Дул юго-восточный, очень благоприятный для «Спрея» ветер, и он уверенно шел отличным ходом, а я зарылся в полученные на мысе Доброй Надежды новые книги и читал сутки напролет. 30 марта я устроил в честь книг постный день и провел его в непрерывном чтении. Я читал, не думая о голоде, ветре и море, считая, что на «Спрее» все благополучно. Неожиданно сильная волна перекатилась через корму и лихо ворвалась в каюту, обдав все, включая читаемую мной книгу. Видимо, наступило время взять рифы, чтобы «Спрей» не валяло на ходу.

31 марта настойчиво дул свежий юго-восточный ветер и «Спрей» шел под зарифленным гротом, кливером и спинакером, прикрепленным к бамбуку, полученному мною в Вайлиме, а я читал чудесные стивенсоновские «Поездки внутри страны»*. «Спрей» легко шел вперед, прыгая среди белогри-вых волн, сопровождаемый скакавшими вокруг дельфинами.

* «Поездки внутри страны» — первая опубликованная Р. Л. Стивенсоном книга о путешествии на лодке по рекам Бельгии и Франции.

Теперь мое судно снова было среди старых знакомцев — летающих рыб, этих интереснейших обитателей моря. Словно стрелы, они выскакивали из волны, распрямляли крылья, скользили по ветру, описывая занятные дуги. Затем они снова касались гребней волн, смачивая свои нежные крылья, и вновь устремлялись в полет. Летающие рыбы скрашивали длинные дни; очень уж занимательно следить за полетами. этих забавных существ, когда в ясный день плывешь по океану.

В таких морях не чувствуешь себя одиноким, а чтение замечательных приключений делает окружающее прекрасным. Например, находясь сейчас на «Спрее», я одновременно ощущал себя на «Аретузе», плывшей по водам Уазы.

Вплоть до 11 апреля «Спрей» быстро проходил милю за милей. В этот день я был разбужен кряканьем редкой в здешних краях птицы-глупыша, как бы вызывавшей меня на палубу и говорившей: «Шкипер, земля на горизонте!» Я выскочил на палубу и в брезжущем рассвете увидел милях в двадцати остров Св. Елены.

Сначала я хотел воскликнуть: «Что это за точка в океане?», так как остров имеет в длину всего лишь девять миль и возвышается на две тысячи восемьсот двадцать три фута над уровнем моря.

Я достал из шкафчика бутылку портвейна и сделал большой глоток за здоровье моего невидимого рулевого с «Пинты».

ГЛАВА 19

На острове ссылки Наполеона. Две лекции. Гость в комнате привидений Плентэшн-Хауза. Экскурсия в исторический, Лонгвуд. Немолотый кофе и козел в роли кофейной мельницы. «Спрей» — несчастливое место для животных. Предубеждение против маленьких собак. Крыса, бостонский паук и сверчок-каннибал. Остров Вознесения

Был полдень, когда «Спрей» стал на якорь в Джемста-уне, и его экипаж «в полном составе» съехал на берег засвидетельствовать почтение его превосходительству губернатору острова сэру Р. А. Стерндейлу. Когда я высадился на берег, его превосходительство сердечно меня приветствовал и заметил, что в нынешнее время редко можно в этих краях увидеть человека, совершающего кругосветное плавание. Меня сразу пригласили прочитать две лекции о моем путешествии:

одну в Гарден-Холле для жителей Джемстауна, а другую для офицеров гарнизона и их друзей в расположенном в горах, в одной-двух милях отсюда Плентэшн-Хаузе, являвшемся резиденцией губернатора.

Наш почтенный консул мистер Пул представил меня собравшимся в резиденции и в своем вступительном слове утверждал, что легендарный морской дракон был по происхождению янки.

Экипаж «Спрея» был замечательно принят губернатором, и я провел в Плентэшн-Хаузе несколько дней. По распоряжению его превосходительства, дворецкий поместил меня, словно принца, в одну из дворцовых комнат, называемую «западной», которая якобы посещалась привидениями. Губернатор проверил, не допущено ли ошибки при предоставлении мне комнаты, и рассказал о всех привидениях, которых лично видел или о которых слышал. Он заявил, что все привидения, кроме одного, ему известны и, пожелав мне приятных сновидений, выразил надежду, что я буду иметь честь встретиться с неизвестным призраком, обитающим в западной комнате. На протяжении всей прохладной ночи я не гасил свечу и поглядывал из-под одеяла, надеясь встретиться лицом к лицу с великим Наполеоном. К сожалению, я видел только расставленную в комнате мебель и подкову, прибитую над дверью, что была как раз напротив моей кровати. На острове Св. Елены все связано с воспоминаниями о трагедии корсиканца.

