- В эту версию вписывается и дом, - заметил Мартинссон. - Он находился неподалеку от усадьбы, которую она собиралась посмотреть. И в этом доме явно что-то произошло. Она что-то увидела и была убита. Петерс и Нурен съездили в ту усадьбу, которую она хотела посмотреть. Ну, которая принадлежит вдове Валлин. Оба говорят, что на тамошних дорогах очень легко заблудиться.

Валландер кивнул:

- Продолжай.

- Да в общем я уже все сказал. По какой-то причине некто лишился пальца. Если, конечно, не при взрыве. Но это вряд ли. При таком взрыве человека разносит в пыль. А палец целехонек, если не считать, что он отрублен.

- Я мало что знаю о ЮАР, - сказал Сведберг. - Ну разве только, что это расистская страна, где господствует насилие. Швеция не поддерживает с ЮАР дипломатических отношений. И в теннис мы с ними не играем, и никаких дел не ведем. По крайней мере официально. И я, черт побери, совершенно не могу понять, почему какие-то нити из ЮАР ведут в Швецию. Они могли бы вести куда угодно. Но не сюда.

- Может, как раз поэтому, - пробормотал Мартинссон.

Валландер тотчас зацепился за эту реплику:

- Что ты имеешь в виду?

- Да ничего. Просто мне кажется, в этом деле необходим совершенно новый подход и новая логика, иначе мы так и будем топтаться на месте.

- Целиком и полностью согласен, - вмешался Бьёрк. - Прошу всех завтра утром представить мне свои соображения в письменном виде. Посмотрим, может, если спокойно поразмыслим, что-нибудь да получится.

Они распределили задачи. Адвоката из Вернаму Валландер взял на себя, пусть Бьёрк лучше поторопит экспертов с предварительным заключением насчет пальца.

Валландер набрал номер адвокатской конторы и попросил к телефону адвоката Хольмгрена, по срочному делу. Хольмгрен так долго не брал трубку, что Валландер уже начал терять терпение.

- Дело касается недвижимости в Сконе, которая находится под вашим управлением, - начал Валландер. - А точнее, сгоревшего дома.

- Случай совершенно необъяснимый, - сказал Хольмгрен. - Но я проверил, страховка покрывает убытки. Полиция уже выяснила, как все это произошло?

- Нет, - ответил Валландер. - Но мы работаем. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, прямо сейчас, по телефону.

- Надеюсь, это не займет много времени. Я очень занят.

- Если по телефону вам неудобно, вернамуская полиция вызовет вас в участок, - сказал Валландер, нисколько не смущаясь собственной резкости.

Адвокат секунду помедлил, потом сказал:

- Задавайте ваши вопросы. Я слушаю.

- Мы до сих пор ждем по факсу список имен и адреса наследников.

- Я прослежу, чтобы его выслали.

- Далее, меня интересует, кто непосредственно отвечает за эту недвижимость.

- Я. Но мне не очень понятен вопрос.

- За домом нужно присматривать. Чинить крышу, истреблять мышей. Этим тоже занимаетесь вы?

- Один из наследников проживает в Волльшё. Он и присматривал за домом. Его зовут Альфред Ханссон.

Валландер записал адрес и телефон.

- Стало быть, дом пустовал целый год?

- Больше года. Наследники не могли договориться, продавать его или нет.

- То есть там никто не жил?

- Конечно.

- Вы уверены?

- Не понимаю, куда вы клоните. Дом был заколочен. Альфред Ханссон регулярно звонил мне и говорил, что там все в порядке.

- Когда он звонил последний раз?

- Откуда же я могу помнить?

- Не знаю. Но я хочу услышать от вас ответ.

- Кажется, под Новый год. Но поручиться не могу. Разве это так важно?

- Для нас пока важно все. Спасибо за информацию.

Закончив разговор, Валландер открыл телефонный справочник и сверил адрес Альфреда Ханссона. Потом встал, схватил куртку и вышел из кабинета.

- Я еду в Волльшё, - сказал он, заглянув к Мартинссону. - Странно все как-то с этим взорванным домом.

- По-моему, тут вообще все странно, - заметил Мартинссон. - Кстати, я только что потолковал с Нюбергом. Он говорит, что сгоревшая радиостанция, вероятно, русского производства.

- Русского?

- Он так говорит. Я не знаю.

