— Красиво… — заметив, что Хаятэ дрожит, юный дракон машинально обнял её крылом и притянул к себе; так они и застыли перед рвущими небо утёсами, притихшие и подавленные. Наконец, сине-золотая драконочка пришла в себя.

— Кодзуми читал мне танка… — шепнула она. — Рассказывал о Фудзияме, прекраснейшей из гор, найти которую могут лишь чистые в помыслах…

Ариман улыбнулся.

— Хочешь, назовём эту гору Фудзиямой?

— Но так нельзя… — слабо запротестовала Хаятэ.

— Почему? — юный дракон потёрся головой о плечо подруги. — Мы нашли, нам и называть. Разве ты не бывала в горах?

— Бывала… — Хаятэ встряхнулась. — Но не в ТАКИХ!

Юные драконы притихли, подавленные грандиозным зрелищем. Карфакс тем временем оглядывался в поисках ориентиров.

— Там! — грифон указал на смутно видневшийся вдали утёс. — Пещеры — видите?

Ариман опомнился первым.

— Что он сказал? — заметив, что всё ещё обнимает Хаятэ, крылатый страшно смутился и поспешно отступил. Драконочка потрясла головой.

— Ахрррр… Какие пещеры, Карфакс?

Грифон нетерпеливо дёрнул хвостом.

— Там, среди тех скал — видите? Тёмные точки.

Вглядевшись, Ариман кивнул.

— Сейчас… — Вселенная погасла, чтобы вновь возникнуть мгновение спустя. Путешественники стояли у подножия огромного плато, одна сторона которого крутым утёсом возносилась за облака. Там, на скале, виднелись множество тёмных провалов, целая сеть пещер. Карфакс довольно зарычал.

— Пусть мне оторвут хвост, если это не правильное место.

— Думаешь? — сомнительно протянула Хаятэ.

— Уверен. Взгляни вниз.

Драконочка быстро обернулась. Далеко внизу, у подножия горного хребта, раскинулась живописная долина. Последний прыжок Аримана забросил путешественников довольно высоко в горы, отсюда на степь открывался изумительный вид; но главное — внизу, в долине, виднелись несколько десятков маленьких конусовидных домиков. Удивлённая Хаятэ взглянула на грифона.

— Тэсэги тавров?

— Монгольские юрты, — объяснил Карфакс. — я же рассказывал о племени учкуров, которым должны отдать в услужение моих сородичей…

— «Учкур» на одном из языков Степи означает просто «человек», — заметила Хаятэ.

— Вот идеальное место жительства грифонов, — Карфакс кивнул на утёс. — Внизу кочевое племя, только что подошедшее к горам. Через два дня должна быть произведена высадка. Это правильное место, я уверен.

Хаятэ задумчиво огляделась.

— Ай-я… — она покачала головой. — Здесь слишком много пространства, Карфакс. Не могли мы так быстро найти нужное место. И не нравится мне это плато… Трудно защищать, его отовсюду видно, нет родника и деревьев… А если грифона ранят, он не сможет вернуться — пешего пути нет. Я бы не стала строить здесь дом.

— Я тоже, — хмуро ответил пернатый. — Но нас, транспорт, обычно не спрашивают.

Драконочка бросила странный взгляд на чёрного коня, спокойно раглядывавшего горы.

— У вас в мире ему смогут дать речь? — спросила она внезапно. Грифон не сразу понял.

— Коню?… О… — он задумался. — Не знаю. Наверно, смогут.

— Будем надеяться, — вздохнула Хаятэ. — Каков твой план?

Карфакс внимательно огляделся, принюхался.

— Скажи Ариману, пусть поднимет тебя и коня на плато. Спрячьтесь в одной из пещер.

— А ты?

— Я разведаю обстановку.

Синяя драконочка покачала головой.

— Мы поможем.

— Нет, — решительно ответил грифон. — Здесь нужен мой опыт. Вам предстоит не менее важная задача — найти пещеру с двумя выходами.

Хаятэ помолчала.

— Хорошо. — она резко кивнула. — Пусть будет так.

Карфакс расправил и сложил крылья.

— Ждите здесь. Я вернусь.

— Обещаешь? — серьёзно спросила драконочка.

Грифон криво усмехнулся.

— Доверься мне.

Вернулся Карфакс только утром следующего дня, усталый и голодный. Ариман телепортировал грифона на плато, где тот осмотрел и одобрил выбор Хаятэ. Средних размеров пещера имела не два, а целых пять выходов, не считая настоящего лабиринта проходов и тупиков.

