Д.Т. Мои литературные опыты - это попытка смоделировать своего рода антилитературу. Создание романов в стиле экшн, которые никак не связаны с русской литературой. Скорее это Роберт Родригес, выложенный на страницы книги. В каждом эпизоде, который достаточно компактен, у меня должно что-то происходить, такова была установка. Не было изначального сюжета, существовали первоначальный набор героев и некая завязка. Чем всё кончится, я не знал: действие росло вместе с текстом. В то время я работал редактором отдела политики "Новых известий", у меня было два часа в ожидании материалов от корреспондентов. Ставил себе задачу написать эпизод в полторы страницы. Я садился и начинал медитировать. И почти никогда не знал, к чему выйдет эпизод.

Я стремился к тому, чтобы книга был доступна для поверхностного чтения, но в ней содержались и всякие подводные смыслы для тех, кто хочет и способен нырнуть глубже. Постмодернистский текст, который пытается преодолеть сам себя.

В своём критическом тексте о литературе, который вошел в "Русский бунт", я пытался сказать, что для меня образцовыми текстами являются саги. Они повествуют о людях действия, и они не смакуют переживания довольно банальных людей, которые не могут, не должны быть объектами исследования. Подобный человек "исчерпан", о чём в своё время говорил ещё Мамлеев.

Литература как таковая - плод нового времени. Тексты героических эпох - эпос, сказания, песни о прекрасной даме - были абсолютно функциональны. Были рассчитаны на прямое эмоциональное воздействие, дабы побудить человека к некоему действию.

Для формирования нового государства нужен миф, основанный на реальных деяниях. Так рождается идеальный русский образ - мыслящий человек действия, для которого слово и дело едины.

"ЗАВТРА". Культурологи фиксируют уход энергии из слова, литературу теснят образы. Надо влить в литературу некую новую кровь или осваивать имеющиеся актуальные стратегии?

Д.Т. Нужно делать и то, и другое. Сражаться на всех фронтах. Должны появляться более энергичные и более образные тексты, которые сами по себе были бы деянием. И в то же время работать с "картинкой". Мы можем сейчас только обозначить ценностные установки. А дальше уже возможности творчества неограниченны.

Материалы рубрики подготовил Андрей Смирнов

Елена Антонова ЭПОХА ПЛЕТНЁВА

В 2010 году Российскому национальному оркестру исполнится 20 лет. Его появление в сложное, непредсказуемое по последствиям время, когда системный кризис, сотрясавший нашу страну, рушил не только ее культуру, но самые основы политической и экономической жизни, было чудом. И чудо это стало возможным оттого, что его основатель, один из интереснейших музыкантов нашего времени, Михаил Васильевич Плетнев, рискнул основать оркестр, независимый от какой-либо политической власти. Меньше чем за год РНО под его руководством завоевал репутацию одного из лучших оркестров мира и с тех пор не устает удивлять широтой репертуара, мастерством игры и новизной трактовки играемых сочинений. Два года тому назад Плетнев даже отказался (хочется думать, что на время) от деятельности концертирующего пианиста, чтобы целиком посвятить себя работе главного дирижера оркестра. И это не замедлило сказаться: о таком охвате программ РНО, какой мы наблюдаем сегодня, нельзя было даже и мечтать. Все симфонии и концерты для фортепиано с оркестром Бетховена, причем последние с солистом Плетневым и РНО под управлением Кристиана Ганша "Deutsche Grammophon" выпустила в декабре 2007 года, и один из дисков был удостоен награды "Best Concerto Recording 2007". Серия монографических программ Мендельсона, Вагнера, Малера, Шуберта, Шумана, Римского-Корсакова. Концертные постановки опер Рахманинова "Алеко" и "Франческо да Римини", балета Чайковского "Щелкунчик", оперы Римского-Корсакова "Майская ночь". Музыкальная постановка в Большом театре оперы Чайковского "Пиковая дама".

Весной этого года Михаил Плетнев представил на суд публики концертную постановку одной из самых востребованных в мире опер - "Кармен" Бизе. Через восемь дней там же, в Концертном зале Чайковского, прошел концерт оркестровых обработок органных сочинений Иоганна Себастьяна Баха, составленных Элгаром, Регером, Шёнбергом, Респиги, Стоковским, Плетневым. Наибольший восторг - по мастерству игры, точности голосоведения, тонкости нюансов, наконец, тесной связи духа исполнения и оригинала - вызвала знаменитая Токката и фуга ре минор, совсем недавно завершенная Плетневым. Еще через две недели в преддверии Страстной Седмицы Великого поста в Большом зале Консерватории были исполнены сочинения Йозефа Гайдна и Бетховена.

Каждый из этих концертов заслуживает отдельного разбора. Однако, за недостатком места, я ограничусь несколькими замечаниями. Всякий раз, спеша на выступления РНО под руководством Плетнева, мы ждем откровений, даже если музыка, указанная в программе, хорошо знакома. И не было случая, чтобы эти ожидания не оправдались. Его работа будит мысль, заставляет по-новому взглянуть на, казалось бы, хорошо известные вещи. Обратимся к плетневской постановке последней оперы Жоржа Бизе, гения музыки, чья жизнь оборвалась в 27 лет. Драматизм его сверхпопулярной, а потому затертой и заигранной оперы, даже в концертном варианте Плетнев выявил сильно и свежо. Он ощутим во всем: в выпуклости музыкальных характеристик, в купюрах текста, отсекающих все лишнее, и, конечно, в образе Кармен, блестяще представленном нам французской певицей Беатрис Урья-Монзон. Её Кармен - воплощение торжествующего женского начала, для кого любовь - суть бытия, выше жизни самой. Это - её Фатум, не могущий не затрагивать её окружение. Такие натуры влекут к себе, как это когда-то случилось с Мериме, потом - с Бизе, сегодня - с Плетнёвым.

Отмечу еще характерный факт. К участию в своих концертах Плетнёв приглашает артистов, высоко зарекомендовавших себя в мире, что дает возможность нашей публике, даже не бывающей за рубежом, вживую знакомиться с их искусством. Симона Кермес, уже полюбившаяся нашему слушателю, в последнем концерте превосходно спела труднейшую партию оратории Бетховена. А лирический тенор Пола Найлона - настоящее открытие для нас. Открытием стал и сам концерт, где звучали настолько редко исполняемые сочинения, что, по признанию Плетнева, он сам впервые слушал ораторию Бетховена вживе.

В преддверии юбилея Российского национального оркестра в Москве на Новой сцене Большого театра, с 7 по 13 сентября пройдет Большой фестиваль РНО, который маэстро посвящает Петру Ильичу Чайковскому, одному из самых своих любимых авторов. Фестиваль откроется исполнением симфоний Чайковского NN 5 и 6, а завершит - его же Славянский марш, который автор называл русско-сербским. В афише Фестиваля - концертные исполнения оперы Моцарта "Волшебная флейта" и Музыки Грига к драме Ибсена "Пер Гюнт", Фортепианный концерт N1 Петра Чайковского, Концерты для фортепиано с оркестром N20 ре минор и арфы с оркестром Моцарта, Симфония N3 Шумана, Поэма экстаза Скрябина. Обещают приехать интересные солисты, среди которых Симона Кермес, которая на сей раз будет петь в опере Моцарта.

14 апреля, в день рождения Михаила Васильевича, радио "Орфей", с утра до позднего вечера передавало записи фортепианной и симфонической музыки в исполнении Плетнева. Так что без преувеличения можно назвать нынешнюю музыкально-исполнительскую жизнь эпохой Плетнева.