Как долго Джеррит наблюдал за нами? Не знаю. Увидев его, мы с Ники отпрянули друг от друга, как будто между нами пролетела пуля, и из моей груди вырвался глухой крик. К своему удивлению, я обнаружила, что виновато вытираю губы, пытаясь стереть поцелуи Ники. Когда же Джеррит перестанет смотреть, как Люцифер?

Он точно следил за нами! Я сердцем чувствовала, что здесь не обошлось без Лиззи. Подгоняемая злобой и завистью, эта негодяйка выполнила свою угрозу и рассказала Джерриту все, что знала или подозревала обо мне и Ники.

На смуглом лице Джеррита застыло кровожадное выражение, более страшное, чем у разъяренного дяди Драко. На какое-то мгновение я даже испугалась, что он может убить нас, растоптав копытами своего коня, прежде чем мы успеем убежать. Лицо Джеррита было напряжено, руки, затянутые в черные кожаные перчатки, судорожно сжимались и разжимались, как будто только так он мог удержаться, чтобы не схватить нас за горло и не задушить до смерти.

Никогда еще в своей жизни я не была так напугана.

– Ну и ну, – отрывисто и грубо произнес кузен. Суровый тон Джеррита холодил мое сердце как кусок льда. – Сегодня утром я собирался поймать шакала, и, хотя, честно говоря, не надеялся преуспеть в своей охоте, теперь, наконец, мне кажется повезло.

– Послушай, Джеррит, – дерзко начал Ники, – не знаю, что тебе наговорила эта злобная кошка Лиззи…

– Ничего такого, о чем бы я уже не подозревал в течение нескольких месяцев, – грубо оборвал его брат, – так что, не трудись понапрасну, Николас. Я не хочу, да и не собираюсь выслушивать твои объяснения и оправдания. С самого детства ты всегда жаждал того, что принадлежало мне. Но сейчас, ты превзошел самого себя. Я даже и представить себе не мог, что ты зайдешь так далеко. – Он немного помолчал, а потом бросил на меня злобный взгляд, пронзив до самого сердца. – Ну, а вы, мадам, – Джеррит произнес эти слова таким презрительным тоном, что я даже вздрогнула. – Неужели вы настолько глупы, что поверили всем тем лживым словам, которые, без сомнения, говорил вам мой братец? Неужели вы так ненавидите своего суженого, что сознательно согласились помочь ему повернуть нож в ране?

– Нет… нет. Я… я… мы никогда не думали о том, чтобы причинить тебе зло, Джеррит, – заикаясь, прошептала я. – Ники и я л-любим друг друга…

– Любите? – Джеррит насмешливо приподнял одну бровь. – Николас даже не знает, что означает это слово, мадам, и как я подозреваю, вы тоже, – он вдруг резко замолчал, как будто таким образом пытался сдержать своя чувства, рвущиеся наружу. – О, боже! Я бы убил тебя прямо там, где ты стоишь, Николас! Я не сделаю этого только из-за нашей дорогой матери. Я не собираюсь также и бить тебя, хотя ты этого сильно заслуживаешь! Но я тебя предупреждаю: брат ты мне или нет, следующий раз, как только ты прикоснешься к чему-нибудь, что не принадлежит тебе, я за свои действия не отвечаю. А теперь садись на своего коня и уезжай, чтоб духу твоего здесь больше не было!

Мне казалось, что Ники не послушается его, и скажет брату о своей любви ко мне. В голове, раздувая мой эгоизм, пронеслись детские романтические мысли, что братья сражаются из-за меня. Ведь это не секрет, что каждой женщине нравится, когда мужчины сражаются из-за нее. Я представила себе, как Ники хватает меня и увозит, а Джеррит лежит побежденный, и даже воспоминания о нем скоро исчезнут. Моему изумлению не было предела, когда Ники ничего подобного не сделал. Вместо этого, ни слова не говоря, он стряхнул мою руку, когда я с мольбой ухватилась за него. Он даже не посмотрел в мою сторону, когда я мучительно окликнула его. Ники просто вскочил на своего коня и, не оглядываясь, ускакал, оставив меня одну со своим братом.

Я не могла в это даже поверить!

Влюбленный так себя не ведет. Так поступил бы только бессердечный человек, которому наплевать на всех, которого вовсе не волнует, что я – всего лишь женщина, ранимая и беспомощная, совершенно беззащитная перед Джерритом.

