— Полет окончен, всем приятного плавания, — сообщил профессор.

Илья потянулся, вскинув руки вверх. Алиса поправила волосы — чисто девичья привычка перед выходом в люди. Носов сидел все такой же бледный и тер уши.

На потолке замигала большая белая лампа, корабль тихо загудел, потом лампа погасла и раздался приятный звон, будто ударили в колокольчик. Аппарат еще раз несильно тряхнуло и все замерло.

Илья и Алиса первыми начали отстегивать ремни. Маруся последовала их примеру. Носов же полулежал в кресле и вставать явно не торопился. Наверное, у него еще кружилась голова.

— Жив? — обернулся к нему Илья.

Носов кивнул.

Илья несколько раз присел, потом начал размахивать руками, разминая тело. Маруся поняла, что у нее тоже есть желание размяться, но повторять следом за Ильей она почему-то постеснялась.

Алиса, молча, вышла из сектора в коридор. Илья проводил ее взглядом, потом посмотрел на Марусю. Почему он так часто смотрит на нее? Просто так или правда нравится? Маруся решила не думать об этом, сейчас ей захотелось проявить сострадание к несчастному Носову, и она склонилась над ним.

— Ты правда ничего? — она положила ему на лоб ладонь. Лоб Носова был холодным и мокрым.

— Я сейчас…

— Хочешь, посижу с тобой еще?

Губы Носова слегка расползлись в стороны. Видимо, он пытался улыбнуться.

— Да ладно, очухается! — вмешался Илья.

— Не дергай его, — попросила Маруся.

— Наоборот, надо скорее выйти на свежий воздух, — возмутился Илья, — ему же там легче будет.

Носов отмахнулся, показывая, что он еще не готов никуда идти.

— Ну, как хотите, — сказал Илья и вышел в коридор.

Маруся взяла Носова за руку.

— Все хорошо, — мягко сказала она, глядя ему в глаза. — Сейчас потихоньку придешь в себя…

— Сейчас-сейчас…

— Да я не тороплю, расслабься, — успокоила его Маруся.

— Просто тошнит очень.

— Надо на воздух.

— Ненавижу такие перелеты.

— Понимаю…

— Вообще любые ненавижу.

— Ну… Это бывает. Плохой вестибулярный аппарат. Меня в детстве тоже тошнило.

Носов глубоко вдохнул и зажмурился.

— Ну?

Носов кивнул и начал отстегивать ремни.

— Тренироваться надо, — продолжила свою мысль Маруся. — Хотя бы на карусели.

Носов осторожно встал, опираясь на руки. Маруся подхватила его и помогла устоять на ногах. Казалось, будто она держит сильно пьяного человека. Держался он плохо, колени подкашивались, и его все время заносило в стороны.

— Идем, идем… давай…

— Я это…

— Ты не болтай. Сейчас выйдем и отпустит.

Они медленно вышли в коридор. Маруся посмотрела в разные стороны — куда идти было непонятно. Неожиданно с одной стороны коридора появился профессор.

— Ну, где вы там?

— Идем, — ответила Маруся.

Бунин взял Носова под другую руку.

— Такой умный и боишься летать.

— Он не боится, его тошнит, — заступилась за друга Маруся.

— Тем более, — почему-то ответил профессор.

Они остановились у стены, в которой что-то мигнуло синим, и из ниоткуда возникла дверь. Коридор продолжался в большой прозрачной трубе, которая находилась под водой. Вода была не самая чистая, с легким коричневым оттенком и обрывками бурых водорослей, которые проплывали то тут, то там. Это где же они?

На другом конце трубы Маруся увидела уже знакомый оранжевый круг на полу — видимо, теперь им предстояло по одному переноситься куда-то вверх. Первым отправили Носова. Профессор подвел его к кругу и похлопал по плечу.

— Давай, Нос. Еще минута — и ты на поверхности.

Нос встал на круг и стал медленно уплывать вверх.

Профессор посмотрел на Марусю.

— Саламандра с тобой?

Маруся уже и забыла про нее!

— Со мной, — сказала она и похлопала себя по кармашку.

— Не отходи никуда ни на шаг.

— Здесь тоже опасно?

— Каждый раз, когда ты отдаляешься от одной проблемы, ты приближаешься к другой, — печально улыбнулся профессор.

