— Не нашел? — спросил рулевой.

— Нет! Может быть, они спрятались в какой-нибудь пещере или умерли, — ответил Аута грустно.

— Попробуем иначе, — предложил третий чужеземец и сказал пожилому какое-то неизвестное Ауте слово.

Тот подал Ауте другую воронку, воткнутую в круглую коробку, которая кончалась чем-то похожим на длинную раковину. Он научил Ауту, как ею пользоваться, и открыл окно.

Аута крикнул имя Май-Баки; в воронке за открытым окном послышался голос, который загремел в горах, как гром. Но тут Аута подумал, что вряд ли он смог бы услышать Май-Баку с такой высоты, даже если бы тот ответил ему снизу. Он крикнул тогда, чтобы Май-Бака разжег костер. Аута кричал не переставая, но все это, казалось, было напрасно. Прошло полчаса, а костра все не было. Сквозь трубу, через которую можно было увидеть даже движение листьев и змей среди скал, Аута так и не заметил людей.

Тогда все решили спуститься. Аута выбрал подходящее место и тут же услышал над потолком шум. Лодка остановилась в воздухе, затем начала спускаться вниз, не делая кругов.

— Падаем! — кричал Аута.

— Да нет, не упадем, — успокоил его, улыбаясь, рулевой и нажал на короткую ручку.

Наверху слегка раздвинулись какие-то две задвижки, и показалось пламя, вертевшееся вокруг черной оси. Рулевой на мгновение повернул голову в сторону Ауты.

— То, что тебе кажется кругом, — объяснил он, — не что иное, как пять вырывающихся из оси и вертящихся одновременно с нею огней. Это, по сути дела, и есть наши крылья.

Увлеченный созерцанием быстро вращающегося пламени, Аута не заметил, что они опустились на землю лишь после того, как прекратилось вращение и огонь перестал вырываться из оси.

При свете солнца сиреневые шары чужеземцев и их серебряная одежда играли всеми цветами радуги. Аута очень удивился, увидев, с какою легкостью ходят чужеземцы. Как выяснилось, все они на этот раз запаслись воздушными подушками, укрепленными на груди и на спине; они-то и облегчали им движение по земле. Аута никак не мог понять, почему ему передвигаться много легче, чем им, хотя он был тяжелее каждого из них раза в полтора. Однако обстоятельства не дали ему возможности подумать над этим. Теперь, уже не пользуясь усиливающей голос воронкой, он позвал Май-Баку. После многократного зова из какой-то пещеры выглянул здоровенный, в одной лишь набедренной повязке из листьев черный человек и тут же быстро спрятался. Увидев его, Аута вместе со спутниками направились в его сторону.

— Май-Бака, не бойся! Май-Бака! Ты что, забыл меня? Это я, Аута. Иди сюда! — закричал опять Аута.

На этот раз черный человек вышел, но, увидев спутников Ауты, немедленно скрылся в пещере. Аута сделал знак чужеземцам остановиться и пошел один. Когда он вошел, Май-Бака бросился к его ногам и попытался целовать их. Аута нагнулся к нему и, потрепав его по плечу, мягко сказал:

— Вставай, Май-Бака!.. Или ты меня не узнаешь? Май-Бака медленно поднял голову и, не увидев странных существ со стеклянными головами и стрелами на затылке, боязливо встал.

— Кто те, что были с тобою? — спросил Май-Бака со страхом. — Уж не боги ли?

Аута присел на край большого камня. Май-Бака устроился рядом на земле.

— Это не боги, Май-Бака: это чужеземные люди, — ответил Аута и, помолчав, добавил: — Из далекой страны. Я сам, как и ты, в первый раз испугался их одежды. Но они хорошие люди.

— А почему у них стеклянные головы?

Вопросы Май-Баки смутили Ауту. Он считал бесполезным объяснять ему то, что он сам толком не понимал. Аута знал, что если он попытается объяснить ему что-нибудь, то Май-Бака тогда примет чужеземцев за богов и непременно убежит или умрет тут же на месте от страха. Но он не мог придумать ничего подходящего. И тогда он сказал первое, что пришло ему в голову:

— Это их украшения, а не головы. Ведь украшают же кое-кто голову перьями, а эти — стеклянными кувшинами сиреневого цвета…

Май-Бака с недоверием посмотрел на него и сказал:

— Тогда они должны быть богами!

Аута закусил губу.

— Где ты видел, чтоб боги вот так разгуливали с черным рабом вроде меня?

— Ты их раб? — спросил Май-Бака.

— Нет, я по-прежнему раб Великого Жреца. Он послал меня к этим чужеземцам выучить их язык и показать, как живут люди Атлантиды.

