Когда Якуб прибыл в Бухару, он убедился в том, что воображение нарисовало ему слишком мрачную картину. Слава аллаху! Отец был жив. Правда, он жаловался на головную боль, жаловался на то, что стены падают на него, когда он ходит. Мухаммад много раз вспоминал о том, как чуть не свалился с лошади. Он подробно рассказывал о том, как по дороге с базара перед ним вдруг заплясали мечети и минареты, словно они ожили и поднялись в небо, как потемнело в глазах и он, не помня себя, крепко обхватив шею своего коня, словно окунулся во мрак.

– Благодарение аллаху, верный конь принес меня домой. А ведь я не помню, как это произошло, – вздыхал Мухаммад.

Но с тех пор прошло уже много дней, и усилия цирюльника – он ставил пиявки – видимо, не пропали даром. Теперь отец уже не говорил о смерти, а лишь сокрушался о том, что не может отправиться в дорогу и потому вынужден послать Якуба с караваном в Багдад.

Однако, прежде чем уехать, Якуб все же воспользовался советом ибн Сины и нашел в Бухаре одного из самых способных его учеников, который взялся вылечить отца.

Караван в сто верблюдов потребовал не только большого количества погонщиков, но и вооруженной охраны. На караванных путях то и дело встречались грабители из кочевых племен. Эти люди, не привыкшие к труду, жили только тем, что грабили проходящие караваны. Плохо было путешественнику, который не хотел добровольно расстаться со своим добром: его убивали, забирали в плен погонщиков, а верблюдов с поклажей угоняли в свои селения, разбросанные в пустыне.

Надежная охрана сделала безопасным путь до Багдада, но Якуб все же тревожился: а вдруг нападут?.. Путешествие было трудным и утомительным. Только остановки в больших городах давали возможность отдохнуть и насладиться прохладой караван-сараев. Но не только разбойники страшили Якуба. Его тревожили мысли о доме, беспокоила неизвестность. Он впервые должен был очутиться в городе багдадских халифов. Что ждет его в Багдаде? Однако Абдулла спокоен. Значит, все будет хорошо. «Пожалуй, без Абдуллы мне было бы плохо, – думал Якуб. – Этот мудрый старик своими ногами исходил все верблюжьи тропы. Он все знает. С ним как-то легче».

– Если хочешь знать истину, – говорил Абдулла Якубу, – я не очень верю в эти россказни о разбойниках. За много лет мы с твоим отцом ни разу не попадали в такую ловушку. Аллах покровительствует нам. Чем тратить деньги на охрану, я бы лучше потратил их на хаджж. Сходил бы в святые места – в Мекку и Медину – и там в молитвах испросил бы себе благополучие на всю жизнь.

– Но ведь у нас большой караван. Ты подумай, Абдулла, – сто верблюдов! Тут все достояние отца. Все его богатство. Ты бы не побоялся повести этот караван, охраняя себя только молитвой?

– И ты думаешь, что это большой караван? – усмехнулся Абдулла. – Большой караван – тысяча верблюдов. А бывает и больше… Вот говорили мне, что в царствование халифа ал-Муктадира, в давние времена, был послан караван из города мира царю булгар. И знаешь, сколько там было?.. Три тысячи верблюдов и лошадей да пять тысяч человек. Вот это караван! Его возглавил знаменитый ибн Фадлан. Для такого каравана нужна была охрана. У них были несметные сокровища – дары царю булгар.

– А за что же ему послали такие дары? Просто так?

– Не просто так, – ответил Абдулла, – ничуть не бывало! Великий халиф доверил ибн Фадлану и другим своим посланцам призвать неверных под лоно мусульманства. Вот зачем отправился такой караван.

Много дней и много ночей шел караван Якуба, прежде чем они оказались у ворот столицы халифата. Но вот и караван-сарай в преддверии Багдада. Оставив здесь караван с погонщиками и охранниками, Якуб вместе с Абдуллой отправился в город, чтобы узнать, на какой базар доставить привезенные товары. Абдулла предупредил Якуба, что базаров в Багдаде очень много и на каждом свои товары.

– Это и есть река Тигр, о которой ты мне рассказывал? – спросил Якуб. – И город так велик – раскинулся на обоих берегах реки. Посмотри, Абдулла, какая красивая ладья с черными невольниками-гребцами.

