Похоже, даже Генри Киссинджер, многоопытный дипломат, советник многих американских президентов, поработавший госсекретарем (министром иностранных дел) США, до сих пор, через столько десятков лет, никак не может понять, как можно было ТАК ставить проблему. Киссинджер недоумевает: "Дельбос не обсуждал геополитической важности Чехословакии или того, насколько подорвется вера во Францию, оставившую в беде своего союзника, у других стран Восточной Европы, независимость которых Париж обещал обеспечить. Вместо этого Дельбос подчеркивал, что французские обязательства могут быть как применимы, так и неприменимы к той единственно реально существующей угрозе — беспорядкам среди германского меньшинства в Чехословакии, поддержанным германскими вооруженными силами". (Там же, стр. 276–277).
Вскоре после этих высокомудрых разговоров Гитлеру была «скормлена» Австрия. Тем не менее, все еще обстояло не так уж и плохо. В конечном счете, и Рейнская область, и Австрия — это были немецкие земли, населенные немцами. Воссоединение ("Аншлюс") Гитлер проводил под лозунгом собирания всех немцев под одной крышей. Население воссоединенных территорий, по многочисленным свидетельствам, в большинстве своем искренне хотело «влиться» в единый Рейх. Совсем другое дело — Чехословакия. Маленькая республика, протянувшаяся узкой полоской через всю Центральную Европу, воссоединяться совсем не хотела. Население там было, главным образом, славянским — чехи, словаки, поляки, закарпатские русины. Кроме того, Чехословакия была, пожалуй, единственным из всех государств Центральной и Восточной Европы, которое можно было без особых натяжек назвать демократическим. Нравы Третьего рейха категорически не соответствовали представлениям граждан Чехословакии о том, как надо строить общественные отношения. Поэтому от Германии Чехословакия предусмотрительно отгородилась мощной линией укреплений, вполне сопоставимой с "линией Мажино". Продукция оружейных заводов «Шкода» славилась во всем мире. Чехословацкая армия была небольшой, но хорошо обученной и прекрасно вооруженной.
Правительство Франции еще со времен Клемансо прекрасно отдавало себе отчет в стратегическом значении "Чехословацкого бастиона" и рассматривало Чехословакию, как ключевое звено в цепи сопротивления потенциальной германской агрессии. Союз с Францией (а значит, и с союзной Франции Великобританией) гарантировал Чехословакии безусловную защиту. Кроме того, 2 мая 1935 года был подписан советско-французский договор о взаимной помощи, а 16 мая аналогичный советско-чехословацкий договор. Правда, в мощной системе союзов, казалось бы, надежно гарантирующих суверенитет и независимость Чехословакии, было несколько слабых звеньев. Главное из них заключалось в следующем: II статья советско-французского договора предусматривала, что, если СССР или Франция подвергнутся нападению со стороны какого-либо европейского государства, то они окажут "друг другу немедленную помощь и поддержку". ("Документы и материалы кануна второй мировой войны 1937–1939, т. 1. стр. 282). Однако военное соглашение, которое должно было жестко зафиксировать условия и характер вступления одного из союзников на помощь другому, так и не было подписано. Французы просто-напросто утратили интерес к конкретным переговорам. Министром иностранных дел Франции был в то время Пьер Лаваль, в недалеком будущем — лидер французских коллаборационистов, казненный после войны за измену. Лаваль откровенно заявлял: "Я подписываю франко-русский пакт для того, чтобы иметь больше преимуществ, когда я буду договариваться с Берлином". (Женевьева Табуи, "20 лет дипломатической борьбы", стр. 289). Тем не менее, дальнейшие события показали, что, если бы англичане и французы решились дать агрессору решительный отпор, договор был бы вполне эффективен. Однако события развивались совсем по другому сценарию.
Партия судетских немцев, напрямую руководившаяся из Берлина, наращивала демонстрации против "жестоких притеснений немецкого меньшинства". Геббельсовская пропаганда трубила о "чехословацких зверствах" против "мирного немецкого населения" и о "чехословацких провокациях" против "мирного Третьего рейха". В мае 1938 года ситуация подошла к самой грани кризиса, однако совместное дипломатическое выступление Англии и Франции на некоторое время охладило Гитлера. Однако, несмотря на вполне, казалось бы, благоприятный исход, выявились весьма странные обстоятельства. На переговорах в Лондоне 28 апреля английские руководители, в первую очередь премьер Чемберлен, ясно дали понять своим французским союзникам, что дипломатическая акция — это предел их союзнической верности и дальше этого они не пойдут. Кроме того, ценой совместной англо-французской декларации стал «компромисс» — совместное же обращение Парижа и Лондона к чехословацкому правительству с «просьбой» рассмотреть требования судетских немцев и решить эту проблему путем переговоров.
