Он молча наблюдал за ней, чуть нахмурив брови, словно силился понять, о чем она говорит и чего добивается. Но она не винила его за то, что он так медленно соображает. Она и сама не слишком понятно изъяснялась. Да и было над чем задуматься.

– Я разозлилась на вас за то, что вы начали прятаться от меня и… Я уже привыкла к вам. – «Ну, давай же, девочка, говори ему все до конца», – мысленно подгоняла она себя. – Дело в том, что я вроде как влюбилась в вас.

Но он продолжал молчать. Он не произнес ни звука, не пошевелился и, конечно же, не запрыгал от радости и счастья.

Мэри-Лу невольно рассмеялась:

– Интересно все получилось, да? То есть я хочу сказать, что мы с вами такие разные и, в общем… ну, разные. Во всем. Но… может быть, у вас все еще остались чувства ко мне. И вот я подумала… Когда мы с Сэмом расстанемся, а это произойдет уже сегодня вечером или завтра… может быть, вы смогли бы заходить ко мне, а я бы готовила вам ужин. Если, конечно, вы согласны.

Мэри-Лу не на шутку раскраснелась. Она чувствовала, что ее щеки пылают. К тому же сейчас она почему-то вспомнила ту беседу с Ибрагимом, когда она пригласила его в дом попить холодного чая. Теперь ей пришло в голову, что он думает о том, только ли ужин она предлагает ему на этот раз. А если что-то большее, то как он на это отреагирует?

Но когда она снова посмотрела на него, то увидела, что Ибрагим лишь печально качает головой:

– Я был уверен в том, что вы никогда от него не уйдете, – признался он. – И пообещал своим братьям…

– Что? – насторожилась Мэри-Лу, но садовник опять покачал головой.

Они стояли в очереди машин перед въездом на базу. Охрана у ворот тщательно проверяла все автомобили, и салоны, и багажники. Водителей даже заставляли открывать капоты.

Ибрагим распахнул дверцу машины.

– Мне лучше выйти здесь. Если они увидят меня, то начнут изучать тут каждый сантиметр, а на это уйдет в два раза больше времени.

– Мне все равно, – равнодушно произнесла Мэри-Лу, хотя хорошо понимала, что речь идет не только о пропускном пункте военно-морской базы.

– Мои сыновья могут родиться с кожей еще более темной, чем у меня, – напомнил Ибрагим. – Вы говорили, что вам это не нравится. Вы сказали мне…

– Мне хотелось, чтобы жизнь стала легкой, – перебила его женщина. – Но ведь так не бывает. А вы самый хороший человек из всех, кого мне приходилось встречать, Ибрагим. И если вы хотите быть со мной, тогда… Но если вы уже передумали…

– Нет, я не передумал, но я не ожидал, что вы измените свое решение, – пояснил садовник. – Я согласился помочь братьям и… Вы должны дать мне некоторое время, чтобы я смог как следует все обдумать и принять правильное решение. Прошу вас, не спешите.

Она кивнула:

– И как же вы собираетесь помочь им?

– В этом деле замешана женщина, – сообщил он, и Мэри-Лу тут же поникла. – Сегодня вечером я должен был пригласить ее на ужин, а потом… Но я обязательно что-нибудь придумаю и откажусь. Я не хочу участвовать во всем этом. – С этими словами он выбрался из машины.

Мэри-Лу нагнулась так, чтобы ей стало видно его лицо:

– Значит, вы позвоните мне сегодня вечером?

– Да. Если смогу.

– Я люблю вас.

Он улыбнулся, и солнце для Мэри-Лу засияло еще ярче.

– Замечательный день! Мне кажется, сегодня повсюду будут совершаться самые настоящие чудеса.

– Как вы поживаете, лейтенант? – поинтересовался Винсент, приветствуя Майка Малдуна перед помостом, выстроенным для почетных гостей чуть в стороне от основных трибун. – Ну и ночка нам выдалась! Просто какое-то безумие. Позвольте поблагодарить вас за то, что вы поддержали Джоан в трудную минуту.

Малдун кивнул:

– Мне было очень приятно помочь ей и вам, сэр.