Из моих глаз брызнули слезы, а из груди вырвался сдавленный крик. Я была в каком-то оцепенении, казалось, что мозги застыли, а сердце перестало биться. Было такое ощущение, что все внутри меня превратилось в кусок льда, умерло. Даже время, кажется, остановилось, когда в одно ужасное мгновение все сладкие мечты, все надежды разрушились, как замок из песка, смытый безжалостной волной. Теперь с жестокой ясностью до меня дошло: все, что я когда-либо воображала себе, было построено почти из ничего, основано лишь на пустоте, создавая иллюзию твердости. Ники всего лишь сыграл со мной злую шутку, как Торн, который в детстве запер меня в сундуке на чердаке. Я была поражена ужасом от своего идиотизма и доверчивости. Какая же я была бестолковая, чтобы искать извинения поведению Ники и с радостью поверить в его ложь…

– Теперь ты сама убедилась, Лаура, – спокойно, с сожалением в голосе, обратился ко мне Джеррит, – все именно так, как я и говорил: Николас хочет получить тебя только потому, что ты принадлежишь мне. Он не любит тебя.

Нет, это неправда! Зная, что Джеррит прав, я все равно в глубине души, отказывалась признавать его правоту, отчаянно стараясь собрать осколки своих фантазий в единое целое. Это не может быть правдой! Джеррит сказал так, чтобы причинить мне боль и восстановить против Ники!

Но сомнения безжалостно захлестывали меня: Ники изо всех сил старался, чтобы я уступила ему, но сам отказался, отказался связать себя со мной. О, боже, говорил ли он когда-нибудь, что любит меня, или это все только иллюзия? В тот вечер, в саду Николас тоже бросил меня одну, скрывшись в зарослях живой изгороди. А коварная Клеменси, с самодовольной улыбочкой на губах и лепестками глицинии в волосах…

– Нет! – протестующе крикнула я, из гордости стараясь замять эту неприятную сцену. – Нет! Ты о-о-ошибаешься, Джеррит! Ники любит меня! Он всего лишь просто не хочет причинять тебе боль и все!

Джеррит коротко и неприятно усмехнулся.

– Какая же ты глупая, как маленькая гусыня, – усмехнулся он, скептически покачивая головой в ответ на мои слова. – Лучше бы Николас отрезал себе правую руку, чем подумал, что делая это, сможет уколоть меня. Он никогда не поймет, что братьям лучше быть друзьями, чем соперниками. Ты не веришь мне? Нет, я вижу, что не веришь, или не хочешь верить. Хотя, что плохого может думать женщина о мужчине, которого любит? – презрительно усмехнулся он.

Затем, резко вдохнув, Джеррит продолжил, не обращая внимания на текущие по моему лицу слезы.

– Кажется, я совсем позабыл о своих обязанностях по отношению к тебе, Лаура. Из-за нашей длящейся уже много лет помолвки, против которой, кстати, ты ни разу не возразила, я принимал все как само собой разумеющееся. И это было моей ошибкой. Но, могу тебя заверить, ее я больше не повторю.

С этими словами, Джеррит спрыгнул с лошади и медленно, как волк на свою добычу, пошел ко мне. В уголках его рта трепетала страшная, насмешливая улыбка.

– Если тебе не хватало поцелуев, Лаура, ты должна была мне сказать об этом, – мягко, но настойчиво произнес он.

Интуитивно, дрожа от холода, страха и еще от какого-то смутного ощущения, я попятилась от него, двигаясь в направлении своего коня. Мне не нравилось решительное выражение на лице этого человека, не нравилось, как сверкали его глаза, когда он смотрел на мое залитое слезами лицо. Ужасно, что Джеррит может сделать со мной, когда никого не было видно в этой рощице. Но вдруг, я поняла, что и знать этого не хочу. Никогда раньше он не казался мне таким высоким, гибким и опасным – способным на все. В голове вдруг всплыли холодящие кровь истории, которые нам иногда удавалось подслушать, о том какое ужасное преступление может совершить мужчина против женщины, хотя, что конкретно, мы не знали.

Я не надеялась, что мне удастся избежать наказания. Наоборот, были все основания предполагать, что Джеррит хотя бы отругает меня за вероломство. Может быть, он даже ударит девушку – или еще хуже… Я вздрогнула от этой мысли, слезы сразу пропали. В голове пульсировала только одна мысль – как спастись.