Они с Ванькой стояли чуть в стороне от картин и курили. О чем говорили, я не знаю. Я тогда вообще решила, что этот человек - потенциальный покупатель, уж больно тепло Ванек ему улыбался. Они постояли минут пять, потом незнакомец медленно пошел вдоль каменного парапета, разглядывая прислоненные к нему картины. Осмотрел все, в том числе и мои. Но почему-то смотрел не на картины, а на меня. Можно сказать, что он меня разглядывал. Отчего-то мне показалось, что я ему неприятна. Незнакомец смотрел на меня и хмурился. Почему? Обычно я не произвожу на людей отталкивающего впечатления!

Да, точно! Я уже отмечала про себя странную непривычную красоту его лица, но это было короткое, ничего не значащее ощущение. Незнакомец скрылся из глаз, и я про него тут же забыла. А зря. Хотя не могла же я тогда подумать, что увижу его снова, да еще мертвым на полу моей кухни!

На экране незнакомец с моим двойником вышли из магазина и растворились среди прохожих. Менеджер остановил воспроизведение, вынул кассету из магнитофона.

- Да, - кивнул Игорь Леонидович, отвечая на какие-то свои мысли. - Веселое кино. Это были не вы, - уверенно сказал он.

- Не вы, - эхом отозвалась Танечка. - Я вспомнила: на той женщине было очень много грима. Глаза подведены, тени очень яркие, форма губ изменена. А вы почти совсем не краситесь.

Мы еще раз поблагодарили гостеприимного хозяина кабинета, распрощались и вышли на улицу. Я спросила Игоря Леонидовича, можно ли мне забрать кассету.

- Это служебная запись. Я не имею права отдавать ее в чужие руки.

- Но вы же завтра все сотрете! - воскликнула я в отчаянии. - А вдруг нам еще пригодится?

- Я не сотру, - пообещал Игорь Леонидович. - Я вам больше скажу: спрячу-ка я эту кассету в своем сейфе. Есть у меня смутное предчувствие, что увиденное нам еще понадобится. Я вижу, что вы были правы. Есть что-то странное во всей этой истории.

Если бы я только могла рассказать ему, сколько в этой истории не только странного, но и страшного! Но я молча проглотила комок в горле.

- Берегите себя, - напутствовал меня на прощание Игорь Леонидович.

- Может, имеет смысл обратиться к частному детективу? - посоветовал Юрик. - Пускай разберется в этой чертовщине!

- Да нет, - ответила я. - Думаю, что ничего страшного со мной не случится.

Но, если честно, сама себе не поверила.

Вернувшись домой, я просмотрела список входящих звонков. Звонила Катерина, звонил Пашка, а еще в памяти аппарата осталось несколько неопределившихся звонков.

Странно. Мои немногочисленные знакомые не прячут номера своих телефонов.

Я набрала номер подруги. Она ответила сразу.

- Катюша, что с тобой? - встревожилась я, услышав ее хриплый голос.

- Простудилась, - ответила подруга.

- Господи! Сильно? Температура высокая?

- Да нет. Тридцать семь и пять. Плохо, что грудь заложило. Ни вздохнуть, ни продохнуть. По-моему, это бронхит.

- Врача вызвала?

- Зачем? - удивилась Катерина. - Что я, маленькая? Сделаю компресс, подышу паром над картошкой. Не впервой!

- Я еду к тебе. Что привезти? Продукты есть? Сейчас зайду в магазин, посмотрю, что купить. А ты пока вызови врача. Слышишь?

- Зануда! - сказала Катерина и повесила трубку.

Я пересчитала деньги и покачала головой.

Тают денежки! Быстро тают! Пожалуй, месяц я не продержусь. Придется просить Пашку о помощи. Я поморщилась. Последнее время мысли о муже рождали в душе странное неприятное чувство.

Нет. Не стану ни о чем его просить. Просто продам браслет, на который положил глаз Феликс Ованесович. Пускай сделает дочери хороший подарок. Кажется, он предлагал за него пятьсот баксов. Правда, это было давно, месяца три назад. Может быть, сейчас предложит больше.

Раздумывая над своими невеселыми проблемами, я вышла на лестничную клетку и столкнулась с Ниной Ивановной. Мы поздоровались.

- Как твои дела? - спросила соседка. - Я смотрю, ты в последнее время дома сидишь. Не заболела?

