Когда Таш наконец вернулась домой, стояла кромешная тьма, только в камине тлели угольки. Она знала, что Найл здесь, потому что газеты, которые она утром в спешке оставила у входа, теперь лежали на столе, а в доме пахло кофе. Однако Найл не вышел ей навстречу. В доме было очень тихо, Свекла все еще оставалась на ферме и не залаяла, как обычно, при появлении хозяйки.

– Найл? – Она потянулась к выключателю, но глаза уже привыкли к темноте, и девушка увидела в кресле его силуэт.

– Найл! – Таш на цыпочках прошла через всю комнату и услышала мерное дыхание.

Жених крепко спал. Рядом стояла почти пустая бутылка «Бушмиллса». «Наверняка он купил ее в „Оливковой ветви"», – подумала Таш. Найл всегда ворчал, что это единственное ирландское виски, которое есть в округе, и Анджело честно старался раздобыть бутылочку, ожидая приезда Найла.

Когда третья попытка поднять любимого с кресла не увенчалась успехом, Таш набросила на него одеяло и пошла в спальню одна.

Найл встал на шесть часов позже, чем Таш. Он едва смог открыть глаза и громко жаловался на похмелье, но, вопреки ожиданиям Таш, не вспоминал про ее побег с приема. Более того: он сварил кофе, надел сразу два ее свитера и постарался развести в камине огонь.

Девушка топталась на кухне, не зная, что сделать для него, как проявить нежность и заботу. Может быть, разогреть круассаны или очистить апельсин? Но у нее не было ни уверенности, что это поможет разрядить обстановку, ни необходимых продуктов. В холодильнике лежали только листья салата и творог. Впрочем, при таком похмелье, как у Найла, есть все равно не хочется.

Когда огонь в камине разгорелся, Найл стал собирать с пола старые газеты и письма. Он почти не разговаривал с Таш, и эта тишина била ее по ушам.

Не в силах больше вынести напряжение и сознавая, что она должна первой попросить прощения, Таш пошла на ферму за Свеклой.

– Вы с Найлом помирились? – с надеждой спросила Зои.

Таш покачала головой.

– Возвращайся немедленно домой и поговори с ним. – Зои сжала ее руку. – Найлу сейчас очень плохо.

От фермы до дома Таш бежала, не чуя под собой ног. Она влетела в комнату и выпалила:

– Машина заглохла, прошла целая вечность, пока я сумела ее завести, и автоматов нигде не было… – Она заметила, что Найл держит в руках телефонную трубку.

Он быстро что-то шепнул собеседнику, отсоединился и испуганно посмотрел на Таш.

– Прости. – Таш расстроенно улыбнулась. – Тебе необязательно было прерывать разговор, я бы подождала.

Найл взял ее за руку.

– Ничего, это был Боб, так что ты меня спасла. Что ты говорила?

– Одним словом – прости. – Таш прикусила губу. – Прости, что убежала вчера без объяснений, прости, что так долго добиралась до дома, но я не думала, что так задержусь.

– И ты меня прости, – Найл обнял ее. – За то, что напился и не смог тебя защитить. Если честно, я немного побаиваюсь твоей семьи.

– Я тоже. – Таш прижалась к нему, отпихивая ногой рычащую Свеклу. – Ты еще не передумал родниться с кланом Френчей?

– Нет. – Он поцеловал невесту в шею очень осторожно, чтобы не оцарапать щетиной нежную кожу. – Скажи, у меня есть шансы уговорить тебя приехать на следующие выходные ко мне в Шотландию?

Таш вздохнула:

– У меня соревнования в Глостершире.

– А потом?

Таш знала, что ее отказ безумно огорчит Найла, но ей совсем не хотелось ехать к жениху на съемки. Ее пугал этот звездный мир – возможно, потому, что Найл никогда не помогал ей освоиться там. Он искренне считал, что Таш сразу придутся по душе все его коллеги, как только она их увидит.

– Я поговорю с Пенни и Гасом.

– Нет, давай я сам позвоню им, прямо сейчас. – Найл бросился к телефону, радостный, как ребенок перед новогодним праздником.

Таш стояла рядом. Она невольно вздрогнула, когда к телефону подошел Гас, а не Зои.

