– Твою версию правды, – мягко поправил его Джейк.

– Не только мою, но и всех, кто живет в этом городе. – Рэндолф положил ладони на стол. – Ты – ничтожная личность, Хондо, ты всегда смотришь, как бы урвать кусок побольше! Так же, как твоя мать. Единственная разница между вами в том, что ей повезло меньше, чем тебе. Если бы старик не был так к тебе привязан, он бы никогда не включил тебя в завещание.

Джейк пожал плечами.

– Это давно всем известно, Честерфилд. Дед и не скрывал этого. Если бы у него были законные наследники, я бы так и остался в канаве, где он меня нашел. Ну и что? Что? Я никогда не горел желанием поехать с ним.

– Но поехал! Вернулся вместе с ним. С намерением расквитаться с теми, кто знал твою мать.

Ножки стула, на котором сидел Джейк, угрожающе скрипнули.

– Я не приехал, меня привезли! Я бы даже сказал, привезли связанным, как кабана.

– Ты хотел расквитаться, потому что мы все были безучастными свидетелями, когда Честерфилд прогнал твою мать.

Джейк рассмеялся холодным смехом.

– Никто не выгонял ее. Черт побери, ему и не нужно было ее выгонять. Бросил бы ей несколько монет – она бы и сама ушла, еще была бы благодарна ему за эти гроши.

– И тем не менее ты вернулся, чтобы расквитаться, потому что никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. Ты замечал каждый косой взгляд в свою сторону и набрасывался на каждую женщину, до которой можно было дотянуться.

Эви встала и подошла к мужу.

– Рэндолф, прекрати! Что ты говоришь, разве так можно!

– Я знаю, что говорю! И хочу, чтобы эта милая и благородная миссис Хондо тоже знала. – Он посмотрел на Уинн. – Ну как? По вкусу вам эта горькая правда?

– Какая правда? Что Джейк – незаконнорожденный? – Она пожала плечами. – Он говорил мне. Но это не его вина, и я не понимаю, почему он должен отвечать за… свою незаконнорожденность. И не понимаю также, в чем вы его обвиняете.

– Я сказал, что он несет ответственность за свои поступки с того момента, как приехал в этот город. Не настораживает ли вас, что он всегда отстаивает свою правоту кулаками и что ни одна порядочная женщина не хочет с ним знаться?

– Если вы думаете, что я в шоке оттого, что Джейк попал в несколько переделок, то ошибаетесь. Да, он не стоит в стороне. Но вы же его сами спровоцировали. – Уинн гордо улыбнулась. – Он прирожденный боец. Это одна из причин, почему я вышла за него замуж.

– Вы это серьезно?

– Совершенно серьезно. И раз уж речь зашла о женщинах, то он ни на кого не набрасывается. В этом нет необходимости.

– А-а, – холодно засмеялся Рэндолф. – Ну да, сейчас – нет.

– Не надо больше ничего говорить, Рэндолф, – потянула его за рукав Эви. – Все равно ничего не изменишь.

Уинн не собиралась отступать. Рэндолф оскорблял ее мужа, а это уже вызов, и она его примет. Она резким движением бросила полотняную салфетку на стол.

– Может быть, женщины говорили, что он на них набрасывался или принуждал их, – сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово, – но это только потому, что у них не хватает смелости сказать правду.

– А в чем же заключается эта правда?

– Что они сами были бы не прочь, чтоб их соблазнили или чтобы на них набросились.

Рэндолф стал красный как рак.

– Это ложь!

Джейк не сказал ни слова, только глядел на Уинн таким нежным и добрым взглядом, что сердце ее готово было растаять.

– Это не ложь, а чистая правда, – сказала она. – Я уверена, найдется много женщин, которые днем не удостоят моего мужа взглядом, а ночью готовы нырнуть к нему в постель.

– Это все было до того, как я встретил тебя, фея, – отозвался Джейк без тени извинения в голосе. – Надеюсь, ты не в обиде.

– Я совершенно не в обиде. Это они много потеряли, а не я. Они знали только одну твою половину. Я намереваюсь узнать тебя всего.

– Как звали твою сестру, Трейси?

– Да. Мальчики напоминают мне о Трейси и Робе. Я… я даже чувствую иногда, что они где-то рядом.