– Здесь их много увидишь, – отвечал старик. – Нигде нет такого обширного невольничьего рынка.

– И зачем это аллах позволил продавать людей, как скот? – удивился Якуб.

Издали были видны купола красивых мечетей, высокие тонкие минареты и крыши богатых дворцов. Но рядом с дворцами, садами и базарами Якуб увидел узкие пыльные улочки, совсем такие же, как в Бухаре. Он был разочарован.

– Абдулла, – сказал он, – в Багдаде, городе мира, живет сам халиф Кадир, откуда же такая бедность? Я вижу оборванных и голодных людей. Посмотри вот на ту женщину в лохмотьях, с грудным младенцем, привязанным к спине. Таких и в Бухаре много…

– А кто же будет тащить поклажу, возводить стены караван-сараев, пасти скот и шить халаты? Ты словно вновь родился, Якуб! Везде одно и то же. Багдад ничем не отличается от других известных тебе городов. Только богаче и красивей.

Базар сверкал, гудел и зачаровывал своей пестрой людской толпой. Якуб никогда прежде не видел таких удивительных людей. О чем это они так спорят, кричат и над чем так весело хохочут? Смуглые высокие арабы в длинных белых рубахах, с полосатыми плащами, небрежно брошенными за спину, покупают седла, уздечки, торгуют ковры. Иные сверх плащей напялили красные овечьи куртки. Их лица прикрыты бахромой пестрых тюрбанов, и только видны ослепительно белые зубы.

Стройные, в пестрой одежде женщины несут в больших корзинах на головах для продажи черный виноград и золотые плоды.

– Кто он, этот чернокожий юноша в белой накидке, и что это у него на левом плече, ты не знаешь, Абдулла?

– Подойдем посмотрим, – предложил старик. – Не знаю, устоишь ли ты рядом. Это нубиец, у него подвешен козий рог, наполненный крокодиловым мускусом.

Они подошли и тут же отпрянули. В самом деле, козий рог был наполнен крокодиловым мускусом, и для непривычного человека резкий запах был невыносим.

«Как много здесь людей разных племен, в разных одеждах! – думал Якуб. – Сколько смуглых красивых невольниц с бронзовыми обручами на руках и ногах! А одежды купцов как богаты! Должно быть, здесь многие имеют чернокожих рабов. Или это слуги, которые тащат поклажу? Но неужели стал рабом этот стройный юноша, похожий на статую, выточенную из драгоценного черного дерева? На голове у него целый вьюк кож. Наверно, раб».

Базар показался Якубу удивительным. Он словно горел и кипел в огне. Такое обилие дорогих тканей, ковров, бронзовой и глиняной посуды, всевозможного рода башмаков и сандалий из пестрых кож, одежды он никогда прежде не видел. А горы фиников, бананов, еще каких-то плодов, какие попадали в Бухару только в сушеном виде!..

– Вот в этой лавке мы найдем купца Насира ибн Ахмета, – сказал Абдулла, показывая на лавку, вокруг которой толпились женщины. Они рассматривали куски шелковых и бумажных тканей.

Купец Насир не узнал Абдуллу и, когда услышал, что Якуб доставил ему товары от Мухаммада ал-Хасияда, очень обрадовался и тут же стал выражать свое сочувствие юноше, у которого так тяжко заболел отец. Багдадский купец был очень приветлив и даже чрезмерно ласков с Якубом. Помня о том, как в прошлый раз он долго торговался с Мухаммадом, покупая у него ведарийские ткани, Абдулла подумал, что хитрый купец лестью и лаской вскружит голову юноше и постарается купить у него товары подешевле.

Условившись о том, что товары будут доставлены Насиру к концу дня, Якуб вместе с Абдуллой поспешили к другому купцу, Омару Мансуру, у которого предстояло купить драгоценные камни для бухарского хана и самаркандского султана. Якубу не терпелось поскорее встретиться с продавцом драгоценных камней. Здесь он был уверен в себе. Наконец-то его знания в этом деле пригодятся и принесут пользу отцу. К тому же будет очень интересно посмотреть драгоценности, закупленные купцом в разных странах света. Ведь багдадские купцы имели возможность встретить на своем базаре людей, прибывших почти со всех частей земли.