- Еще одна страна, - вздохнул Валландер. - Швеция, ЮАР и Россия. Где все это кончится?

Через полчаса он въехал во двор усадьбы, где проживал Альфред Ханссон. Дом довольно современный, совершенно не под стать соседним старинным постройкам. Овчарки в вольере бешено залаяли, когда Валландер вышел из машины. Было уже полпятого, и он вдруг почувствовал, что здорово проголодался.

Мужчина лет сорока открыл дверь и прямо в носках вышел на крыльцо. Волосы у него были всклокочены, а подойдя ближе, Валландер почуял запах спиртного.

- Альфред Ханссон? - спросил он.

Мужчина кивнул.

- Я из Истада, из полиции.

- Черт! - буркнул мужчина, прежде чем Валландер успел назваться.

- Простите?

- Кто ж это натрепал? Не иначе как Бенгтсон. Вот сволочь!

Валландер выдержал паузу:

- Не могу вам сказать. Полиция защищает своих информаторов.

- Наверняка Бенгтсон. Я что, задержан?

- Давайте-ка сперва потолкуем.

Ханссон провел комиссара на кухню. И тот мгновенно учуял слабый, но вполне отчетливый запах самогона. Вон оно что! Теперь все понятно. Альфред Ханссон гнал самогон и решил, что Валландер приехал брать его с поличным.

Ханссон плюхнулся на кухонный стул, почесал в затылке и вздохнул:

- Вечно не везет.

- О самогоне потом, - сказал комиссар. - Я к вам еще и по другому делу.

- По какому?

- Насчет сгоревшей усадьбы.

- Я ничего не знаю.

Валландер сразу заметил, что он забеспокоился.

- О чем не знаете?

Дрожащими пальцами Ханссон закурил мятую сигарету.

- Вообще-то я по специальности лакировщик. Но не выходит у меня, чтоб вкалывать каждое утро! Чтоб продрать глаза - и в семь за работу. Вот я и надумал сдать эту развалюху, если найдется желающий. По мне, дом надо продать. А родня уперлась, и все тут.

- Кто же изъявил желание?

- Мужик один из Стокгольма. Ездил тут по округе, искал помещение. Потом случайно увидал тот дом, аккурат такой, как ему нужно. Я до сих пор диву даюсь, как он умудрился на меня выйти.

- Как его звали?

- Назвался Нурдстрёмом. Но мне что-то не верится.

- Почему?

- По-шведски он говорил хорошо. Но с акцентом. А иностранец разве может прозываться Нурдстрём?

- Стало быть, он решил снять дом?

- Ага. И деньги хорошие предложил. Десять тысяч крон в месяц. Только дурак откажется. Да и какой от этого вред? - подумал я. Подзаработаю маленько, зря я, что ли, смотрю за домом. А наследникам и Хольмгрену из Вернаму вовсе и знать об этом не надо.

- И на какой же срок он снял вашу недвижимость?

- Приезжал он в начале апреля. И рассчитывал снимать домишко до конца мая.

- Он сказал зачем?

- Для художников. Им, дескать, надо поработать в тишине и покое.

- Для художников, значит.

Валландеру вспомнился отец.

- Ага, для художников. И выложил денежки на стол. Я, понятно, ударил с ним по рукам.

- Вы позже видели его?

- Нет.

- Нет?

- Он поставил как бы негласное условие, что я буду держаться в стороне. Ну, я и держался. Дал ему ключи, и вся недолга.

- Он вернул ключи?

- Нет. Сказал, вышлет по почте.

- И адреса его у вас нет?

- Не-а.

- Можете описать этого человека?

- Жутко толстый.

- А еще?

- Как, черт возьми, прикажете описать толстяка? Волосы редкие, красномордый, жирный. Коли я говорю «жирный», значит, жирный и есть. Как бочка.

Валландер кивнул.

- От тех денег что-нибудь осталось? - спросил он имея в виду отпечатки пальцев.

- Ни единого эре. Потому я и взялся сызнова гнать самогонку.

- Если вы сегодня же прекратите, в Истад я вас не заберу, - сказал Валландер.

Альфред Ханссон не поверил своим ушам.

- Вы не ослышались, но я проверю, прекратили вы или нет. И вылейте все, что успели наварить.

Валландер вышел, а Ханссон, разинув рот, остался сидеть за столом.