух, Разум и Жизнь. В конце концов, Скорастадир понял, что медленное и вялое воплощение замысла может его вовсе сгубить на корню. На что и пожаловался Доврефьелю при первой же возможности. Ректор не ответил ни да, ни нет, и вообще провел встречу так осторожно-скользко, что Рыжий Маг даже задумался: а может быть, ректору именно того и надо? В смысле, чтобы создание Школ не удалось?