А потом найдет Кору. Обязательно найдет…

Какой же я глупец, винил себя Хрон. О, небеса, какой же я проклятый глупец! Почему я ни разу не спросил у Коры, где она живет! Город, хотя бы название города!..

Он мог бы подняться на поверхность прямо сейчас, но что ему это даст? Вернуться без яблок — означает разгневать Хозяина. Подобное уже случалось, когда Хрону не удалось с первого раза раздобыть золотое руно. В наказание за невыполненное задание Хозяин лишил Хрона счастья увидеться с Корой. Да, он способен на такое…

Значит, необходимо достать яблоки и принести их на поверхность. А потом найти Кору и защитить от опасности.

Отчего-то Хрон не думал, что опасность девушке может грозить совсем другая. Хрон поверил в могущество своего Хозяина давно, как поверил и в его трусливый и злобный нрав. И если существует заговор против Хрона и Коры, то исходит он именно от Хозяина…

Где-то недалеко должно быть русло Стикса, вспомнил Хрон. Стикс протекает рядом с садом Гесперид, если верить слухам. Значит, быстрее всего до цели можно добраться по ледяной реке, призвав Харона, этого хмурого лодочника. Хрон уже пользовался услугами Харона и думал, что тот согласится подвести его вновь.

Хрон обернулся, чтобы сказать Фолу о Стиксе…

…Фол замер. Его глаза были широко раскрыты, руки согнуты, пальцы на руках скрючены от боли. В груди кентавра, в человеческой груди торчало длинное черное копье с серебряным наконечником. Копье толщиной в руку. Из раны потекла густая темно-красная кровь, ее тяжелые капли упали на пыль дороги. Фол обхватил копье и попытался извлечь из своей груди, но не успел: две стрелы пронзили голову кентавра крест-накрест, и Фол упал замертво.

Хрон мгновенно вытащил пистолеты. На дороге позади Фола стояли четыре всадницы-эринии. Их плащи развивались за спинами, хотя не было никакого ветра. Красные глаза гневно смотрели на Хрона, острые, вовсе не человеческие зубы блестели меж губ, растянутых в плотоядной улыбке. Эринии, богини мщения, подручные Аида, держали в руках оружие: арбалеты и мечи.

Не тратя время попусту, Хрон нажал на спусковые крючки. Два пистолета одновременно выстрелили, две пули параллельными молниями помчались прямо в лошадей эриний. Две дырки во лбах лошадей — пули убили животных, ближайшие к Хрону эринии соскочили с седел на землю. Еще две пули поразили вторую пару бедных, невинных животных.

Теперь противники были на земле, что упрощало задачу их уничтожения. Хрон знал: договориться с эриниями не получится, не того сорта эти существа, чтобы прекращать преследование. Ведь преследование преступника — смысл их существования. Они выбрались бы и на поверхность в своем мифическом одеянии, на черных лошадях, с арбалетами и мечами наголо, на поверхности они продолжили бы преследовать свою жертву.

Хрон спрятал пистолеты и достал меч. Длинный клинок блеснул смертью. Эринии, те, что держали в руках арбалеты, откинули их. И тоже вооружились мечами, длинными, с более широким лезвием, загнутые на арабский манер.

— У тебя есть возможность сдаться, — сказала одна из эриний голосом вовсе не женским, грубым, не предвещающим ничего хорошего.

Хрон не ответил. Вместо слов он поднял свой меч выше и приготовился.

И эринии бросились в бой. Они окружили Хрона с четырех сторон, их движения были стремительными. Развевающиеся плащи затрудняли бой, сбивали с толку, вызывали удары на себя, а не на эриний. Хрон двигался ничуть не медленнее, отбивая удар за ударом, выпад за выпадом. Первые несколько секунд он был занят только лишь обороной, но затем перешел в контрнаступление. Ударом ноги он отбросил одного из противников, заодно оттолкнувшись от него. Уже в воздухе над головами богинь Хрон кувырнулся, выходя из окружения. Когда кроссовки коснулись земли, острие меча Хрона выскочило из груди другого врага. Тут же исчезнув, меч просвистел дугой, и голова эринии покатилась по дороге.

