Усевшись в машину, я какое-то время сидел, стараясь привести в порядок свои мысли. Конечно, выяснить мне удалось немного, и было ли это мне на руку или наоборот, я пока что не знал. Мне все еще не давала покоя мысль, почему все-таки Джея убили почти сразу же после того, как он изменил условия завещания и оставил состояние Энн Только в одном я не сомневался ни минуты: несмотря на то что Энн получила все деньги Джея, конечно, она не причастна к убийству. Ни один нормальный человек не поверил бы, что эта девушка могла хладнокровно пристрелить собственного отца.

Конечно, когда речь шла о такой девушке, я мог бы поверить очень многому, но только не этому.

Глава 11

Свернув к гостеприимному бару неподалеку, я зашел и заказал ром с содовой. Пока бармен лихо тряс шейкер, я попытался дозвониться Джозефу Бордену, но потерпел неудачу. Я попробовал сделать это еще дважды — звонил и в офис, и домой, но оба раза номер ответил мне, лишь противным комариным писком. Надо было поискать счастья в другом месте.

Прошло не меньше часа, прежде чем мне удалось наконец дозвониться до мисс Стюарт, той самой дамы, которую Ганнибал привез на вечеринку к Уэзерам, а потом и до неизвестного мне Артура, которого Энн подозревала в любви к кальсонам. К несчастью, беседа с ними обоими не добавила практически ничего нового к тому, что я и без того уже знал, и я почувствовал, как в груди у меня разрастается глухое раздражение на несправедливость судьбы.

Мисс Марта Стюарт оказалась простой, но весьма приятной женщиной лет тридцати с небольшим. Я с удовольствием отметил и ее хрупкую, с прекрасными формами ухоженную фигурку, и свежий маникюр, и аккуратно уложенные волосы. Да, конечно, она знакома с Ганнибалом уже около года, два-три раза он водил ее в театр, а в прошлую субботу они вместе были у Уэзеров. Очень милые люди. Они прекрасно провели время. Попугай? Какой еще попугай?! О чем это вы, мистер Логан?

Я вежливо поблагодарил и откланялся. Оставался еще Артур. Увидев его, я чуть было не фыркнул — типичный школьный зубрила. Лицо парня можно было назвать даже красивым, если бы не подбородок, который заканчивался несколько неожиданно где-то на полдороге, словно его обрубили топором. К тому же у него была довольно неприятная привычка с самым глубокомысленным видом жевать нижнюю губу. Двадцатилетний пай-мальчик, выросший «отличник». Мне даже не захотелось входить в дом. Парень беспомощно таращился на меня сквозь толстые стекла очков, то и дело кивая, пока я говорил, а потом быстро и с готовностью ответил на все вопросы. По-моему, возможности поболтать с частным детективом показалась ему забавной, во всяком случае, мою лицензию он разглядывал долго и старательно, так что я даже струхнул немного, не намерен ли он попробовать ее на зуб. Увы, и Артур тоже ничего не знал.

Это был последний свидетель. Мне ничего не оставалось, как вернуться к себе в офис, взобраться на подоконник и в отчаянии шагнуть вниз. Впрочем, с этим можно погодить, решил я и постучал в дверь квартиры 7 по адресу Маратон-стрит, 1458. Никто не откликнулся на мой призыв; я постучал снова, уже погромче, и дверь распахнулась. Только другая — дверь квартиры 8, и я увидел прелестное личико Айлы Вейчек.

Мне показалось, что сегодня она не совсем такая, как накануне. Что-то изменилось. Она была все так же хороша собой: блестящая грива иссиня-черных волос, соболиные брови вразлет, но накануне я так долго пожирал ее взглядом, что обмануть меня было трудно. И в самом деле в ней произошла заметная перемена — дело в том, что на этот раз Айла была одета.