Под давлением Англии и Франции в июле чехословацкое правительство согласилось принять комиссию лорда Рансимена, назначенного осуществлять «посредничество» между Прагой и судетскими немцами. Вернувшись, лорд Рансимен в своих рекомендациях предлагал чисто английский способ решения проблемы — передать Судетскую область Германии. Но ведь именно через Судеты пролегала линия сверхмощной чехословацкой обороны! Благородного лорда такие мелочи не интересовали. Геббельсовская пропаганда неистовствовала, расписывая совсем уже фантастические «зверства», Гитлер громогласно объявлял, что не потерпит более «провокаций». В сентябре Европа вновь оказалась на грани войны.
3.
Еще раз напоминаю — во Франции вполне отдавали себе отчет в стратегическом значении Чехословакии. 9 сентября начальник Генерального штаба французской армии Гамелен составил для своего правительства записку, в которой довольно подробно освещал эту проблему: "Чехословакия — препятствие для "Drang nach Osten" [натиск на Восток (нем.)]. Оккупация Германской Богемии и Моравии привела бы к весьма значительному увеличению германского военного потенциала (захват заводов Шкода, заводов в Брно т. д.)…. Чехословацкая армия… — единственная армия в Центральной Европе, которая заслуживает наименования "армия Запада"; она располагает как подготовленным личным составом, так и современным вооружением, созданным на отечественной территории. Имея 17 пехотных дивизий, число которых может быть быстро удвоено, и 4 механизированные дивизии, она может вынудить ввести в действие на военном театре Богемия-Моравия минимум 15–20 германских дивизий…" ("Документы и материалы кануна второй мировой войны", т. 1, стр. 151).
Вероятнее всего, если не из верности долгу, то из простого чувства самосохранения Франция все-таки решилась бы на защиту своего союзника. Но тут вмешался "великий миротворец" — британский премьер Невилль Чемберлен. 15 сентября он лично прибыл на самолете в Германию побеседовать с Гитлером. После этого началась "челночная дипломатия": престарелый премьер мотался между Англией и Германией, с каждым разом принимая все новые требования фюрера.
Но был еще один фактор — Советский Союз. Тот самый Советский Союз, всевластный лидер которого Сталин, как утверждает Суворов, больше всего на свете стремился поскорей отдать Гитлеру всю Европу. 19 сентября президент Чехословакии Бенеш пригласил к себе советского полпреда Александровского. Бенеш сообщил, что англичане и французы внесли очередное "мирное предложение" о решении судето-немецкого вопроса путем прямой уступки Германии тех округов, в которых немцы составляют больше 50 % населения. «Предложение» сопровождалось подчеркиванием, что даже просто задержка чехословацкого правительства с ответом может привести к роковым последствиям. Бенеш заявил советскому полпреду, что Чехословакии не останется никакого другого выхода, как защищаться при всех условиях. Французскому правительству послан прямой запрос: обозначает ли «предложение», что Франция намерена отказаться от выполнения своих союзнических обязательств? В этой связи чехословацкий президент просил правительство СССР дать как можно быстрее ответ на следующие вопросы: 1. Окажет ли СССР согласно договору немедленную действительную помощь, если Франция останется верной и тоже окажет помощь. 2. В случае нападения Бенеш немедленно обратится телеграммой в совет Лиги наций с просьбой привести в действие ст. 16 и 17 (относительно экономических и военных санкций в отношении агрессора). В связи с этим просит помощи в Лиге наций и просит от Советского правительства такого же срочного ответа о том, поможет ли СССР в качестве члена Лиги наций на основании упомянутых статей. (Телеграмма полпреда СССР в Чехословакии С. С. Александровского в Наркомат иностранных дел СССР, "Документы и материалы кануна второй мировой войны", т. 1, стр. 151). Аналогичный запрос чехословацкое правительство передало в Наркоминдел СССР через свое посольство в Москве.