Маруся кивнула.

Оранжевый лифт-труба вернулся на место, и теперь на него забралась Маруся.

— Давай! — подмигнул ей профессор.

Труба медленно двинулась. Маруся задрала голову и посмотрела вверх. Куда она выйдет? И что там ее ждет?

Комната, в которую она вышла, напоминала дешевый офис — столы с компьютерами, кожаный диван и цветы в кадках. За компьютерами сидели молодые китаянки, которые щелкали по клавишам, не обращая внимания на вновь прибывших. Илья и Алиса сидели на диване. Носова не было.

— Присаживайся, — сказал Илья, похлопав по дивану рядом с собой.

Маруся подошла к дивану и в ту же секунду Алиса подскочила и отошла к окну.

— Почему она так меня ненавидит? — тихо спросила Маруся, садясь рядом с Ильей.

— Ревнует.

— К тебе?

Илья спокойно пожал плечами.

— Может, и ко мне тоже, но скорее всего к профессору.

— Она что, его любит? — совсем тихо спросила Маруся.

— Она злится, потому что профессор уделяет тебе больше внимания, чем ей. А раньше она была его любимицей.

— Но я же не виновата, что появилась, — возмутилась Маруся.

— Но это же не меняет сути дела, — парировал Илья.

9

Из коридора появился Носов. Выглядел он паршиво, к тому же был весь мокрый — видимо, умывался в туалете. Он молча свалился на диван и обхватил голову руками. Маруся вздохнула, но тут же отвлеклась на профессора, который уже поднялся на лифте и теперь подошел к бойким китайским девушкам. Совершенно неожиданно профессор заговорил с ними на их языке, и они стали визгливо объяснять ему что-то, размахивая руками и перебивая друг друга. Профессор вежливо кивал и улыбался. Маруся посмотрела на Илью. Тот поднял брови — мол, видишь, какой крутой профессор.

— Нас уже ждут, — обернулся к ним Бунин и показал на коридор: туда.

Там они сразу же столкнулись со стариком, который бросился навстречу профессору и заключил его в объятия. Маруся подумала, что это, скорее, русский обычай обниматься при встрече, и поэтому для маленького китайского дедушки это выглядело, немного странно. Однако дедушка про ее соображения знать не знал, поэтому отпустил профессора и принялся обнимать Алису, а потом и Марусю. При этом он все время кивал и чего-то лепетал на своем певучем языке.

— Он очень рад нас видеть, — перевел довольный профессор, — и приглашает немедленно пообедать.

Услышав это, Маруся сразу же прониклась к старичку невероятной симпатией и бросилась обнимать его сама, чем немало того напугала.

— У вас в карманах есть наушники… — предупредил Бунин, — советую воспользоваться.

Илья сразу же достал из кармашка маленькие розовые подушечки (такие же, как Марусе привозил папа!) и вставил себе в уши. Маруся нащупала в своем кармашке такие же. Речь старичка сразу же стала понятной. Переводчик, ага…

Алиса наушники доставать не стала, видимо, понимала все и так. Носов же никак не мог открыть кармашек у себя на поясе — то ли не хватало сил, то ли от нескоординированности. Похоже, ему было не до приветствий.

— Вы хорошо долетели? — вежливо спросил старичок.

— Отлично! — ответил ему профессор.

— А молодой человек? — спросил китаец, кивая на Носова.

— С ним все будет в порядке, — объяснил профессор. — Его просто немного укачало.

Старичок понимающе закивал.

— Вестибулярный аппарат! — громко сказал он Носову, но тот его не понял, так как до сих пор не справился с наушниками.

— Вестибулярный аппарат, — перевела ему Маруся.

Носов вздохнул.

Старичок стал размахивать руками вверх-вниз.

— Очень плохо от перепадов, — сообщил он. — Мне тоже.

— Его тоже тошнит в «клипере», — перевела Маруся и улыбнулась. — Давай помогу…

Она расстегнула карман на поясе Носова и достала наушники.

— У меня от их речи голова еще сильнее кружится, — пожаловался Носов.

— Ну, так вставь переводчика, — хлопнул его по плечу Илья.

Носов поморщился и покачнулся, будто легкое похлопывание нанесло его вестибулярному аппарату еще один невыносимый удар.