— Отличное место, — признал Карфакс.

Весь остаток дня они отдыхали. Ариман слетал на охоту и притащил двух горных козлов, а для Куросао — большой пучок травы. Скоро в пещере жарко пылал огонь и жарилось мясо.

Главным событием дня явился первый успех Хаятэ в обучении Силе. Как и двумя месяцами раньше Ариман, драконочка вначале овладела пирокинезом, и скоро весело смеялась, играя потоками огня на пару с алым драконом. Теперь у Карфакса пропали последние сомнения: Хаятэ была Диктатором и потомком Диктатора, а кроме Императора Ская и, разумеется, Винга — ни у кого из Диктаторов не рождалось таких детей. Это значило, что либо Ариэль, либо — скорее всего — Хаятэ являлась клоном настоящей внучки Ская.

И ещё это значило, что Карфакс совершил открытие, сравнимое разве что с покорением огня. Любой Диктатор представлял собой силу, способную менять целые миры, и хотя разные Диктаторы значительно отличались по возможностям, сильнейшими среди них всегда были Скай и Винг. Скай и Винг, чьи дети сейчас мирно играли рядом с Карфаксом, в самом сердце военизированной Империи Терры — страшнейшего врага драконов.

«Как оградить их от опасности?» — размышлял грифон, глядя как Ариман осматривает порванные крылья своей подруги. — «Молодой природный Диктатор — настолько мощное оружие, что отдать его в лапы Империи совершенно недопустимо. Ариэль, Ариэль… Её надо спасти во что бы то ни стало, а если не получится спасти — …нет, этого я никогда не сумею сделать. Поднять руку на ребёнка…» — пернатого передёрнуло. — «Ариэль, как же спасти тебя, малышка…»

Вздохнув, Карфакс в очередной раз попытался вызвать Ариэль через треккер. Приборчик не издал ни звука с того памятного утра в таверне; Ариэль бесследно исчезла. Однако, вспоминая обстоятельства её похищения, Карфакс начал сомневаться в своём анализе ситуации. Если Ариэль действительно похитили те же люди, что помогли бежать грифону, почему они забыли отнять у девочки треккер? Здесь напрашивалось одно из двух объяснений: либо тех, кто похищал Ариэль, просто не предупредили о треккерах (после промежутка в двенадцать лет, такое вполне возможно), либо — тут перья грифона невольно распушистились — разговор из камеры тоже был частью игры.

Так или иначе, всё должно было решиться завтра. Если агент на корабле не солгал. И если место, найденное Карфаксом, то самое.

— Ух! — возглас прервал размышления. Вздрогнув, грифон обернулся к детям и раскрыл от удивления клюв: счастливая Хаятэ разглядывала свои полностью зажившие крылья

— Как?! — только и сумел спросить Карфакс.

Драконочка с трудом заставила себя обратить взор к грифону.

— Ариман… — она счастливо рассмеялась. — Ариман догадался, как магией лечить раны!

Смущённый, но страшно довольный алый дракон разглядывал кончик хвоста. Хаятэ быстро о чём-то его спросила, Ариман ответил.

— Он говорит, что решил попробовать заклинание превращения и починить сломанный камень, а когда у него получилось, понял как лечить раны.

— Как ты ему перевела? — спросил Ариман. Хаятэ повторила. — …Нет, всё не так! Я просто подумал, что если можно из камня, например, сделать кубик воды — то почему нельзя сделать из порванного крыла — целое?

Ариман смущённо опустил глаза.

— Подумал, и попробовал… На себе.

Хаятэ вздрогнула.

— На себе?!

— Ага… Помнишь, мне крыло прострелили из арбалета? Вот я и попытался ранку залечить.

Синяя драконочка надолго замолчала.

— Ариман, это было глупо и опасно, — сказала она наконец.

— Не мог же я пробовать на тебе, — просто ответил дракон. — А смотреть, как ты мучаешься без неба, больше нет сил.

Хаятэ долго смотрела в чёрные глаза Аримана.

— Вылечи грифона, — сказала она после паузы. — А мне надо подумать.

Переведя эти слова Карфаксу, Хаятэ распахнула крылья, взмыла в вечернее небо и спиралью помчалась вверх. Ариман проводил её тёплым взглядом. Затем, вздохнув, подошёл к пернатому воину и положил руки на раненное плечо.