В остальном же все оставалось по-прежнему. Я пришел по делу. Мне отчаянно нужно было разузнать как можно больше об этой проклятой вечеринке в субботу. Но с Айлой даже эта прозаическая причина превращалась в удовольствие. Сегодня на ней было яркое платье из набивного тонкого сатина — не уверен, что именно из сатина, но то, что он тонкий, готов биться об заклад! Мне почему-то показалось, что даже в этой весьма легкой одежде девушка чувствует себя явно неловко. Платье, вероятно, должно было первоначально иметь V-образный вырез, но благодаря усилиям Айлы он превратился в U-образный, и результат, надо сказать, получился весьма впечатляющий. Я протер глаза и уставился на нее в радостном предвкушении: вот сейчас она вздохнет поглубже, и тоненькие бретельки не выдержат. Я едва не облизнулся, представив, как этот яркий кусочек ткани соскользнет почти до талии. А не исключено, что и ниже, если, конечно, повезет.

По губам ее скользнула ленивая улыбка.

— Привет, Марк.

— Привет. Я искал вас…

— Вот как?

— И Питера, конечно. Где он, кстати?

— Куда-то вышел.

— Может быть, в гараж?

Она все так же невозмутимо улыбалась.

— Нет, куда-то в город. А знаете, я почему-то была уверена, что вы непременно вернетесь.

— Вот я и вернулся, только не затем, о чем вы подумали. Мне нужно задать вам вопросы, понимаете, — кучу вопросов. Вам обоим, кстати сказать.

— Так входите же.

Я вошел, и она прикрыла за мной входную дверь, а потом неторопливо направилась к другой двери, напротив, которая была широко распахнута. Скорее всего, она вела в квартиру Питера. Айла прикрыла ее, а потом повернулась ко мне и лениво повела плечами.

— Присаживайтесь, — негромко произнесла она. Я воспользовался ее приглашением, а девушка подтащила свое кресло поближе и уютно устроилась в нем, вытянув длинные стройные ноги и привычно перекинув одну через ручку кресла.

— Ну как, нашли вы того попугая, о котором вчера спрашивали? — с интересом спросила она.

— Угу. Не исключено. Впрочем, может, я ошибаюсь. А вы уже слышали о Джее Уэзере?

— А что с ним такое?

— Он мертв — кто-то выстрелил в него. Она рывком спустила ноги на пол:

— Мертв? Вы имеете в виду… убит?!

— Разве вы не слышали об этом?

— Нет. Боже, какой ужас! — Она немного помолчала, и мне показалось, что девушка испугана. Потом Айла тихо спросила:

— Как это случилось?

Я решил особо не распространяться:

— Его обнаружила полиция. Убит выстрелом из пистолета. Свидетелей не было, и никто не знает, за что его убили.

Она, словно не веря, покачала головой. Потом передернула плечами и снова закинула ноги на ручку кресла. Очевидно, это была ее любимая поза. Я заморгал: показалась полоска ослепительно белой кожи, и мне пришло в голову, что в комнате как-то сразу стало светлее.

Покашляв, я прочистил горло и как можно спокойнее произнес:

— В тот вечер, когда была вечеринка, вы не заметили, может, Джей выглядел как-то странно?

— По-моему, как обычно. Понимаете, мы ведь не были близко знакомы. До этого виделись всего лишь раз — как-то зашли вместе с Питером, и он нас познакомил.

— Стало быть, это Питер знал его?

— Да, иногда выполнял его заказы. Ну, вы же понимаете: постеры, рисунки для рекламных проспектов и все такое. Питеру ведь тоже надо зарабатывать на жизнь — так сказать, коммерческая сторона его творчества.

— Коммерческая? Вы хотите сказать…

— Ну конечно. Знаете, вчера вечером мне показалось, что вы не в восторге от моего портрета. Я не смог сдержать усмешки:

— Какого еще портрета? Дьявольщина, вот что это было! — Айла захихикала, и я поспешил воспользоваться случаем. — Так, стало быть, вы с Питером не были, что называется, старыми знакомыми Уэзера?

— Нет, ну что вы? Просто мистеру Уэзеру нравился Питер, вот он нас и пригласил.

— Айла, вы сказали вчера, что Борден попробовал свой гипноз и на вас. А вы что-нибудь помните об этом? Как это было?

— Мне еще самой не все понятно, если честно, но я все отлично помню. — Она сдвинула тонкие брови. — Он приказал мне сделать кое-что, и я прекрасно помню, как он это говорил: дело в том, что я все тут же сделала, как он сказал. Это было — ах, впрочем, какая разница! Борден даже предположил, что я настолько чувствительная натура, что мне и не нужно погружаться в транс, представляете?