С ревом Хрон крутанулся, стараясь выбить мечи из рук. Одна из эриний не удержала оружия, и Хрон тут же отрубил ей кисть. Со злобным кошачьим криком лишенная кисти эриния попыталась уцелевшей рукой ударить Хрона в голову, но лишилась и второй руки. Хрон тремя обманными движениями проделал эффектное па подле оставшихся эриний, а когда замер, сжимая повернутый лезвием горизонтально дороге меч, две эринии повалились со вскрытыми животами.

Противники, потерпев поражение, лихорадочно искали в складках плащей стеклянные фляжки. В них хранился нектар, мгновенно заживляющий раны и наполняющий тело новой силой.

Но Хрон не позволил эриниям восстановиться. Достав Градус, он поочередно испепелил преследовательниц…

Фолу уже нельзя было помочь. Даже нектар не спасает от наступившей смерти. Присев подле кентавра, Хрон безрезультатно вливал в его рот волшебный напиток. Он использовал все, что были при эриниях, но смерть нельзя обмануть. Если она наступила, то уже не отдаст обратно душу своей жертвы.

— Прости, друг, — обреченно шепнул Хрон, поднимаясь.

Но вдруг из далекого далека, из неведомых далей подземного царства до ушей Хрона донесся голос кентавра. Хрон оглянулся, силясь разглядеть дух Фола, но дух был не здесь. Он витал где-то далеко, однако слова Хрон все же разобрал.

«Теперь я знаю, кто такая Кора, Хрон. Она — богиня твоего сердца. Знай же, что потеряешь ты ее, если не выполнишь условие Аида!»

На этом слова Фола закончились. Хрон долго стоял в надежде, что дух кентавра обратится сл словами вновь. Но в подземном мире царила тишина, нарушаемая лишь биением сердца человека.

ГЛАВА 26

Вокруг было много света. Так много, что Арес прикрыл глаза ладонью. Немного привыкнув к слепящим стенам из молочного мрамора и каменным плитам пола цвета чистейших облаков, Арес сделал шаг. Он не мог понять, куда попал, что это за место и как отсюда выбраться. Поначалу белая пелена, застлавшая взгляд, рассосалась, и теперь стал виден длинный широкий коридор, уходящий вдаль.

Арес сделал еще один шаг. С удивлением он обнаружил, что держит в руке длинный черный меч.

Разве я когда-то пользовался таким оружием?..

Он со скепсисом относился к холодному оружию. Для него силу и мощь средств уничтожения себе подобных воплощали автоматы, пистолеты и взрывчатка. Даже к ножам он прибегал в исключительных случаях, и уж тем более не доверял свою жизнь и успех операции мечу. Тем не менее, меч он не выпустил.

Коридор шел вперед до бесконечности. Он терялся в перспективе, сливался в белое пятно. Тогда Арес обернулся, чтобы посмотреть в противоположную сторону коридора. И сразу увидел маленькие капельки крови, тянущиеся за ним по белым плитам пола. Арес присел на одно колено и промокнул палец в крови. Она оказалась свежей. Пытаясь понять, что бы это могло значить, Арес быстро пошел по кровавому следу. Чем больше он шел, тем чаще встречались капли, тем меньшее расстояние было между каждыми двумя.

В конце концов, капли превратились в тоненькую кровавую дорожку. Будто пёс, бегущий по следу, Арес не сводил глаз с красной дорожки, пока она внезапно не сделала поворот. Арес едва удержался на ногах и чуть не ввалился в огромный зал. Он также был белым, этот зал, его высокие стены поднимались на головокружительную высоту и там оканчивались снежными арочными сводами. По центру исполинского зала расположился длинный белый стол и изысканные белые кресла с прекрасными резными спинками, с платиновой инкрустацией и подлокотниками с головами орлов.

У дальнего конца стола было возвышение, тронное возвышение и стоящий на нем гигантский трон, пришедшийся бы в поры великану. На троне Арес заметил нечто и пошел к нему, надеясь вблизи получше рассмотреть, что же это — нечто. Тихий звон под ногами остановил Ареса. Он опустил глаза и увидел хрустальную фляжку, небольшую, с серебряной завинчивающейся крышкой. Во фляжке плескалась прозрачная жидкость золотистого цвета. Арес поднял находку, осмотрел ее и увидел, что она окровавлена — несколько грязных пятен крови оставили на ней чьи-то пальцы.