– Тридцать пять тысяч лет тому назад я стал последним хранителем древнего ордена, некогда процветавшего на протяжении тысячи поколений. Всё это время никакое зло не пыталось оспорить его могущество, и ни одно честное существо не ставило под сомнение его целостность. Но он пал вследствие предательства повелителя ситхов, скрывавшегося под маской друга и союзника. Выжила лишь горстка мастеров, которые скрылись в пустынях и болотах, чтобы светоч, некогда называвшийся Орденом джедаев, не угас.

Люк замолчал и переглянулся с Леей. На её лице лежали морщины, оставленные сорока годами жертвенной службы галактике, но карие глаза ещё сохранили блеск молодости. Сейчас они тоже горели – от любопытства. Люк не обсуждал свою речь даже с ней. Он опять обвёл взглядом остальных джедаев.

– Под руководством двух таких мастеров я способствовал возвращению джедаев и вновь зажёг былой свет их ордена. Наш Орден был лишь слабым подобием яркого маяка, освещавшего путь Старой Республике, но он креп и становился всё ярые.

Люк почувствовал, как нетерпение в Силе сменилось оптимизмом. Однако у сестры появилась тревога. Как политик, обладающий даром Силы, и бывшая Глава государства, она угадала его намерения. Люк выбросил её беспокойство из своей головы. Он хотел спасти Орден, а не заниматься самовозвеличиванием.

– Мы росли до сегодняшнего дня, – Люк посмотрел сначала на Коррана со своими сторонниками, а потом на Кипа со своими. – Сейчас нам угрожает другой противник, которого я не заметил из-за того, что не понимал старых правил. Я самонадеянно полагал, что мы нашли путь, лучше других отвечавший вызовам нашего времени. Я ошибался.

В зале раздался тихий ропот протеста. Сила вокруг Кипа и Коррана наполнилась чувством вины. Люк поднял руку, призвав к тишине.

– Воображение рисовало мне орден, в котором все мы служим Силе, подчиняясь лишь велениям нашей совести. Мы готовили учеников к тому, что они должны идти на зов сердца, – Люк встретился с взволнованным взглядом Леи. – Это была утопия, которая с каждым днём становилась всё более нереальной.

Люк опять обвёл взглядом джедаев.

– Я совсем забыл о том, что праведные существа могут не соглашаться между собой. Можно изучить все факты, рассмотреть их со всех точек зрения, и всё равно прийти к совершенно противоположным выводам, причём каждая из сторон будет искренне верить, что её взгляд является единственно правильным. Когда такое происходит, легко потерять из виду нечто более важное, чем кто прав, а кто нет, – Люк посмотрел на Кипа, который не отвёл взгляда, хотя и густо покраснел. – Когда джедаи враждуют между собой, они не в ладах с Силой.

Люк перевёл взгляд на Коррана, который виновато потупил взор.

– А если джедаи не в ладах с Силой, они не могут исполнять свой долг перед собой, перед Орденом и перед Альянсом.

Зал погрузился в молчание. Люк тоже молчал, но не затем, чтобы усилить напряжение, а чтобы дать джедаям поразмыслить над той ролью, которую каждый из них сыграл в этом кризисе.

Бен и ученики сидели, потупившись, и не шевелились. Но взгляды их метались из стороны в сторону в поисках подсказок на вопрос, как им следует реагировать. У Тизара Себатайна полегла чешуя, выдавая стыд за участие в нагнетании кризиса. У Лоубакки повисли широкие плечи. Тахири сидела прямо, уставившись вперёд, и пыталась своей застывшей позой скрыть чувство вины. Казалось, только Лея не приняла близко к сердцу этот тонкий упрёк. Она сидела, сложив ладони клином, и, прищурясь, смотрела на Люка. Лея настолько успешно скрывала свои эмоции в Силе, что Люку не удавалось их прочитать.

Когда настроение в зале сменилось на сожаление, Люк продолжил:

– Я долго размышлял и пришёл к выводу, что наша реакция на кризис, теперешний или любой другой, не так важна, как чувство сплочённости. Хоть нас ведёт Сила, мы всего лишь смертные. Нам не избежать ошибок. Сами ошибки никогда не приведут нас к гибели, но от взаимной вражды мы не сможем оправиться. Она измотает нас, и мы уже ничего не сможем противопоставить нашим врагам. Этого и хотят Ломи Пло, и Тёмный Улей. Только так они и смогут победить нас.