– Не зря, видно, они решили отдать детей тебе.

– Они знали, что я люблю и Бастера, и Чика, – просто ответила она. – И знали также, что я все для них сделаю.

– Даже замуж за меня выйдешь.

– Это было самое легкое решение из всех, которые я принимала в своей жизни. В первую же секунду я поняла, что ты – настоящий мужчина.

– Потому что могу сразиться с драконом?

Глаза его оставались в тени, но в тоне чувствовалась колкость.

– Не только это. Ты показался мне настоящим мужчиной, потому что я… – Потому что с первого же взгляда я увидела тебя лучше, чем ты сам видишь себя. Потому что в тот момент, когда я посмотрела в твои золотистые глаза, я поняла, что полностью, безвозвратно влюблена. Но она не сказала ему этих слов: он еще не был готов их выслушать. – Я вышла за тебя замуж, потому что мы были нужны друг другу. И сейчас тоже.

Он хмыкнул.

– Спасибо за моральную поддержку.

– Я тебя достаточно хорошо знаю – лучше, чем Рэндолф. Знаю, например, что тебе довольно одного взгляда, чтобы соблазнить женщину. – Я думаю, несколько больше, чем одного взгляда, – добродушно рассмеялся Джейк.

– Возможно. – Уинн подошла к нему ближе. – Говори все, Джейк, – попросила она. – Расскажи мне, что тебя мучает, сними камень со своей души, раз и навсегда, и чтобы мы больше не возвращались к этому.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал о себе? Подробно, со всеми деталями?

– Не совсем. Но мне кажется, тебе необходимо выговориться.

Он отодвинулся, будто желая восстановить дистанцию.

– Ты так считаешь? – холодно спросил он.

– Знаешь что, Джейк… Я не собираюсь биться в истерике, если ты скажешь мне что-нибудь шокирующее. И не отвернусь от тебя. – Она сделала паузу. – Почему ты не хочешь рассказать о себе? Потому что не уверен, как я буду реагировать?

Она села рядом с ним.

– Черт побери! – еле слышно пробормотал он.

– Я, кажется, понимаю. Ты так долго строил оборону, возводил каменные стены, так старался, чтобы твоя крепость была неприступной… Понятно, что ты не хочешь открывать дверь и впускать кого-то.

– А что, это необходимо?

– На этот раз – да.

– Да, от тебя не так просто отмахнуться.

– Верно. Я назойливая, докучливая, прилипчивая.

– Но также чертовски верная, надежная… Ну, хорошо, жена. Ты и так уже достаточно обо мне наслушалась всякой грязи. Осталось еще немного. Мои родители с первого взгляда страстно полюбили друг друга. Они провели счастливое лето, полное наслаждений. И по неосторожности зачали ребенка – как ты, наверное, догадываешься, это был я. Когда беременность стала очевидной, мать пришла к отцу, чтобы спросить его, как ей быть дальше. «Извини, дорогая, – сказал отец, – но я уже помолвлен с другой». Естественно, эта другая больше подходила ему по социальному положению. Он намекнул моей огорченной матери, что будет очень признателен, если она исчезнет с его горизонта. И заплатил ей.

– О-о, Джейк, – пробормотала Уинн.

– Когда мне исполнилось шестнадцать, мать умерла, и я оказался на улице. К тому времени и отец скончался. Его жена так и не смогла родить ему ребенка. Старший Честерфилд, мой дед, очень сокрушался по этому поводу. Вспомнив про несчастную беременную девушку, он отыскал меня.

– И вернулся в Честерфилд с бесшабашным, хулиганистым мальчишкой? Нетрудно догадаться.

– Да, не о таком внуке он мечтал. Я его ненавидел за лицемерие и не испытывал угрызений совести. В обмен на мою ненависть дедушка отдал мне все, что имел: еду, одежду, крышу над головой… Все, что можно купить за деньги, он отдал мне без колебаний. Только одного я не взял.

Уинн достаточно было одного мгновения, чтобы догадаться.

– Имя?

Он кивнул.

– Не один год дед просил, чтобы я взял фамилию Честерфилд. Я не согласился.

Она посмотрела на него долгим, понимающим взглядом.

– Это был единственный способ сохранить не зависимость… Сохранить нетронутой частичку самого себя.

Он пожал плечами.