ГЛОБАЛЬНЫЙ МОДИФИЦИРОВАННЫЙ ИНВЕРСИОННЫЙ ЦИКЛ — модифицированный глобальный период возникает в истории под влиянием медиации, ослабления господства инверсии, ее оттеснения в результате накопления срединной культуры, роста исторического опыта людей, стремящихся преодолеть возможные крайности, эксцессы, движение от одного предкризисного состояния к другому при усложнении социальных систем. Он имеет характер сложного исторического процесса, сочетающего как логику инверсии, так и медиации. Результирующая этого процесса может приобрести достаточно сложный характер. Глобальный период переходит в Г.м.и.ц. в результате возникновения вялой инверсии, в результате того, что прямая инверсия расчленяется на этапы» сменяющие друг друга в определенной последовательности. В истории России обнаруживается два глобальных периода, приобретших форму Г.м.и.ц., и в перспективе вырисовывается возможность третьего; первый — с момента возникновения государственности до ее краха в 1917 году, второй начавшийся с момента возникновения нового общества и приближающийся к концу в связи с его вступлением в последний седьмой этап. Возникновение Г.м.и.ц. возможно через преобразование древних циклов истории, через превращение инверсии в замедленный процесс, в вялую инверсию, потенции которого могут не позволить ему достигнуть по крайней мере с первой попытки противоположного полюса, т. е. единым махом перескочить из соборного идеала в авторитарный. Завершение инверсии в этом случае происходит посредством некоторой «раскачки» через второй удар. Оба глобальных периода развивались по аналогичной модифицированной инверсионной схеме, явившейся модификацией первичной инверсии. Государственность возникла на основе вечевого идеала. Его расчленение положило начало инверсионному движению от господства соборного идеала (этап Киевской Руси; аналогичный этап второго глобального периода — с ноября 1917 года до введения военного коммунизма) к господству авторитарного идеала. Этот инверсионный переход привел к господству ослабленного варианта авторитаризма, к господству его умеренной версии (этап Московского государства, включая царствование Ивана IV; военный коммунизм). Господство раннего умеренного авторитаризма, однако, постепенно выявляет его неспособность обеспечить на своей основе интеграцию общества. Усиление дезорганизации, рост дискомфортного состояния неизбежно рождает обратную инверсию, где исходной точкой служит умеренный авторитаризм. Она также носит ослабленный, относительно вялый характер, т. е. опять не приводит общество к исходной точке, к господству соборного идеала. Ослабленный поворот назад приводит к господству промежуточного раннего идеала всеобщего согласия (этап от воцарения новой династии, хотя истоки можно видеть в соборе 1549 года, до вступления Петра I; нэп). Выявившаяся в конечном итоге неспособность этого идеала обеспечить интеграцию общества вновь породила массовое дискомфортное состояние, которое вновь дало инверсионный импульс движению в противоположном направлении, т. е. теперь как вторая попытка, второй удар, заключающий прямую инверсию. На этот раз заключительное движение получило неизмеримо более мощный импульс, связанный с накопившимся остаточным дискомфортным состоянием, разочарованием в половинчатых решениях, в неполноте инверсии. Теперь инверсия преодолела попытки ее смягчить и отбросила общество к крайней противоположной точке исходного государственного развития, т. е. к крайнему авторитаризму (этап правления Петра I; правление Сталина). Здесь силы инверсии, дважды не дошедшие до крайнего предела, берут реванш и взламывают все преграды, построенные медиационными изменениями. Высшая точка господства этого идеала завершает восходящее движение глобального периода, завершает его первый полупериод. Постепенно несостоятельность крайнего авторитарного идеала, его неспособность создать нравственную основу для устойчивой длительной интеграции общества приводит к росту массового дискомфортного состояния, что порождает обратную инверсию, уход жизни из системы. Однако она оказалась ослабленной медиационными процессами, накоплением срединной культуры. В процессе обратной инверсии от крайнего авторитаризма к противоположной точке возник поздний идеал всеобщего согласия — попытка после ужасов крайнего авторитаризма найти почву согласия расколотого общества (начиная от Елизаветы до Александра I; правление Н.Хрущева). Постепенно выявилась несостоятельность и. этого идеала, что вновь породило дискомфортное состояние. Это в конечном итоге дало инверсионный импульс обратному движению, приведшему к господству позднего идеале умеренного авторитаризма (царствование Николая 1; так называемый период «застоя»). Однако постепенно выявившаяся несостоятельность его господства породила массовое дискомфортное состояние, которое выражало разочарование не только господством последнего идеала, но и всем глобальным периодом. Это порождает возможность движения к господству соборного идеала, который, однако, в результате накопленного багажа медиации приобретает, по крайней мере на первых шагах, характер соборно-либерального идеала (период, начиная с великих реформ до 1917 года; «перестройка»). Тем самым завершается соответствующий Г.