Люк глубоко вздохнул.

– Поэтому призываю каждого из вас ещё раз задуматься , почему он стал джедаем. Если вы не можете поставить благо Ордена превыше всего остального и следовать указаниям старших, то прошу вас покинуть Орден. Если у вас есть другие обязанности или обязательства, несовместимые с пребыванием в Ордене, то прошу вас покинуть его. Если вы не можете быть прежде всего рыцарями-джедаями, то прошу вас не быть ими вообще.

Люк замолчал, переводя взгляд с одного ошеломлённого лица на другое. Казалось, только Лея была потрясена по-настоящему, но он этого ждал.

– Хорошенько подумайте над своим выбором, – закончил он. – Когда будете готовы, подойдите ко мне и сообщите о своём решении.

Глава 2

Лекционный зал всё ещё изумлённо молчал, когда Лея вышла к кафедре и направилась к брату. Как рыцарь-джедай, вряд ли она была вправе оспаривать слово верховного мастера Ордена, но Лея понимала намерения Люка, даже если он и сам их не понимал. Она пошла по короткому коридору за кафедрой. Тут Хан догнал её и взял за руку. Он закрыл за собой панели и прошептал:

– Постой-ка! Разве тебе не хочется перед уходом поговорить?

– Расслабься, Хан. Я не ухожу из Ордена, – Лея глянула в коридор, на золотистый свет, льющийся из входа в небольшую библиотеку при лекционном зале. Внутри библиотеки она обнаружила присутствие брата, ожидающего бурю. – Мне просто нужно поговорить с Люком, пока дело не зашло слишком далеко.

– Ты уверена? Ты же не мастер.

– Я его сестра. Это даёт мне особые привилегии.

Она прошла по коридору и, не спрашивая разрешения, вошла в библиотеку. Люк сидел в дальнем углу на коврике  за низким письменным столом. Сзади него располагался терминал ГолоСети. Мара стояла рядом у стола. Её бездонные зелёные глаза смотрели напряжённо, как кристаллы эумлара. При виде Леи она подняла брови.

– Вряд ли ты пришла заверить нас в преданности Ордену.

– Да, я пришла не за этим, – Лея подошла к столу и посмотрела вниз на Люка. – Ты представляешь себе, что ты наделал?

– Конечно, – ответил Люк. – Это называет рабогинский гамбит.

Подозрения Леи сменились шоком.

– Ты решил коварством захватить власть в Ордене?

– Он должен был вмешаться, – сказала Мара. – Орден разваливается на части.

– А как же рабогинский гамбит? – возразила Лея. – Ты это серьёзно?

– Боюсь, что да, – ответил Люк. – Мне очень жаль.

Лея коснулась брата в Силе и поняла, что он говорит правду. Его переполняло разочарование: Кипом, Корраном, мастерами, самим собой, ей... Ему меньше всего хотелось подчинить себе Орден, но Мара была права. Нужно было что-то делать, и, как всегда, жребий выпал именно Люку. Лея задумалась над планом брата. Вспомнив о других возможностях, точнее, об их полном отсутствии, она немного успокоилась.

– Провокация тебе не удалась, – произнесла, наконец, она. – Большинство джедаев в зале ждут, когда ты вступишь в новую должность. Они не станут тебе сопротивляться.

– Надеюсь, они подумают и изменят своё мнение, – ответил Люк. – Иначе мне действительно придётся взять власть в Орден в свои руки.

– Для их же блага? – крепко заснувшие внутри Леи инстинкты политика резко очнулись и наполнили её мысли тревогой. – Ты знаешь, сколько раз я слышала такое от настоящих деспотов?

– Люк – не деспот, – Мара слегка повысила голос. – Он совсем не жаждет власти.

– Знаю, – Лея не отрывала взгляда от брата. – Но от этого опасность не становится меньше. Если твой гамбит провалится, Орден превратится в обыкновенный культ личности.

– Значит, будем надеяться, что мой ультиматум поможет мастерам объединиться, – взгляд Люка напрягся. – Я не дам им посеять раздор между джедаями.

– Даже если для этого ты провозгласишь себя королём джедаев? – давила Лея.