К тому же Московская городская управа не располагала денежными средствами, и решено было организовать «однодневный кружечный сбор». С.В. Пучков надеялся, что «на это святое дело горячо откликнутся великодушные граждане нашей родины и прежде всего — население города Москвы». Благодаря его стараниям и усилиям в конце ноября 1914 года за 271 000 рублей был куплен земельный участок площадью в 11 десятин, принадлежавший А.Н. Голубицкой, владения которой представляли собой старинную дворянскую усадьбу под названием «Сад села Всехсвятского». Усадьба эта в старые времена принадлежала императорскому дому, потом императрица Анна Иоанновна пожаловала ее царям Грузинским, а впоследствии царевич Георгий Вахтангович вновь отдал ее в дар царскому дому России. В дальнейшем усадьба сменила еще несколько владельцев, пока хозяйкой ее не стала Анна Николаевна Голубицкая.

Владение «Сад села Всехсвятского» находилось в 5 верстах от Тверской заставы по Петроградскому шоссе — при селе Всехсвятском — и представляло собой вековой парк, преимущественно липовый, но с примесью берез и крупных пород сосны и ели. 10 декабря, во время пребывания Николая II, назначенный попечителем кладбища С.В. Пучков докладывал императору об идее создания Братского городского кладбища, и все предложения были приняты царем благосклонно.

Купив имение, Московская городская управа немедленно приступила к составлению детального плана приобретенного участка, на который наносились даже все древесные насаждения и производилась распланировка отдельных могил. Инженер С.С. Шестаков отнесся со всей ответственностью и любовью к порученному ему делу и даже ездил в Ригу, Петроград и Севастополь, чтобы познакомиться с братскими кладбищами этих городов.

С.В. Пучков наблюдал за благоустройством кладбища и всячески содействовал родственникам, желавшим именно здесь похоронить своих погибших близких.

Московское Братское кладбище должно было представлять собой один величественный всероссийский памятник — Пантеон самоотверженным героям. Кроме того, гласный комитета Р.И. Клейн предложил на кладбище, в отдельных музеях «по возможности собрать все, что относилось бы к событиям Первой мировой войны, переживаемым страной», и представляло бы исторический интерес для уяснения общего хода событий, отдельных эпизодов войны и характера лиц, в ней участвовавших. По его мнению, по обеим сторонам будущего храма галереями в виде крыльев можно было бы устроить здания двух музеев, из которых один предназначался для литературы, рассказывающей о событиях тех времен, а другой — для военных трофеев, взятие которых, может быть, было связано с подвигами погребенных на кладбище героев. Характер убранства самого кладбища тоже должен был отвечать тому, что его создало: вокруг памятников предполагалось поставить неприятельские орудия и устроить подобие фортов, а сами могилы сделать в форме окопов.

15 февраля 1915 года состоялось открытие Братского городского кладбища и временной часовни, и было совершено первое погребение. В этот день в церкви Сергиево-Елизаветинского убежища преосвященный Димитрий, епископ Можайский, отслужил литургию с хором воспитанников, одетых в солдатскую форму. Когда богослужение окончилось, великая княгиня Елизавета Федоровна и другие лица вместе с духовенством проследовали на новое кладбище. К этому времени на средней площадке были уже вырыты могилы и квадратом расположены войска Московского гарнизона — от всех воинских частей по одному взводу, а также юнкера с оркестром. В средней части кладбища располагалась и временная часовня, в которой находились Распятие и иконы, пожертвованные великой княгиней Елизаветой Федоровной. Перед Распятием на катафалке помещались 5 гробов с прахом погибших на поле брани воинов:

— сотника В.И. Прянишникова, бывшего воспитанника Московского Алексеевского военного училища, убитого в сражении под Сарыкамышем;

— Ф.И. Папкова;

— старшего унтер-офицера А.И. Анохина;

— ефрейтора Е.И. Гутенко;

— рядового Я.Д. Салова.