— Они работорговцы? — спросил озабоченно Май-Бака.

Аута молчал, не зная, что ответить.

— Да нет же, они не работорговцы. У них в стране нет рабов.

— Тогда кто же на них работает?

Вопрос для Ауты был не из легких, так как для Май-Баки правильный ответ был бы непонятен. И Аута нерешительно сказал:

— Они сами… Они очень хорошие мастера, и у них отличнейший инструмент…

— Тогда они боги! — прервал его Май-Бака. — Откуда они прибыли? Кажется, я слышал какой-то голос, он звал меня, но я подумал, что, вероятно, это, как обычно, гудят горы и мне все это кажется. Но я ведь не видел, чтобы вы вышли из леса. Как же вы попали сюда?

— Ты хочешь сказать, что мы пришли с неба? — сказал, смеясь, Аута. — Но ведь рабы не ходят по небу, это ты хорошо знаешь. Так что прибыли сюда, как все люди.

— Не верится что-то, чтобы Великий Жрец послал тебя с ними без ослов. Где же они?

— Пасутся в лесу, — ответил Аута, недовольный тем, что ему приходится обманывать.

Май-Бака, казалось, успокоился и стал о чем-то размышлять. Но вдруг, поднявшись резко на ноги, он спросил:

— Какое у них оружие? Аута, ты видел у них оружие?

— У них нет оружия, Май-Бака. Оно им не нужно: это мирные люди.

Май-Бака недоверчиво и удивленно взглянул на него:

— А чем же они защищаются? Как охотятся без него?

— А они не охотятся… только едят овощи, фрукты. Им не от кого защищаться. Они добрые люди, и никто им ничего не сделает плохого.

Май-Бака подумал немного и затем произнес:

— Тогда они колдуны!

— Вроде бы да, если хочешь, то колдуны, но не такие, как Тела, они скорее мудрецы, и это позволяет им искусно пользоваться своим умением, чтоб совершать разные чудеса. Они хорошие…

— Тогда, как я сказал вначале, они боги!

Аута, довольный тем, что они наконец пришли к какому-то более разумному заключению, встал с камня и подозвал Май-Баку:

— Пошли к ним!

Но Май-Бака испуганно вздрогнул:

— Нет, я не пойду.

Аута обнял его рукой за плечи.

— Я удивляюсь тебе, Май-Бака. Пуарема ты не боялся, перед армией атлантов не струсил, на Огненной Горе среди дыма и искр живешь, как у себя дома, а перед мирными чужеземцами трепещешь. Может быть, ты не доверяешь мне и считаешь меня предателем? Скажи прямо, и тогда я уйду и более не вернусь. Я воспользовался случаем тебя увидеть. Не мог же я сказать Великому Жрецу, что хочу увидеть тебя. Он меня тут же убил бы.

Май-Бака заколебался.

— Возьми лук, чтоб быть посмелее, и приходи ко мне! — добавил Аута.

Бывший раб пошел за своим другом.

— А лук не возьмешь? — спросил мягко Аута.

Но Май-Бака испуганно посмотрел на него:

— Я не сумасшедший. Где это видано, чтоб воевать с богами! У меня есть лук, копье и топор, но я не могу их взять. Если ты говоришь идти, идем. Пусть будет, что будет!

Когда они встретились с чужеземцами, то их внешний вид привел в удивление даже Ауту. Один пытался дышать через какую-то воронку с сеткой и одновременно направил трубку в сторону дыма, выходящего из горы, и слушал свист, исходивший из коробки. Другой собирал комья земли и небольшие камни.

Рулевой подошел к Ауте, Май-Бака при этом отступил на несколько шагов назад.

— Первый раз пробуем, — сказал рулевой, показывая на сетку, привязанную к носу. — Думаем, что дышать можно, хотя дыхание неглубокое. Нам не вреден воздух даже в долине, но сначала надо привыкнуть к горному.

Май-Бака слушал оторопело, вытаращив глаза. Не осмеливаясь беспокоить Ауту, он все же не выдержал и произнес:

— Я знал, что они боги: они ж не говорят, а поют!

Ауте вдруг вспомнилось, как он в прошлом должен был униженно ползать у ног жрецов и господ в Та Кемете, а потом в Атлантиде. Что-то больно кольнуло его в сердце. Но что было делать? Уйти в горы с Май-Бакой, одеваться в листья, есть корни, забыть все, чему он научился, и ничего не читать? Чужеземцы в конце концов уйдут, и он возвратится на Священную Вершину. А когда умрет Великий Жрец, Тефнахт или другой… Нет, надо обязательно найти выход…