В начале 20-х годов, когда производство концентрировалось на самых мощных заводах, в первую очередь были использованы самые молодые фонды и самое лучшее оборудование. Основной капитал, доставшийся от довоенной промышленности, должен когда-то кончиться. Этот момент уже явственно чувствовался в 1925 году. Было понятно, что скоро резервы восстановления промышленности будут исчерпаны.

Поэтому Дзержинский решает больше не торговаться с Наркомфином. Нужно было доставать капитал самому и тратить его только на обновление основного капитала. В этом ключ решения проблемы. Обо всем остальном можно было пока забыть.

14 января 1925 года, за несколько дней до открытия Пленума ЦК, Дзержинский созывает в Президиуме ВСНХ совещание по основному капиталу. На этом заседании было образовано Особое совещание по восстановлению основного капитала, сокращенно ОСВОК, во главе с Дзержинским.

Развитие страны переходило в совершенно новый этап. До этого хозяйственная деятельность государства, так или иначе, сводилась к борьбе против всевозможных кризисов, сотрясавших советскую экономику, к расконсервированию и пуску стоявших производственных мощностей. ВСНХ имел большой промышленный комплекс, который работал едва ли на треть свой мощности. По мере того как улучшалось положение с топливом, продовольствием и сырьем, стоявшие заводы пускались в ход.

Урожай 1922 года дал этому процессу мощный толчок.

В промышленность пошло продовольствие, угольные предприятия дали топливо, рудники возобновили добычу руды, стало поступать на заводы сельскохозяйственное сырье. Промышленность стала наращивать свою работу быстрыми скачками. В 1923/24 году государственная промышленность увеличила производство на 40 %, поднявшись в предыдущем, в 1922/23 году, на 60 %. Совершенно неслыханные темпы!

1924 год был годом больших успехов советских хозяйственников и еще больших надежд. Приличный урожай, ввод в строй новых мощностей промышленности, особенно в металлургии, породил ожидания еще больших успехов социалистического строительства. Бухарин полностью поддался праздничному настроению и заговорил об «огромнейших перспективах развертывания промышленности».

Но специалисты говорили, что нет тут ничего удивительного. Это последствия ввода в работу ранее не используемых производственных мощностей. Их становится все меньше и меньше, и наконец настанет момент, когда резерв свободных мощностей окажется исчерпанным. Вот тогда-то советская промышленность вернется к обычным во всем мире темпам промышленного роста — 5- 10 % в год, но и это маловероятно. Если же дойти до того, что будут пущены в работу все без исключения свободные мощности и ничего не строить нового, то тогда рост экономики остановится, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

А между тем, уже 75 % основного капитала промышленности было уже задействовано в работе. Резерв оставался не таким уж и большим и никаких таких «огромнейших» перспектив просто не было. Для того чтобы надеяться на дальнейший рост, нужно было уже задумываться о том, как основной капитал промышленности расширять.

Так вышло, что к этой проблеме шли разные люди разными путями. Дзержинский шел к программе восстановления основного капитала промышленности через бои с Наркоматом финансов по финансированию государственной промышленности.

С другой стороны, с теоретической, к этой проблеме шел Преображенский, поставивший вопрос о накоплении для дальнейшего развития социалистической промышленности.

Именно троцкисты, поставив в широкой партийной дискуссии вопрос о возможности построения социализма в одной стране, оказались вынужденными поставить и другой, связанный с ним вопрос — возможность эффективного хозяйственного строительства.

Сам по себе вопрос о возможности социализма был тесно связан с обсуждением хозяйственного положения. Большая часть партии сомневалась в возможности эффективной хозяйственной политики, особенно на фоне нэпа, и по-прежнему с надеждой смотрела на помощь развитых стран. Партия придерживалась еще старых взглядов, но, руководимая сталинскими ставленниками, уже троцкистов не поддерживала. А они пошли дальше. Троцкисты не только сильно сомневались в возможности строительства в одной стране по чисто политическим причинам, но еще и выдвинули аргумент, что это трудно осуществимо по экономическим причинам, и поставили вопрос о том, есть ли у Советской власти средства для такого строительства.

Политически троцкисты не могли дойти до категорического отрицания возможности построения социализма в одной стране. Это было бы, в их понимании, изменой революции. Потому ими был предложен компромиссный вариант. Троцкисты, устами Преображенского, заявили, что средства на развитие промышленности, и проведение через нее развития и укрепления социалистического строя, можно взять только путем выкачивания из сельскохозяйственного сектора хозяйства.

Это был самый первый, пока еще только теоретический, рецепт проведения социалистической индустриализации.

В конце 1924 года, кроме рецепта Преображенского, никаких других рецептов еще не было. Это потом только, через несколько месяцев, появились мнения руководителей Наркомфина, рецепты Базарова и Бухарина. Троцкистский рецепт, как оказалось, стал прологом к созданию уже практической программы строительства советской индустрии. Но он стал только прологом и ничем больше.

Преображенский имел в руководстве ВСНХ своего друга и единомышленника — Пятакова, бывшего заместителем Председателя ВСНХ. Осенью и зимой 1924 года Преображенский часто приходил к нему, и они подолгу о чем-то совещались [8. С. 221].

Тем временем специалисты ВСНХ пытались нащупать решение сложной проблемы. В октябре-декабре 1924 года в Главном экономическом управлении ВСНХ и Цугпроме[19]прошли совещания, посвященные основному капиталу, в которых принимали участие в основном специалисты.

Там. на этих заседаниях, после обсуждения сложившегося положения, было выдвинуто два принципиально новых предложения, которые в корне меняли сам вопрос об основном капитале. Первое заключалось в том, что нельзя основной капитал рассматривать вообще, а нужно прилагать его к какой-то конкретной отрасли. То есть нужно ставить вопрос так: плохо или хорошо обстоит дело с основным капиталом, например, в металлургии.

А второе предложение заключалось в том, что нужно ставить какие-то конкретные сроки. Представитель Нар-комфина А. Б. Штерн, немного времени спустя перешедший в ВСНХ, предложил составить пятилетний план развития промышленности с 1 октября 1925 года по 1 октября 1930 года [8. С. 232]. Тогда речь о всем народном хозяйстве еще не шла. Предложение касалось только промышленности.

Это были предложения беспартийных специалистов

ВСНХ, которые смотрели на дело с чисто практической точки зрения. Разработанная общими усилиями идея поступила в руководство ВСНХ. Пятаков ее сразу же подхватил и дал ей такую оценку, которая была одновременно директивой:

«Не удовлетворяясь общими формулировками, мы должны ясно определить, какой вид примет наша промышленность через пять лет. Это есть исключительно волевая задача»

[8. С. 233].

Дзержинский же не одобрил этого тезиса. Он заявил, что план развития промышленности должен в первую очередь считаться с финансовыми и материальными возможностями государства, что тут волевой задачей даже и не пахнет, что такие заявления граничат с авантюризмом. План должен соотноситься с темпами развития сельского хозяйства, главного контрагента государственной промышленности на внутреннем рынке. Дзержинский считал, что продукцией крупной промышленности, в первую очередь металлом, нужно снабжать сначала крестьянский рынок, а потом только отрасли промышленности. Однако, раскритиковав по частностям, Дзержинский, несомненно, поддерживал идею в целом, как таковую.

Зимние бои с Наркоматом финансов и СТО показали Дзержинскому, что вопрос требует более основательного вмешательства ВСНХ. Предложения Штерна и специалистов