Все гробы были обиты белым глазетом и покрыты ценными покровами, колонны часовни были перевиты черной материей. В часовне тоже был совершен молебен с водоосвящением, а потом и кладбище окропили святой водой.

Первый гроб несли к могиле Георгиевские кавалеры, второй — консулы союзных государств, третий и четвертый — городские гласные, а гроб сотника В.И. Прянишникова — командующий войсками А.Г. Сандецкий, граф Н.Л. Муравьев и другие. В могилы гробы были опущены при троекратном оружейном залпе и пушечной пальбе. На могильных холмиках поставили временные памятники с именами погребенных.

При устройстве кладбища решено было возвести и церковь, в которой родственники и друзья погибших героев могли бы помолиться за упокой их души, но средств на сооружение храма не было, и строительство его отодвигалось на неопределенные сроки. Тогда отозвались «два великодушных гражданина» — A.M. и М.В. Катковы, потерявшие на этой войне своих сыновей. Они взяли на себя изыскание средств на возведение храма во имя Преображения Господня с приделами во имя архангела Михаила и апостола Андрея Первозванного. Закладка храма, по их просьбе, должна была состояться 6 августа 1915 года — в годовщину смерти их сыновей Михаила и Андрея.

В этот же день был открыт и участок для погребения сестер милосердия. Первой похоронена была умершая от тифа А.П. Нагибина, над гробом которой в присутствии великой княгини Елизаветы Федоровны и начальствующих лиц панихида была отслужена тем же епископом Можайским Димитрием. На этом участке находится и могила сестры милосердия 1-го Сибирского передового отряда Всероссийского союза городов Ольги Иннокентьевны Шишмаревой, убитой на передовых позициях. На ее похороны к началу панихиды на Братское кладбище прибыла великая княгиня Елизавета Федоровна. После панихиды гроб с телом покойной вынесли из часовни на руках, впереди траурной процессии несли венки, среди которых были — лавровый крест с белыми живыми цветами от великой княгини Елизаветы Федоровны, венок от Всероссийского союза городов — «безвременно погибшей сестре», от главного комитета городского совета — «юной жертве долга милосердия и мужества» и от многих других организаций.

С наступлением весны все могильные холмики обложили дерном, окружили живописной изгородью из сирени и жасмина, посадили цветы.

Погребали на Братском кладбище всех воинов — от рядового до генерала, и места под могилы отводились бесплатно. Здесь был похоронен генерал В.Н. Токарев, отличившийся во многих боях. Он ходил в штыковые атаки вместе со своими солдатами, все время был под огнем и не получил ни одного ранения. Его повысили в звании, генерал сдал свой полк и готовился уезжать на новое место службы, причем более опасное. Но в последний день, когда он был еще со своим полком, напали немцы, и генерал захотел в последний раз сам повести в бой своих испытанных воинов. Для него самого этот бой действительно стал последним, так как в самом начале стычки он был убит.

При устройстве кладбища не были забыты и воины других вероисповеданий: для них были выделены отдельные участки. Разделенные верой, все погребенные были объединены одной родиной и тем, что отдали за нее жизнь.

На Братском кладбище хоронили, видимо, и умерших в лазаретах красноармейцев и командиров времен Гражданской войны. Но после Октябрьской революции это первое и единственное Братское кладбище, как и многие другие в Москве, исчезло. Оно хирело и угасало постепенно и незаметно: в 1930-е годы его территорию сначала значительно сократили, а через десятилетие, в связи с застройкой Песчаных улиц кладбище вообще ликвидировали. Только чудом сохранилась могила поручика Шлихтера — сына старого большевика, друга В.И. Ленина. На могильной плите усопшего написано: «Жертва империалистической войны». Сохранилась и могила Я.С. Макеева — заведующего городским Братским кладбищем со дня его открытия до 1919 года.

В настоящее время создан Общественный совет по возведению часовни на месте бывшего Братского кладбища. На этой часовне будут написаны имена воинов, «положивших души свои за други своя». А прах предков, который здесь обнаружится, обретет вечное упокоение в подклети новой часовни.