м.и.ц. Конец каждого Г. м. и. ц. несет в себе определенную возможность прекращения господства циклов, перехода к эволюционному развитию, оттеснения инверсионных форм изменений на задний план» а также возможность господства медиации с ее способностью обеспечить прогресс. Именно к этому стремились и стремятся реформы, тяга к которым возрастает в предчувствии конца соответствующего глобального периода, необходимости преодоления инерции истории. Существует и другая возможность, т. е. вступление в новый, третий Г.м.и.ц., этапы которого могут совпасть со всеми этапами прошлых глобальных периодов. Возможен промежуточный вариант, т. е. дальнейшая модификация инверсионного цикла под давлением медиации. Первый и второй глобальный периоды отличались друг от друга чрезвычайно важным параметром. Второй из них является в целом инверсионной реакцией на первый, что позволяет предполагать, что третий может оказаться инверсионной реакцией на второй. Это открывает путь для прогноза не только этапов, но и целостных специфических особенностей третьего Г.м.и.ц. Переход от одного этапа к другому, а также в особенности переход от одного периода к другому чреват опасностью катастрофы. Самоокончание этапа связано с ростом дезорганизации, дискредитации господствующего нравственного идеала, опасностью дестабилизации всей системы. При переходе от одного этапа к другому инверсионным колебаниям подвергаются буквально все стороны социокультурной жизни общества. Эти колебания выступали в форме дуальных оппозиций. Среди них: авторитарный нравственный идеал — соборный; основное заблуждение массового сознания — основное заблуждение интеллигенции; ведущее значение города — деревни; будущее как высшая ценность — прошлое; натуральные отношения — товарноденежные отношения; всемирное как высшая ценность — национальное; инверсия — медиация; творчество — рутина; титанизм — приобщение к внешнему началу (тотемизм); структура как высшая ценность — функция; повышение эффективности стабильная эффективность; централизация — децентрализация и т. д. На каждом этапе один из полюсов дуальных оппозиций, возможно, приобретает ведущий характер, тогда как на последующем этапе он оттесняется на задний план.

ГЛОБАЛЬНЫЙ ПЕРИОД — отрезок истории общества, связанный с полным завершенным циклом истории. Возникает в результате подчинения жизни общества (человеческой истории) инверсионной логике изменений, включающей прямую и обратную инверсию, Г.п. может принять характер глобального модифицированного инверсионного цикла в связи с возможностью медленных, скрытых изменений, с ростом медиации, накопления срединной культуры. В этом случае циклы истории могут в той иди иной степени оттесняться прогрессивной эволюцией. Г.п., в котором господствует инверсионный тип изменений, делится на первый полупериод, соответствующий прямой инверсии, и второй полупериод, соответствующий обратной. В России имели место два Г.п.: первый — от возникновения государственности до 1917 года, второй Г.п. — начавшийся в 1917 году и приближающийся к завершению. Сходство между ними определяется прежде всего совпадением последовательности этапов, что является доказательством однородности обоих глобальных периодов. Это сходство раскрывает механизм общественных изменений в стране, дает существенный материал для прогнозирования развития общества. Не менее важны существенные различия между обоими Г.п. Они представляют собой два полюса дуальной оппозиции; национальное (выступающее в форме православия, которое в свою очередь рассматривалось как почвенная национальная религия) — всемирное (выступающее в форме народной Правды и одновременно как воплощение науки). В первом Г.п. бал выдвинут тезис: «Москва — третий Рим». В качестве противников, носителей зла рассматривались нехристи, басурмане, паписты, лютеране, еретики и т. д. Переход к новому Г.п. был инверсионным поворотом к противоположной идее, т. е. идее всемирного братства бедняков, важнейшей формой ее выражения был тезис: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В качестве ее противников рассматривались богачи, кулаки, буржуи, кадеты, эксплуататоры и т. д., те, кто во имя корыстных целей разрушает всеобщее братство. Внутри страны на первый план вышла идея единого советского народа. Преобладание инверсионного характера развития заставляет рассматривать наиболее вероятным возникновение третьего глобального периода как результата инверсионного поворота от второго Г.п. к его противоположности, т. е. от господства классовой формы к господству национальной. 'Этой возможности противостоит развитие антиманихейства, которое заняло господствующее положение в обществе на седьмом этапе глобального периода (перестройка). Будущее страны зависит от уровня медиации, от ее способности оттеснить инверсионную логику, окончательно отойти от манихейства, а, возможно, занять господствующее положение, что обеспечит прогрессивный путь развития. Анализ тождества и отличий глобальных периодов требует обратить внимание на следующие существенные пункты: 1. Изменения в характере почвы, превращение ее из деревенской в городскую открывают как будто существенные возможности для смены господствующих нравственных идеалов, для массового освоения элитарных форм культуры. Однако гигантский рост городского населения не привел к развитию массовой городской культуры, к изживанию ценностей уравнительности. Города не превратились в центры предпринимательства, в очаги творчества, массового развития антиманихейского менталитета. 