Лю Ху-лань частенько приходила к Цзинь-сянь поиграть и здесь познакомилась с Лю Фаном. Лю Фан учил девочек песням Сопротивления. Шли дни, и Лю Ху-лань постепенно стала понимать, какое огромное значение имеет работа Лю Фана, а вскоре узнала и романтическую историю его жизни.

Когда в 1941 году положение на равнине стало угрожающим, многие товарищи организованно перебрались на опорную базу в горы. Но Лю Фан в этот решающий момент получил приказ спуститься с гор на равнину и включиться в подпольную работу. Поистине революционер идет навстречу буре!

Лю Фан выдавал себя за мелкого торговца и целыми днями носился на своем новом велосипеде марки «Сэнмао». Однажды, направляясь из деревни Бэйсиньчжуан в деревню Дунчжуан, на полпути он вдруг услыхал позади громкое пение, обернулся и обомлел: по дороге шел отряд охранных войск. Сохраняя невозмутимое спокойствие, Лю Фан затормозил, соскочил на землю и стал сосредоточенно нажимать ногой на педаль, будто проверяя исправность передаточной цепи. Затем снова вскочил на велосипед и не торопясь двинулся дальше. В деревню Дунчжуан он вошел одновременно с охранным отрядом, не возбудив ни в ком подозрения. В другой раз в этой же деревне Лю Фан был опознан предателем. Он попытался скрыться, но предатель бежал по пятам и орал: «Это Лю Фан! Это Лю Фан!» Путь преграждала довольно высокая стена, но Лю Фан смело перемахнул через нее и зарылся в стог соломы. Враги тщетно искали его повсюду. Вскоре Лю Фана снова увидели на оккупированной врагом территории: он смотрел спектакль…

Товарищи с уважением отзывались об отважном Лю Фане, о его находчивости и особенно о его умении вести работу в массах.

Встречаясь с Лю Фаном, Лю Ху-лань часто видела с ним активных участников антияпонской войны. Здесь она познакомилась с районной активисткой Люй Сюе-мэй. Активиста из своей деревни Чэнь Дэ-чжао она тоже хорошо знала.

От этих рядовых, но в то же время выдающихся революционеров Лю Ху-лань узнала много правдивых историй о героических подвигах. Дружба с этими мужественными людьми открыла перед ней окно в новый мир, бурно клокочущий за пределами тихого домашнего мирка. Она по-новому взглянула на небо и землю, ее захватила атмосфера суровой борьбы, озарил свет мужества.

Лю Ху-лань страстно завидовала им — ведь они свою жизнь посвятили революционной борьбе!

Люй Сюе-мэй — девушка, а какую славную и трудную революционную борьбу ведет она! Вот какая мысль все больше волновала юную Лю Ху-лань. «Буду, как они!» — решила она.

Не колыбельная песня ласкала слух Лю Ху-лань. Залпы вражеских пушек, выстрелы винтовок, крики военных команд, яростный рев битвы — вот что слышала она. И эти звуки звали: «Вставай! Вставай!»

3. В РЕВОЛЮЦИЮ

В 1945 году Лю Ху-лань было только тринадцать лет, но выглядела она как восемнадцатилетняя. Скупая на слова, она все делала серьезно, ходила степенно. И крестьяне говорили, что эта девчонка совсем как взрослая.

В августе 1945 года японские империалисты капитулировали. Суровая восьмилетняя борьба закончилась полной победой. 1 сентября Восьмая армия освободила город Вэньшуй. Народ думал, что теперь свободно вздохнет. Но не тут-то было: 9 сентября войска Чан Кай-ши и Янь Си-шаня неожиданно начали наступление на освобожденный район Вэньшуя. Во время антияпонской войны ни один чанкайшистский солдат не воевал, а теперь эти самодовольные негодяи явились грабить китайских крестьян. Ненависть и гнев народа вскипали волной.

Крестьянские массы под руководством Коммунистической партии получили в восьмилетней борьбе хорошую закалку, накопили внушительную силу, вот почему войска Чан Кай-ши и Янь Си-шаня, не задерживаясь в деревнях, укрылись в уездном городе.

Весь уезд контролировался коммунистами, а в уездном центре хозяйничали Чан Кай-ши и Янь Си-шань. Положение было крайне напряженным, борьба — чрезвычайно острой.

