Марси ехидно усмехнулась.

– По-моему, кто-то не получит премии в этом году.

Глен немедленно закрыл рот и взял под козырек.

– Слушаю, мадам, все будет сделано, как только Дон закончит свою возню с фикусами.

После полудня время полетело незаметно. Вечером Марси заехала в магазин за продуктами, ее беспокойство росло – она не могла дождаться, когда приедет Чэнс и увидит ее пихту.

Она достала из кладовки игрушки, и тут раздался звонок. Марси кинулась к двери. В следующую минуту Чэнс уже любовался роскошным деревцем.

– Значит, эту красотку мы еще и украсить должны? Дорогое удовольствие… но выглядит необыкновенно. Уверен, что она станет гвоздем твоей вечеринки.

– Я надеялась закончить все к твоему приходу, но не успела.

– Не страшно, дорогая. – Этот вопрос его явно не волновал. – Значит, ты опять проспала? – Чэнс обнял ее за талию и повел в кухню. – Есть жалобы? – Он прибавил к этим словам нежный поцелуй в ухо.

– Ну, дорогой, это же твоя вина, что я не смогла утром вовремя встать, – довольно промурлыкала Марси. – Я опоздала всюду, где только можно. Ты одурманил меня.

– Одурманил? – Он перешел на шепот. – Ты умаляешь мои заслуги, я пытался сделать гораздо больше.

– И сделал.

Они стояли, обнявшись, наслаждаясь друг другом. Вдруг Чэнс потянул носом.

– Кажется, пахнет попкорном.

– Точно. Мне пришла в голову идея украсить дерево гирляндой из попкорна. Будем нанизывать его на нитку. Как тебе это?

– По-моему, забавно. Тогда надо повесить и фрукты. Что у тебя есть?

– Надо посмотреть, кажется, есть клюква – это тоже красиво. Разведи в камине огонь, и начнем.

Они и представить себе не могли, что нанизывание попкорна такая кропотливая и долгая работа. Тем более что много попкорна пошло в рот, и Чэнсу пришлось смотаться в магазин и подкупить еще.

Было уже около двенадцати, когда они повесили последнюю гирлянду.

– Дорогая, я вынужден идти, у меня завтра утром важное дело.

Марси безуспешно старалась скрыть одолевавшую ее зевоту.

– Если б я знала, что все так затянется, я бы тебя давно прогнала домой.

Чэнс взял ее за руку.

– Я счастлив, что помог тебе. – Он прильнул к ее губам. – Пока. Я буду всю жизнь вспоминать это Рождество.

Марси смотрела, как он выезжает на дорогу, – она тоже будет вспоминать этот день. Потом она заперла дверь, погасила везде свет и отправилась в спальню. День был долгим, напряженным, и она смертельно устала. Спать, спать, спать…

Выехав на улицу, Чэнс мельком глянул на окна: в гостиной погас свет, потом зажегся в спальне, а затем дом погрузился во мрак, Марси заснула.

Завтра утром ему действительно предстояло важное дело – встреча с отцом, таково было приказание Дугласа Фоулера. Чэнс находил это требование странным, но Дуглас Фоулер не обращался с просьбами, он приказывал.

Чэнс не знал, чего отец хочет, не знал, что Энн Меткалф навела справки о нем и Марси, однако требование отца его беспокоило – все это было явно неспроста.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Как я рад видеть тебя, Чэнс! – Дуглас Фоулер показал сыну на кресло и сел за большой стол красного дерева. – Я доволен, что ты и на обед приехал… ты и твоя подруга.

У Чэнса внутри екнуло – вот оно что, подруга его, значит, волнует. Отец собирается совать нос в его личную жизнь! Ну, он не мальчик, и обсуждать подругу они не будут!

– Давай не будем тянуть резину, отец, у меня полно работы, так что предлагаю перейти прямо к делу. Зачем я тебе понадобился?

– Хорошо. – Дуглас достал папку, раскрыл и вытащил газету. – У меня тут есть кое-что – очерк о твоей маленькой подружке. Она из среднего класса и абсолютно ничего из себя не представляет. В семье нет ни одного значительного лица, который мог бы повысить ее статус. Она окончила колледж, видимо провинциальный, скорее всего она бакалавр. Очень подходит под тип авантюристки.

