Всего столов былол установлено четыре – два «королевских», больших, с мраморной подкладкой под зеленым сукном. А пара – американских, с позорно громадными для русского бильярдиста лузами – в такую и слепой шар вгнит. По счастью (?!) Коверкотова, кроме игроков были и любопытные, хотя на стене висел лозунг «НЕ ЛЕЗЬ СОВЕТЧИК К ИГРОКАМ, ПОЛУЧИШЬ КИЕМ ПО ЗУБАМ!»

Коверкотов присел на подоконник, сумку с хлебом и Принцем-Вторым поставил на колени и принялся терпеливо ждать маркера, присматриваясь, как на свободном биллиарде пижонистый парень лениво гонял шары.

Уже через несколько минут, по косым взгядам пижона в сторону Коверкотова, тот смекнул, что происходит постановка обыкновенной, древней как скифские курганы, «ловушки», знакомой Коверкотову до слез. Пижонистый парень бил неумело, по долгу прицеливался, кий его часто давал «кикс», а каждый удачный удар он сопровождал ликующим воплем. Парнишка явно завлекал его, Коверкотова, в игру, зачилив старика в «лохи». И первую партию пижон, конечно, проиграет, а потом изобразит азарт, подымет ставки и обдерет своего парнера как липку. Коверкотов усмехнулся в дуще, но принять участие в этом предельно знакомом ему мошенничестве все же не решился – слишком долго не держал в руках кий, все навыки, скорее всего, исчезли.

Однако парнишка у биллиарда был настойчив, мазал мимо шаров с предельным усердием и наконец сказал.

– А что, папаша, постучим по маленькой? По копеечке?

Взыграло таки ретивое и Коверкотов решил, что только одну партию и сыграет.

– По маленькой, так по маленькой , – согласился он, отставил на подконник сумку со щенком и хлебом, установил с парнем сумму приза победителю (небольшая – в цену бутылки водки) и взял кий из стойки. Он тщательно обработал его куском мела, протер между пальцами и с первых ударов радостно убедился, что прежнее мастерство не заржавело, сохранило в руках неувядающий навык. Так что если день-другой провести у стола, то этим делом можно было бы подрабатывать, как в старые времена. Но, естественно, следовало войти в круг местных мастеров, выплатить вступительный взнос, да и потом отчислять от выигрыщей процент в общую кассу. Вся эта система была уже не по силам Коверкотову.

Он легко, минут за пять, обставил парнишку, тот изображал горячность, рвался бой, утроил ставку, а маркер манкировал своими обязанностями и не появлялся. Зато в зал ступила девушка с подносом при бутылках пива, которые бильярдисты тут же расхватали, бросая деньги без счета на тот же поднос.

Коверкотов бочком подошел к девушке и спросил.

– А где маркер?

– Да к Стасику дружки приехали, – с легкой неприязнью ответила она. Сидят в машине за домом, трепятся, а мне тут бегай.

Коверкотов радостно отметил, что Стасика нашел и он то и будет тем самым «Прыщом». Он получил с парня деньги, наотрез отказался повторить игру, подхватил сумку и покинул зал, очень довольный собой.

День угас, на улице было сумрачно и душно. Коверкотов обошел дом и в отдалении приметил несколько машин. Осторожно приблизившись к ним, Коверкотов сделал два открытия подряд. Первое – на багажнике одной красовались четыре колца и был виден знакомый номер. Второе – двое мужчин на задних сиденьях – жестоко били третьего. Били несмотря на тесноту салона, а третий, в рубашке и жилетке лишь всхлипывал и попискивал. Потом завучали резкие голоса и Коверкотов сделал третье открытие: в салоне без сомнения сидел Одноглазый со своим напарником, а избиваемый парень в жилетке оказывался Прыщом-Маркером-Стасиком. Сквозь открытое окошко автомобиля до Коверкотова донеслось.