Революция развивалась, стал ощущаться недостаток в кадрах. В Пятом районе уезда Вэньшуй решили подготовить группу активисток для работы среди женщин. Главным организатором этого дела стала активистка из Пятого района Люй Сюе-мэй. В деревнях отобрали девушек-учащихся и тех, кто нигде не учился, чтобы всех вместе отправить на курсы в деревню Гуаньцзябао, которая находилась в восьми ли к северо-западу от Юньчжоуси.

Эта новость взволновала Лю Ху-лань. Она давно с нетерпением ждала подходящего случая, чтобы заняться учебой и включиться наконец в революционную работу.

Сколько раз Лю Ху-лань задумчиво глядела на запад, на далекие вершины Люйлянских гор, едва различимые в легкой дымке тумана! Но девушке казалось, что она видит их ясно и отчетливо: люди, которые там жили и боролись, были ей хорошо знакомы. Поверяя матери свою прекрасную мечту, она говорила:

— Мама! Я так хочу туда! Когда я смотрю на эти горы, меня неудержимо тянет к ним! Там наша революционная база. Если бы я могла туда добраться, я многому бы научилась и смогла бы работать. Ах, мша, знала бы ты, как я хочу туда!

Но против желания Лю Ху-лань решительно возражала бабушка…

А как удачно все складывается сейчас! Такой чудесный случай! Разве можно его упустить? Но как только она вспоминала о родных, ей становилось горько и тоскливо.

Домашние не соглашались отпустить Лю Ху-лань на учебу и, уж конечно, были против того, чтобы она стала активисткой.

Родные Лю Ху-лань в годы антияпонской войны вместе со всеми участвовали в борьбе. Семья Лю полностью доверяла коммунистам, Народно-Освободительной армии, народной власти, поддерживала их. И в то же время эта семья во многом придерживалась старых обычаев. Особенно это проявлялось в отношении к Лю Ху-лань, когда заходила речь о том, что ожидает девушку после окончания учебы. Она станет активисткой, и тьма забот и обязанностей ляжет на ее плечи… Родные боялись, что неприятности и хлопоты выпадут на долю Лю Ху-лань. Кроме того, Лю Ху-лань совсем девчонка, а в их деревне не было еще девушек-активисток. Одним словом, доводов против учебы Лю Ху-лань было более чем достаточно. Девушка тосковала.

А тут еще Лю Фан поддразнивал ее:

— Лю Ху-лань! Скоро начнутся занятия, разве ты не собираешься на курсы?

Лю Ху-лань притворялась, что не слышит, но душа ее была в смятении.

Она решила посоветоваться с Цзинь-сянь, своей давней подружкой, рассказать ей о своем горячем желании учиться и об отказе родителей. Ее пылкость и энергия передались Цзинь-сянь, она заявила, что тоже поступит на курсы. Цзинь-сянь переговорила с отчимом, и он сразу же согласился. Таким образом, Цзинь-сянь быстро все уладила, чем вызвала зависть подруги.

Лю Ху-лань еще с детства завидовала Цзинь-сянь. Всякий раз, когда подруга надевала новенькие туфельки или платье, Лю Ху-лань бежала домой и требовала, чтобы ей тоже купили все новое. Почему другим девочкам покупают, а ей нет? Бабушка и мать объяснили ей, что отчим Цзинь-сянь — спекулянт, он не поливает землю трудовым пóтом, как отец Лю Ху-лань. Новая одежда для Цзинь-сянь достается ему легко, без особых усилий и затрат.

— Посмотри сама, платье Цзинь-сянь из тонкого полотна, оно куплено в городе на рынке.

А в семье Лю и взрослые и дети носили одежду из грубой ткани. Сами сеяли хлопок, сами сучили нити, сами ткали, сами шили. А одежда Цзинь-сянь сшита портным за деньги…

— Иди, иди, Ху-лань, бабушка научит тебя сучить нити из хлопка…

Бабушка была известной мастерицей в деревне Юньчжоуси и приучала внучку к труду. Училась Лю Ху-лань с большой охотой и, когда была еще маленькой, могла за день насучить четыре ляна[5] нитей. Лю Ху-лань надевала новую одежду. И хотя была она из грубого полотна, но ткала она его сама, своими руками. Такая радость была недоступна пониманию Цзинь-сянь. И впоследствии, когда Цзинь-сянь хвасталась своими обновками, Лю Ху-лань уже не видела в них ничего привлекательного. Наоборот, она с каждым днем все явственнее чувствовала: «Я и Цзинь-сянь не похожи друг на друга. Я из трудовой семьи. Мы кормимся и одеваемся собственным трудом».