– Авантюристки? – Чэнс задохнулся. – Что все это значит? – Он стиснул зубы. – Только больное воображение может увидеть в Марси Роупер авантюристку. Она независимая, уверенная в себе женщина, имеющая прекрасный бизнес и умело его ведущая. Отец, я возмущен твоим вмешательством в мою личную жизнь и в жизнь Марси Роупер. – Он старался держаться изо всех сил.

Дуглас взял сигару и стал медленно ее раскуривать, явно оттягивая ответ.

– Я вижу, серьезного разговора у нас не получится. – Чэнс глубоко вздохнул, сдерживая ярость. – Мне очень жаль, отец, ты напрасно потерял время, мог бы послать мне факс. Когда будешь готов к настоящему разговору, сообщи. – Он резко встал, повернулся на каблуках и направился к двери.

– Ты не уйдешь, пока я не переговорю с тобой! – прогремел на весь офис властный голос Дугласа. – Вернись сейчас же, или я…

– Или ты что?.. Отошлешь меня спать без обеда? Поставишь в угол? Ограничишь содержание? Я не ребенок, и твои попытки надавить на меня бессмысленны! Могу также тебе напомнить, что я не нуждаюсь в твоих деньгах.

– Успокойся, Чэнс, я же забочусь о твоих интересах, хочу защитить твое наследство от нечистоплотных соискательниц…

– Ха! Забота о моем наследстве! Ты отлично знаешь, что я преуспевающий бизнесмен и существую без твоего финансового содействия.

– Да, твоя мать и дед оставили тебе состояние, и…

– Спасибо, что напомнил! На мое имя положены деньги, и я никогда не просил помощи у тебя. Кстати, мои школы я финансирую тоже за свой счет. Так чего ты хочешь?

Дуглас Фоулер откинулся в кресле и принял высокомерный вид.

– Чэнс, зачем мы стараемся уколоть друг друга? Я хочу тебе только добра, выслушай меня!

– Я не желаю выслушивать твои приказы, пусть их слушают те, кто на тебя работает – они за это деньги получают. Но я-то тут при чем? Мое появление на семейном обеде было последним в моей жизни, и в жизни Марей Роупер тоже. – Чэнс не мог сдержать злости. – Ты оставишь Марси Роупер в покое! – Он вылетел из офиса.

Дуглас Фоулер грохнул кулаком по рычагу селекторной связи.

– Джорджа Данлопа ко мне!

Через минуту Данлоп взял трубку.

– Джордж, ко вторнику ты составишь мне документ – какой, я скажу!

Чэнс почти бежал к стоянке, злость не давала успокоиться.

Их отношения с отцом и так были не идеальны, но теперь… Как он смел назвать Марси авантюристкой?! Нет, это конец, с него хватит, пусть лучше отец следит за авантюристками, с которыми сам имеет дело.

Однако постепенно его мысли перекинулись на предстоящее Рождество. Они с Марси, как старые добрые супруги, нанизывали попкорн под тихую рождественскую музыку и украшали дом. Как замечательно им было друг с другом!

Эта женщина становится для него все дороже, она дает ему такие тепло и радость, каких ему не давал никто и никогда.

Он приехал, когда Марси уже потеряла надежду. Они перекусили на скорую руку бутербродами с ветчиной, потом Чэнс принес лестницу, и Марси начала подавать ему игрушки.

– Ну как? – спрашивал он всякий раз, вешая очередную безделушку.

Марси оценивающе смотрела и говорила – перевесить или оставить. Чэнс четко выполнял указания и, когда последняя игрушка была водворена на место, спустился с лестницы и стал рядом.

– Хорошо! Мне очень нравится, а тебе?

Марси повернулась к нему с сияющей улыбкой.

– Классно. Мне кажется, более нарядного рождественского дерева я не видела.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Думаю, самое красивое в мире – это ты и твоя душа. А теперь давай пройдемся и посмотрим, все ли в порядке, может, где-нибудь надо что-то еще сделать? – Чэнс обнял ее за плечи, и они пошли по комнатам, предназначенным для гостей.

– Знаешь, Чэнс, сейчас мой дом – это именно тот дом, о котором я мечтала уже много лет, и главное в нем – ты…

– Дорогая, я тоже счастлив, что ты у меня есть. А как у тебя насчет еды, выпивки и прочего?

– С этим все в порядке. – Марси притворилась рассерженной. – Кто приглашает гостей – ты или я? Я же не покупаю еды для твоих рабочих…