2. Рост грамотности, новой техники, более сложные, динамичные задачи, стремление к более высокой эффективности требовали роста способности подчинять структуру функциям. Однако в массовом сознании попрежнему преобладает стремление «выяснить отношения», а не повышать качество собственной деятельности посредством совершенствования социальных отношений. 3. Существенное различие связано с попыткой общества опереться на более высокую техническую базу, овладеть массовой индустриализацией, постиндустриальными видами труда более высокой сложности, производством, опирающимся на науку. Однако этот процесс, сам по себе существенный, не достиг порога, который мог бы быть стимулом решающего поворота к массовому господству медиационной логики. Общество оказывается не в состоянии поднять производительные силы до современного уровня, освоить соответствующую техническую базу, в частности завозимую западную технику, быть на уровне ее сложности. Об отставании работников от сложности техники говорят, например, серьезные аварии. 4. Общее состояние массового сознания не свидетельствует о том, что широкие массы отходят или стремятся отойти от попыток решать сложные проблемы, прибегая к крайним решениям, манихейским представлениям. Это выявляется, например, в таком важном показателе, как удельный вес сторонников смертной казни, которые требуют увеличения сферы ее применения. 5. Важнейшим показателем перспектив медиации является рост утилитаризма в стране. Развитие городов в конечном итоге способствует росту умеренного и восстановлению утраченных позиций развитого утилитаризма. Хотя процесс этот ощутим» тем не менее до преобладания развитого утилитаризма над умеренным еще далеко» 6. Существенное значение имеет общий нравственный упадок, что было характерно как для конца первого, так и второго Г.п. Однако во втором Г.п. положение ухудшилось не только из-за уничтожения духовной элиты, высшей культуры, но и носителей более сложных, эффективных форм деятельности во всех группах, что дезорганизовало формы конструктивной напряженности, обеспечивающей не только повышение, но и сохранение сложной эффективной деятельности. В глубине почвы ощущается стремление стабилизировать социальные отношения на архаичной основе, например, на основе натуральные отношений локальных, склонных к инверсии групп, например, молодежных, на основе крайне примитивных отношений. 7. Разрушение многочисленных замкнутых традиционных локальных сообществ, перемещение и скопление громадных масс населения в процессе индустриализации и урбанизации, развитие массовых коммуникаций и т. д., привело во втором Г.п. к уменьшению стабильности социальной структуры, что лежит в основе быстрого развития второго Г.п. по сравнению с первым. 8. Общим для обоих Г.п. является синкретическое государство и определенное стремление его перестроить на правовой основе на последнем этапе. Однако можно отметить определенные отличия в соотношении структур высшего уровня, ответственного за интеграцию всего общества, структур, связанных с мирами среднего уровня, и локальных миров. Для первого Г.п. была характерна мощь нижнего уровня, связанного с существованием общин. Во втором Г.п. была сделана попытка переместить эту мощь вверх, по силе превосходящей аналогичные попытки в прошлом. В результате был создан неслыханный в истории тоталитарный режим (четвертый, т. е. сталинский этап). Постепенно, однако, усилились локальные миры среднего уровня. Особый интерес представляет собой тождество и различия между первым и вторым полупериодом второго Г.п. Первый начинается с соборного нравственного идеала и завершается крайним авторитаризмом (тоталитаризм). Второй полупериод является отрицанием первого и характеризуется движением от господства крайнего авторитаризма к соборному идеалу. Движущей силой прямой инверсии является стремление к социальному воплощению уравнительности, осложненное влиянием умеренного утилитаризма, что воплощалось в синкретической государственности, способной «всех равнять». Второй полупериод характеризуется стремлением воплотить те же идеалы через утверждение организационных форм локализма. В обоих полупериодах реальное воплощение идеала не протекает последовательно и равномерно, но имеют место определенные циклы, которые приобретают различные модифицированные формы, испытывают задержки, колебания. Хотя деятельность правящей элиты на седьмом этапе второго Г.п. вышла на уровень антиманихейства и резко уменьшилось расхождение между правящей и духовной элитами, тем не менее эта победа не сокрушила твердынь уравнительности, массовой нетерпимости и дотоварных архаических ценностей. Следовательно, рост медиации может оказаться недостаточно глубоким и широким при переходе к третьему глобальному периоду для существенного смещения инерции истории, для отхода от инверсионного противопоставления ценность третьего Г.п. ценностям второго.