Винс понимающе кивнул в ответ и посмотрел на площадку, куда с вертолетов по тросам должны были приземляться бойцы команды номер шестнадцать, чтобы уничтожить внушительное артиллерийское орудие. По своему опыту Винс знал, что «морским котикам» не потребуется много времени, чтобы вывести это орудие из строя. Во всяком случае, пользоваться им будет невозможно уже в первые секунды после того, как им займутся «морские котики». Видимо, именно это они и должны были продемонстрировать сегодня президенту и всем остальным зрителям.

Так или иначе, но все произойдет достаточно быстро, так что большинство присутствующих и не поймет, что тут вообще происходит и чему они стали свидетелями.

На базе царило праздничное настроение, как будто тут должен был начаться веселый карнавал. Прибывали все новые гости, целые семьи с маленькими детишками и бесконечные туристы, специально приехавшие сюда в такую жару, чтобы полюбоваться шоу, подготовленным для самого президента.

– Скажите, вам удалось хоть немного поспать этой ночью? – спросил Винс у Малдуна.

Майк улыбнулся и честно ответил:

– Нет, сэр.

Однако у Майка получилась та еще улыбочка, по которой Винс безошибочно угадал, какую именно ночку пришлось пережить этому молодому человеку.

– Вы еще не просили ее выйти за вас замуж? Молодой человек удивился, но его удивление длилось не больше секунды. Он кивнул:

– Да, сэр. Она… в общем, попросила дать ей время подумать.

Винс повернулся к нему и удивленно осведомился:

– Неужели?

Значит, Джоан всерьез задумалась о замужестве. Что ж, неплохо.

– Я приятно удивлен, – добавил ДаКоста.

Время от времени над головами гостей пролетал вертолет, и от шума его лопастей невозможно было расслышать человеческие голоса. Малдун выждал, когда удалится «Си Хок», и только после этого ответил:

– Я, сэр, поставил ее в такое положение, в котором ей, так сказать, было неудобно разочаровывать меня своим отказом. Поэтому она сказала «возможно». Лично я считаю такой ответ победой.

– Согласен, – кивнул Винс. – Но как вам вообще удалось…

Но Малдун отрицательно покачал головой:

– Простите, сэр, но я… м-м-м…

Ах вот оно что! Теперь все становилось на свои места. Винсу пришлось напрячься, чтобы не рассмеяться. Что ж, парень отличный. Можно сказать, что Джоан повезло.

– Ну, если вам нужен совет от старика, то помните: настойчивость в итоге торжествует. Не отступайте. И неважно, что она будет вам говорить. Стойте на своем. Просто почаще показывайтесь ей на глаза.

Именно так я и планировал делать, – признался Малдун. – А теперь я попрошу вас оказать мне одну любезность. Пожалуйста, не передавайте ей нашу беседу, ладно?

– Ни за что на свете. Нет никакого желания выводить внучку из себя.

Малдун рассмеялся. Да, дедушка прекрасно знал свою Джоан.

– Могу я сегодня быть чем-нибудь полезен вам, сэр? Может быть, вам что-то нужно?

Винс посмотрел туда, где Чарли беседовала с Джоан и еще несколькими женщинами, работавшими в команде президента в Белом Доме. Чарли разрумянилась: без сомнения, ей нравилась эта беседа.

– Спасибо, все просто превосходно, – улыбнулся Майку Винс.

Хусаам Абдул-Фатах свободно прошел на территорию военно-морской базы, избежав обыска.

Правда, ему пришлось миновать металлодетектор и снять обувь, которую охрана все-таки проверила, но помимо этого никакой задержки у пропускного пункта не произошло.

Несмотря на заверения правительства, что в США полностью отсутствуют расовые предрассудки, Хусаам пользовался такой свободой лишь потому, что имел белый цвет кожи и более светлые глаза и волосы, чем другие люди с мусульманскими именами.

Имя Хусаам Абдул-Фатах он принял семь лет назад, после первой встречи с лидерами Аль-Каиды. Тогда же ой понял, что принятие ислама станет для него отличным карьерным ходом. Все это он делал с душевным подъемом. Впрочем, Хусаам был готов поклоняться хоть тыквенной каше, если бы это позволяло ему приносить домой те огромные деньги, которые он зарабатывал сейчас.

Что касается его имени, то оно переводилось примерно так: «меч и слуга открывающего врата к благосостоянию».