Уже через минуту радостный Найл показывал ей оттопыренный большой палец, одновременно извиняясь перед Гасом, что был вчера не в форме.

– Ну, все улажено. – Он положил трубку и улыбнулся Таш. – Ты сможешь выехать ко мне сразу после соревнований. Гас сказал, что будет рад, если мы хорошо отдохнем.

– Непонятно только, как я до тебя доберусь, – заметила Таш, содрогаясь при одной мысли о съемочной площадке. Она сомневалась, что Тед еще когда-нибудь даст ей «рено».

– Завтра же купим тебе машину. – Найл потянул невесту в сторону лестницы. – Между прочим, у нас осталось еще двенадцать часов на любовь.

Таш, смеясь, покорилась. Найлу иногда было невозможно противостоять.

– Найл, мне не нужна машина, – слабо протестовала она, но он уже вталкивал ее в спальню.

– Я уже все решил. – И жених весело подмигнул ей.

Глава двенадцатая

На автомобили, как и на все остальное, у Найла был романтический и совсем не практичный взгляд. Он прошел мимо блестящих внедорожников, проигнорировал классические «бентли», не обратил внимания на спортивные автомобили. В своем эксцентричном воображении Найл рисовал Таш за рулем «ситроена» модели шестидесятых годов. Возможно, кому-то этот угловатый, большой и нелепый автомобиль казался произведением искусства, но большинство людей (как и саму новоиспеченную хозяйку) уродливый, мозолящий глаза выходец из давних времен просто раздражал.

Такие машины Таш видела в старых французских фильмах с участием Бельмондо. Очевидно, Найл, обожающий такие кинокартины, при выборе машины руководствовался именно своим пристрастием.

– Я знаю, машина жутко страшная, – целовал он Таш, – но зато сразу видно, у нее есть характер!

– Интересно, какой? – Таш боялась, что колымага развалится прямо на дороге.

Кричащий красный цвет только притягивал внимание к чудовищу, а пыльные кожаные сиденья оказались очень неудобными. Найлу же в «ситроене» нравилось все: от уникальной, по его словам, гидравлической системы до хрипло кашляющего мотора. Таш очень хотелось, чтобы и на нее он смотрел с таким же восторгом.

Но все же энтузиазм Найла в какой-то мере передался и ей. Девушка была благодарна за подарок, хотя немного стеснялась такой щедрости.

– Считай, что это обручальное кольцо, – сказал Найл и поцеловал невесту в нос.

Таш подумала, что ни у одной другой девушки нет такого большого кольца, при попутном ветре набирающего неплохую скорость и на каждом шагу грозящего поломками. В первые три дня после покупки «ситроен» заявил о себе двумя особенностями: он через раз отказывался заводиться и не всегда вовремя тормозил. Один визит механика обходился Таш в сотню фунтов, а вызывать его пришлось уже несколько раз. Содержать подарок Найла оказалось недешево, и Таш иногда ловила себя на неблагодарной мысли, что лучше бы он купил ей старенькую «фиесту». Или кольцо.

Еще через два дня Таш и Сноб отправились на первые соревнования сезона, проходившие в Глостершире, в прекрасном имении одного из друзей Хьюго. Он привез своих лучших лошадей. Хьюго всегда выставлял одних и тех же фаворитов и выигрывал хотя бы в одном из заездов.

На этот раз он победил сразу в трех заездах из четырех. Его кони, Бодибилдер и Серфер, могли уже выходить на международную арену. У них были стальная мускулатура и удивительная грация. Большой и крепкий Бодибилдер выглядел непобедимым и поэтому был вечным фаворитом Бадминтона. Он попал к Хьюго еще двухгодовалым жеребцом, и теперь между ними установилась просто телепатическая связь. Зрителей завораживала их дикая скачка: грациозный и сильный конь, лихо управляемый наездником, стрелой летел вперед, как гонец, спешивший остановить битву.

Под стать ему был и Серфер, нервный жеребец с беспокойными, как у истеричной женщины, глазами и способностью брать любые преграды. Он был просто неуправляем и тем нравился Хьюго. Некоторые соперники Бошомпа клялись, что этот черный конь – единственный, кого Хьюго любит больше себя.