– Прыщ вонючий! Ты отсюда живым не вылезешь, пока не скажешь правды!

Никто и никогда уже не будет знать, почему этой полезной информацией Коверкотов не ограничился. Неуемное ли любопытство или охотничий азарт подтолкнули его к дальнейшим действиям – Бог весмть. Он прикинул, что время уже сумеречное, видимость усложененная, а потому можно подобратся к машине поближе, благо в автомобильной компании разговор напряженный и внимания окружающей обстановке они вряд ли уделяют. Еще Коверкотов приметил, что авто-стоянка недавно покрыта свежим и чистым гравием, так что подобраться под борт машины можно, в крайнем случае, и по пластунски, на животе.

Но до этого дело не дошло. Коверкотов положил смуку с хлебом и щенком на землю, возле толстого дерева, пригнулся и, обходя автомобиль с багажника, подкарался почти вплотную. Он присел возле торчавшей хромированной трубы глушителя и попытался уловить тему беседы. Поначалу ничего кроме всхлипываний избитого человека не уловил.

А потом Коверкотова предал Принц-Второй! Щенок проснулся и ему надоело тесниться в сумке, а может он имел, как и новый хозяин, натуру излишне любопытную. Принц-2 выбрался на волю и побежал прямо по следу Коверкотова, ему в ноги. И звонко затявкал.

Коверкотов слышал, как в машине кто-то сказал раздраженно: «Это ещё что за чертовщина?», слышал, как дверцы распахнулись, но от страха не двинулся с места.

Сильная рука вздернула его в стоячее положение и перед собой, в сиренвых вечерних сумерках, Коверкотов увидел прикрытый левый глаз, а ясный – правый.

– Ты что старая кочерыжка, шпионишь?! Выслеживаешь?! Так тебя понимать?! – Одноглазый не говорил, а шипел, ответа Коверкотова не требовал, ему и так все было ясно.

– Не понял ты , старикан, нашего договора. Мне очень жаль.

Коверкотов ещё уловил, что на кулаке Одноглазого блеснул какой-то массивный предмет, уловил, как поднялся этот кулдак, но контр-мер применить не успел. Поначалу он почувствовал оба удара по голове – и справа и слева. Но третий удар, точно по макушке, погрузил его в моментальную тьму.

Он очнулся в горизонтальном положении и не сразу понял, что лежит на дне придорожной канавы, непереносимая боль в голове вытеснила все мысли, а как он оказался в таком положении, память отказывалась сообщить. Про хлеб и приобретенную собачонку он тоже не вспомнил. Но ни с того, ни с сего его уже пораженный мозг дал всплеск далекой памяти школьных лет – всплыло и настойчиво запульсировало давно забытое двустишие.

Ничто нас с тобой не может Вышибить из седла!

Такая уж поговорка У майора была!

Он попытался сесть, но упал на спину и увидел над головой россыпь мелкиих, но ясных звезд. Потом все же встал, выбрался из канавы и обнаружил себя непосредственно на трассе «Москва – Санкт-Петербург.» Место было знакомое, метрах в ста от автобусной остановки. Но Коверкотов не догадался воспользоваться автобусом, его отшибленный мозг уже не подавал жизненно необходимых сигналов, гематома, образовавшаяся под черепной коробкой продолжала, видимо, увеличиваться и Коверкотов с трудом лишь удерживал сознание.

Авто-пилот подсказал ему однако правильное направление. И через неизмеримо бесконечное время он в последний раз осознанно воспринял окружающее – стоит возле парадных дверей родного дома и теперь лишь следует подняться по лестнице, взять телефонную трубку и вызвать «скорую помощь». Эта была завершающая мысль его жизни, хотя тело ещё совершало какое-то движение, трясущиеся ноги подымали его по лестнице, а руки нащупывали в кармане ключи. Но с точки зрения медицины, по лестнице поднимался на авто-пилоте даже не человек, а зомби, то бишь мертвец, восставший из могилы.