«Вновь у безвестного порога…»
Вновь у безвестного порога,
Людское сердце, бьешься ты —
Но пусть цветет твоя тревога
Лишь часу новой полноты…
Плетись сквозь ночь по звездам жизни,
Не мешкая в угрюмой мгле,
И снищешь ты стезю к отчизне,
В веках завещанной земле…
В минувшем небе — солнце ржаво,
Без пламени его огни —
И ты, венчанный новой славой,
На роковое посягни!
«Таков закон судьбы суровой…»
Таков закон судьбы суровой,
Что вдруг раскрылся час зари,
И стали в горной жизни новой
Золою царства и цари.
Пусть сладки сердцу в мире старом
Его отрада и печаль,
Но ты, смельчак морей, лишь с жаром
От мертвой пристани отчаль!
И там, где в жизни будут крепки
Сны старых стен, былая глушь,
На их оплот могильно-цепкий
Железный молот свой обрушь!
НОЧНАЯ ПЕСНЯ
Раскинуло свой звездный невод Время
В полночный омут яслей и могил,
И дольний мир, как благостное бремя,
Безвестной чащей сердце обступил.
И не уйти всей яви дней от ловли,
Что в безднах мира длится век и век,
Взошел ли миг, погас ли век, готов ли
Стать трепетной добычей человек.
Скользит челнок вдоль смертных побережий,
Где час вспоил свой краткий цвет в пыли,
Чтоб вдруг вовлечь в таинственные мрежи
Все прихоти, все жребии земли.
«Когда твой час в земной тени…»
Когда твой час в земной тени
Ночь облечет в свои огни,
Безмерность жизни оцени…
И нищим сердцем молви: Днесь
Мир полноты открылся весь
Нам, мукой сна объятым здесь.
И все, что мы, как смерть, клянем,
Всегда, всегда живым огнем
Наш жребий осеняет в нем.
Вот отчего, сковав века,
Несет на вольность их тоска
И оттого нам боль сладка.
«По праху, в смертную обитель…»
По праху, в смертную обитель
Нездешние следы легли,
Но смертный дух не небожитель,
И мы не странники земли…
Пусть боль, и ропот, и тревога
Объемлют нас в земной глуши,
Но нет изгнания у Бога
И нет опалы у души…
Средь смуты дня и ночи звездной
Сплетают вихри с тишиной,
Венчают нас одною бездной
И миг небес, и час земной.
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
I
Как трудно высказать — нелживо,
Чтоб хоть себя не обмануть —
Чем наше сердце втайне живо,
О чем, тоскуя, плачет грудь…
Речь о мечтах и нуждах часа
В устах людей — всегда — прикраса,
И силен у души — любой —
Страх наготы перед собой,—
Страх истины нелицемерной
Иль, брат боязни, хитрый стыд,
О жалком плачущих навзрыд,
Чтоб точным словом, мерой верной
Toгo случайно не раскрыть,
Чему сокрытым лучше быть…
II
Но есть и час иной напасти,
Когда мы тщетно ищем слов,
Чтоб с тайны помыслов иль страсти
Хотя б на миг совлечь покров,—
Чтоб грудь, ослепшая oт муки,
Явила в знаке, или в звуке,
Иль в скорби молчаливых слез,
Что Бог судил, что мир принес…
И, если пыткой огневою
Весь, весь охвачен человек,
Он только холоден, как снег,
И лишь с поникшей головою
В огне стоит пред тайной тьмой,
Вниманью чуждый и немой.
В НОЧНОМ ПУТИ
Мне шепчет Ночь в тиши унылой,
Смущая ум, волнуя кровь —
Твое грядущее уж было,
Твой час былой цветет, как новь…
И все смятенье яви бренной
В удел людскому дню дано —
И ты живешь, одновременно,
Как корень, стебель, цвет, зерно…
И пусть лишь каплей сердце дышит,
Но миг твой равен Бытию —
Весь океан, не вал, колышет
Твою заблудшую ладью!