Люди не зря по утрам с тревогой пролистывают газеты. Кризис действительно подготовляет рост безработицы, ухудшение условий труда и ускорение инфляции, так безжалостно пожирающей доходы. В условиях, когда власть беспокоят лишь доходы от нефти и газа, глупо рассчитывать на заботу власти в тяжелое время. Патерналистские чувства народа ожидают тяжелые испытания. И когда эти испытания придут, в защиту от возмущенных людей выступит самый готовый к кризису инструмент власти - полиция.

Российская власть не ошиблась, отказавшись перестраивать милицию по западному образцу. Получай сотрудники органов правопорядка в годы экономического подъема высокую зарплату, социальную защищенность, доступное и качественное жилье, они наверняка испортились бы. Изменился бы их нрав, интересы. Они не стали бы политически менее надежными, но к кризису это бы их не подготовило. Наоборот, хозяйственные проблемы затруднили бы для правительства управление избалованной полицией. Останься милиция без привычного человеческого комфорта - и лояльность ее начала бы убывать. Положиться на такие кадры в борьбе против «возмутителей общественного порядка» было бы нелегко.

К великой радости капитала, у руля государства стоят хоть в чем-то сведущие люди. Неведомо почему, но они умудрились в лучшем виде подготовить милицию на случай «буйного времени», не избаловали ее достойным человека существованием. Смогли сохранить в головах многих милиционеров представление о том, что все забастовщики и пикетчики наняты на зеленые деньги коварного Запада. Глубоко вколотили державный патриотизм. Теперь, когда сон фараона про сытых коров, сменившихся тощими, становится былью, неиспорченность полиции достатком очень на руку власти.

Все, кажется, бессознательно учтено, в надежности милиции в период кризиса можно не сомневаться. Существует единственное «но». Пробуждение сознания масс вполне может оказаться заразным, способным заставить задуматься не только рабочих, но и тех, кто призван защищать от них существующий строй. И неизбалованность милиции государственной опекой как раз может сыграть не в пользу власти и капитала.

14.10.2008 - Прощание с «чартизмом»

В 1848 году всю Европу захлестнули революции. Первым восстал Париж, увлекая за собой остальную Францию. Затем поднялись Италия и Германия. Вспыхнули Австрия и Венгрия. Пожар революции полыхал всюду. Только Лондон и вся старая Англия казались с континента удручающе спокойными.

Фридрих Энгельс, работая над книгой «Положение рабочего класса в Англии», предсказывал конец периода экономического роста в 1846, максимум в 1847 году. Он не ошибся. В 1847 году в мире открылся экономический кризис, оказавший огромное влияние на массы. По сути кризисом 1847-1849 годов подготовлялся революционный взрыв Европы, беспощадно опрокинувший весь старый порядок. Даже поражение большинства революций не могло отменить их результатов: монархи морщились, но глотали горькие пилюли-конституции.

Революция бушевала повсюду, но и Англия не была так безмятежна как говорили рассерженные на «кичливых островитян» республиканцы с континента. В Британии не произошло демократической революции (как тогда говорили). Но политические перемены коснулись острова в не меньшей степени, чем Европы. Со сцены истории сошла старая форма политической организации рабочего класса, открыв путь для возникновения нового революционного движения, связанного с идеями Маркса и Энгельса.

Англия являлась наиболее развитой страной на планете, более того, она была фабрикой мира. Рабочее движение нигде не демонстрировало большей, чем в Англии, массовости и организованности. Во главе его стояли чартисты, партия, выступавшая за радикальные реформы в интересах трудящихся. Чартизм выражал огромный энтузиазм рабочих, но такжевоплощал незрелость классового сознания пролетариата.

Нигде в Европе рабочие не дошли до такого уровня политической организованности, а главное - самостоятельности, как в Англии 1840-х годов. Революционные партии во Франции, германских и итальянских государствах, землях Восточной Европы были в сравнении с чартизмом «старомодными», что отражало уровень экономического развития этих стран. Большинство из них еще только нуждалось в буржуазных революциях. Лишь Франция являлась страной окончательно победившего капитализма. Но социалисты в ней имели ярко выраженный мелкобуржуазный характер. «Отсталость» партий в уступавших Англии по развитию капиталистических отношений странах была в известном смысле их преимуществом.

Партиям с континента легче было на время объединить под революционным знаменем различные силы: крестьян, мелкую и среднюю буржуазию, рабочих. Проблемы, которые поднимали европейские революционеры, волновали различные слои общества, перед которыми стояла консолидирующая задача: сломить сопротивление феодальных монархий. Единство классов в революции быстро рассыпалось, но первый натиск был сокрушителен. Лозунги чартистов были предельно конкретны и отражали прежде всего интересы рабочих. В условиях пролетарского восстания все буржуазные слои сплотились бы в Англии вокруг правительства, а не примкнули бы к мятежникам.

1847 году чартистам удалось добиться от парламента уступок. Был установлен 10-часовой рабочий день для женщин и подростков, фактически приведший к сокращению рабочего дня и для взрослых мужчин. Однако чартисты оказались не способны повести массы на революционную борьбу. Их вожди проявили нерешительность, а сами рабочие активисты не имели четких представлений о революционных целях. Они не сознавали необходимости уничтожения частной собственности и установления нового общественного порядка. Все лучшее казалось им возможным в результате уступок верхов. Чартисты добивались всеобщего избирательного права для мужчин. С таким инструментом в руках они рассчитывали изменить жизнь рабочих. Смена общественного строя не входила в планы движения.

Однако угроза революционного выступления рабочих (пусть и стихийного) существовала. Класс собственников понимал угрозу и принимал меры. В наиболее острый момент буржуазия опередила пролетариат: в Лондон вошло 90 тысяч солдат, были вооружены 150 тысяч добровольцев из буржуазных кварталов. Трудящиеся оказались вынуждены удовлетвориться некоторыми уступками. Избирательного права рабочие не получили. Время чартизма закончилось. На смену ему пришли более радикальные и последовательные движения. В 1864 году был создан I Интернационал, поставивший своей целью уничтожение классового господства буржуазии.

В современном мире, как и на пороге больших перемен 1848 года, господствуют два оппозиционных капиталу течения. Одно из них представляет собой «старый марксизм» в виде закостенелых сталинистских и троцкистских организаций, распадающихся на массу подвидов. Другое течение - антиглобализм, в самоназвании альтерглобализм. Он опирается на социальные движения (массовые на Западе), но лишен политических целей и организации, пригодной для реальной борьбы против капитализма. Он аморфен и не предлагает никакого иного мира. Альтерглобализм в сущности - это антиглобализм, движение стихийного выступления миллионов против неолиберального капитализма.

Антиглобализм активно сопротивлялся неолиберальному переустройству капиталистического мира. Но смертельный удар по неолиберализму наносит теперь не спонтанный массовый протест, а экономический кризис, вызванный совершившимися в мире хозяйственными переменами.

Капитализм не исчезнет сам. Разворачивающийся мировой кризис, как когда-то кризис 1847-1849 годов, только выражает пределы неолиберальной модели капитализма. Кризис сделает массы более радикальными. Он раздавит многие старые иллюзии, связанные как с мумифицированным марксизмом, так и с антиглобализмом. Объективно поставленные вопросы при живейшем интересе миллионов людей дадут мощный стимул для развития революционной теории, которой придется объяснить всю логику классовой борьбы в связи с развитием буржуазного строя. С этой задачей невозможно справиться догматически, но ее решение позволит ожившему рабочему движению выйти на новый этап борьбы с капиталом. Внутриклассовое политическое переустройство неминуемо.