На следующий день губернатор проехал со мной в коляске по всему острову. В одном месте дорога идет среди уступов гор и ущелий и так извивается, что образует зигзаг, где одна полоса дороги отдалена от другой всего на несколько ярдов. Несмотря на извилистость и крутизну, дороги отличны, и я удивлялся количеству затраченного на них труда. На вершинах гор воздух был прохладным и бодрящим. Мне рассказывали, что с той поры как отменена смертная казнь через повешение за обычные преступления, здесь никто не умирает, разве что по старческой немощи свалится с обрыва или будет придавлен камнями, срывающимися с горных вершин.

В давние времена на острове Св. Елены якобы водились ведьмы, но их находили немало и у нас, в Америке, во времена Коттона Мэзера.

В настоящее время ничего не слышно о каких-либо преступлениях, и в знак того, что на протяжении целого года в суд не поступило ни одного уголовного дела, судейские чиновники преподнесли губернатору пару белых перчаток.

Вернувшись из губернаторской резиденции в Джемстаун, я отправился с моим земляком мистером Кларком в Лонгвуд — дом Наполеона. Французский консул господин Морилло отлично следит за сохранностью этого места и всех построек. Семья консула состояла из жены и взрослых дочерей; все они уроженки здешних мест, отлично воспитаны и прожили здесь долгие дни, месяцы и годы в полном удовольствии, не видев ничего, что находится за линией горизонта.

20 апреля «Спрей» был готов выйти в море. Перед отплытием я завтракал с губернатором и его семьей, а ранним утром супруга губернатора леди Стерндейл прислала мне на дорогу огромный слоеный пирог с фруктовой начинкой. Я ел его очень бережливо, но, к сожалению, он не мог сохраниться так долго, как мне того хотелось. Последний кусок пирога я съел за утренней чашкой кофе в Антигуа (Вест-Индия), что все же надо считать своеобразным рекордом. В давние времена, когда я уходил в первое плавание, моя сестра, жившая на острове в заливе Фанди, испекла мне в дорогу пирог, который просуществовал столько же времени, как и губернаторский, то есть сорок два дня. После завтрака у губернатора на «Спрей» была доставлена правительственная почта, которую я должен был отвезти на остров Вознесения. С прощальным визитом на «Сирей» прибыл мистер Пул с дочерью; они пожелали мне счастливого плавания и преподнесли корзину фруктов. Только поздним вечером, крайне неохотно расставаясь с новыми друзьями, я выбрал якорь и взял курс на запад. Свежий ветер наполнил паруса «Спрея», и я долго смотрел на огонь, зажженный в знак прощания на здании Плентэшн-Хауза. Потом очертания острова слились с общим сумраком ночи, а к полуночи сигнальный огонь исчез за линией горизонта.

Когда настало утро, земли нигде не было видно, и день начался как обычно, если не считать небольшого инцидента. Дело в том, что губернатор Стерндейл подарил мне мешок кофе в зернах, а американец Кларк доставил на борт «Спрея» живого козла, который должен был, по его мнению, бодать кофейный мешок и дробить зерна. Мистер Кларк утверждал, что козел составит' мне отличную компанию, ничуть не хуже собаки. Вскоре я понял, что моего компаньона по плаванию, этого рогатого пса, лучше всего накрепко связать. Но тут я допустил ошибку, связав его канатами, вместо того чтобы приковать цепью к мачте. Правда, в первый день, пока козел не освоился с морской качкой, мир не нарушался, но стоило ему приобрести «морские ноги», как он в силу врожденной привычки начал питаться подножным кормом. Вскоре это олицетворение дьявола грозило сожрать все, начиная от бом-кливера и до кормовой шлюп-балки. Это был самый злой и вредный пират, какого я- встречал в моей морской жизни. Воспользовавшись тем, что я работал на носу, будучи в твердой уверенности, что разбойник накрепко привязан на палубе к помпе, он сожрал в моей каюте карту Вест-Индии. К сожалению, на «Спрее» не было ни одного каната, который мог бы противостоять зубам проклятого козла.