- Да нет. Решила передохнуть. Нина Ивановна, помните, вы меня видели два раза в течение десяти минут?

- Конечно, помню! - отозвалась соседка не раздумывая. - Я потом еще посидела, повспоминала… Точно тебя видела два раза! Вроде ты вошла в подъезд передо мной. Я у почтового ящика задержалась, газету вынула, гороскоп просмотрела. Вдруг смотрю - снова ты входишь! В той же шали, в тех же джинсах! Только знаешь, что странно?

- Знаю, - ответила я. - Волосы.

- Да. В первый раз волосы у тебя были распущены. Я еще подумала: жалко, что Мария так редко волосы распускает. Вон какие красивые. А когда ты второй раз в подъезде появилась, волосы были собраны. Странно все это, - продолжала соседка. - Я уж думала, думала… Если бы у нас в подъезде были молодые женщины, похожие на тебя, то и вопросов бы не было; ну обозналась я, старая, что с меня взять! Но ты сама подумай, кто тут на тебя похож? Динка со второго этажа? Она так растолстела, что вас и ночью не перепутаешь! Регина низенькая, Алла, наоборот, каланча… Остальные все старые!

- Может, эта женщина приходит к кому-то в гости? - предположила я.

- Может быть, - не стала спорить Нина Ивановна. - Чего не знаю, того не знаю.

Я немного поколебалась. Соседки у нас словоохотливые, обожают вечерком на скамейке у дома перемыть косточки жильцам.

- Если вдруг что-то узнаете… Случайно, конечно! - поторопилась уточнить я. - Так вот, если узнаете, к кому она приходила… расскажите мне, пожалуйста. Хорошо?

- Конечно, детка! - пообещала Нина Ивановна. - Сегодня же всех баб расспрошу!

- Ну, специально не стоит. Так, если к слову придется… - Я не договорила и изобразила на лице просительную улыбку.

Разрешив таким образом часть своих забот, я поехала к Кате. По дороге зашла в супермаркет и загрузила сумку доверху, потратив почти все оставшиеся деньги.

Все. Завтра же отнесу браслет ювелиру. Еще лекарства понадобятся. Странно, что заболела она, а не я. Катерина здоровая и выносливая, как полковая лошадь. Я в сравнении с ней полная доходяга.

Погода начала портиться: небо затянули дождевые облака, усилился ветер. Я плотно закуталась в шаль и лишний раз порадовалась тому, что Катькин дом недалеко от метро.

Я вошла в знакомый подъезд, поднялась на третий этаж. Аккуратно поставила сумку с продуктами на половичок, потрясла затекшей рукой и позвонила в дверь.

Ждать пришлось долго. Наконец послышались шаркающие шаги. Отчего-то Катерина носит тапочки на три размера больше собственного, и задники вечно шлепают по полу. Нужно купить подруге нормальную домашнюю обувку.

Дверь отворилась, я открыла рот, чтобы спросить, почему так долго не открывала, но, увидев страшно изменившееся Катькино лицо, молча подхватила сумку и вошла в квартиру.

- Катюша! На кого ты похожа?!

Катька поморщилась и взмолилась не доводить до ее сведения то, что она и сама отлично знает.

- Врача вызвала?

Катерина не ответила и побрела в спальню. Я сбросила туфли и двинулась следом. Катька немедленно снова забралась под одеяло. Натянула его до самого подбородка, устало закрыла глаза. Глубокие темные впадины под ними обозначились еще сильнее.

Я настойчиво повторила свой вопрос, вызывала ли она врача.

Катька шевельнулась. Открыла глаза, смерила меня с головы до ног недовольным взглядом.

- Вот пристала! Не вызвала! Сама справлюсь! Ты лучше… дай чего-нибудь поесть.

Следующие полчаса прошли в хозяйственных хлопотах. Есть у подруги было нечего: холодильник не только сиял чистотой и пустотой, но еще и был выключен. Бедная девочка! Сколько же она голодает?

Я разобрала сумку, разогрела молоко, бухнула в него большую ложку меду. Нарезала ломтиками обезжиренную ветчину, положила на тарелку сыр и овощи. Поставила все на поднос, отнесла его в спальню.

Катерина оживилась, приподнялась на кровати, сунула под спину две подушки. Она была очень бледной, но красивые голубые глаза блестели по-прежнему ярко.

- Класс! - сказала подруга. - Давай сюда, хлеб забыла.