Следует добавить, что не всегда камуфляж спасает, а золотые погоны губят. Михаил Дмитриевич Скобелев всегда водил своих солдат в атаки на белом коне в белом мундире с золотыми погонами и не получил ни одной царапины, погибнув от яда подосланного царской охранкой. А палач 1993 года «генерал» (пардон, но использовать Воинские Звания в отношении ельциноидов язык не поворачивается) Романов, не уберегся от чеченской мины и в бронетранспортере.
Итак, офицер должен служить примером своим подчиненным, к тому же от того, насколько быстро он будет получать приказы вышестоящего начальства, зависит исход боя, потому-то и должен командир выделяться своей формой. Впрочем, для того чтобы судить о таких вопросах, нужно хотя бы немножко разбираться в военном деле и, конечно, не на примерах из жизни «митингового генерала» Бронштейна.
То же относится и к парадам. Как известно, парады ведут своё происхождение от Римских Триумфов. После каждой победы над карфагенскими жидами или иными варварами наши доблестные римские родичи маршировали по улицам Вечного Города, так, чтобы каждый гражданин мог видеть отличившиеся в битве легионы и их орлов. За победоносным войском волочили презренных трусов, сдавшихся в плен, захваченные у врага знаки отличия, выполнявшие роль знамен, и другие военные трофеи.
И делалось это не ради муштры, а для того, чтобы каждый римский гражданин мог воочию убедиться в победе своей армии. А то ведь мало ли что наболтают сенаторы…
Праздновали Победы и на Руси. Издревле победителей встречали колокольным звоном и столами, на которых бояре и купцы выставляли угощение и питье всем желающим. Пётр Великий же решил возродить римские традиции.
И его парады тоже не имели никакого отношения к тупой муштре. Нет, это были наглядные доказательства правоты его политики, поднявшей русского коня на дыбы.
Великую Полтавскую победу Москва праздновала в конце декабря 1709 года. В окрестности Москвы свозили из других городов шведов, плененных у Лесной и Полтавы, — 22 085 человек. В слободах размещались полки победителей. На улицах строили триумфальные ворота — с золочеными украшениями, лентами, картинами и надписями, поясняющими значение картин.
21 декабря 1709 года толпы москвичей увидели блистательный парад. Шествие открыли трубачи и литаврщики в нарядных мундирах. У Триумфальных ворот непрерывно звучали виваты, русские победные канты, вновь ожившие в лучших песнях Великой Отечественной войны. За ними доблестный генерал Голицын вел батальон Семёновского полка, отличившийся в битве при Лесной. Далее везли пушки и несли замена, взятые там же. Затем шли пленные шведские офицеры. Замыкал шествие второй батальон семеновцев. Восторженными криками встретили москвичи гвардейцев Преображенского полка. Народ невольно притих, когда подошла длинная колонна офицеров, плененных у Полтавы и Переволочны. В её середине везли шведские пушки, несли замена и другие трофеи, в том числе и носилки, с которых Карл произносил речь перед армией накануне битвы. Колонну замыкал премьер-министр Швеции граф Пипер. Затем шли русские полки. А замыкал шествие вождь победителей — царь Петр в седле, простреленном шведской пулей, на том же коне, на котором в трудные минуты Полтавской баталии вел в атаку второй батальон новгородцев в пробитой шведской пулей треуголке. Триумф победителей продолжился новогодним празднеством — с угощениями, елками, пушечной, ружейной пальбой, фейерверками и пирами…
Так русский народ воочию, а не из царских манифестов убедился — есть теперь у России Непобедимая Армия.
После битвы у Гангута Пётр порадовал своих подданных новым парадом — уже морским. Петербург отметил первую викторию на море грохотом крепостных орудий, встречая победителей и побежденных. Впереди 3 русские галеры с отличившимися при Гангуте солдатами и матросами. За ними 10 шведских судов с плененными командами, в том числе и фрегат «Элефант»; шведские флаги были на них спущены. Над ними были подняты русские. За фрегатами следовала галера Петра и еще 2 скампавеи. Улицы юной столицы молодой Империи, украшенные арками и цветами, лентами и картинами, подчеркивали значение и суть праздника. Толпы людей высыпали на набережные приветствовать рождение Регулярного русского Флота. Суда подошли к пристани. Петр, солдаты — преображенцы, солдаты-астраханцы и пленные сошли на берег. После того, как шведские корабли были отведены на середину Невы и поставлены в том же порядке, как стояли в бою, началась вторая часть парада — сухопутная, славившая войска, разбившие шведов в Финляндии. Впереди шел отряд Преображенского полка за ним несли 6 десятков неприятельских знамен и везли 18 пушек, за трофеями маршировали две роты Астраханского полка, затем шло около полутысячи пленных матросов и солдат. После рядовых пленников маршировали две роты преображенцев, а за ними двигались пленные офицеры, последним в этой группе был контр-адмирал Эреншельд. Замыкал шествие еще один отряд преображенцев во главе с Петром. После чего праздник продолжили пиры и фейерверки.
И еще не раз в XVIII и XIX вв., а потом и в XX веке русские города встречали победоносные свои войска — сухопутные и морские, и волочились по земле плененные турецкие, шведские, французские, польские, немецкие знамена и тянулись на буксире трофейные корабли. И проводились эти праздники не ради того, чтобы солдаты носок тянули, а для того, чтобы народ знал, что есть у него Победоносные Армия и Флот, способные разгромить любого неприятеля…
Как часто бывает, начинается спор с сути проблемы и перерастает в склоку насчет мелочей. Вот и Александр Лебединцев, который в целом правильно указывает на то, что в брежневские времена награды Родины обесценились, перескакивает на мелочи и в итоге морозит, простите, глупости. По его мнению, достаточно было ввести к орденам банты да мечи, и все было бы all right, как говорят, наши враги-англичане.
А ведь даже банты и мечи не спасли царские награды от обесценивания, и следовало бы знать, что дело не в цацках, а в том КАКОЕ ГОСУДАРСТВО и ЗА ЧТО ИХ ДАЕТ.
Скажем, при Петре Великом орден Андрея Первозванного (единственный, если не считать Ордена Иуды и его «кавалера» Мазепы) действительно давался за подвиги, достойные памяти потомства. Сам Петр получил этот орден за взятие двух шведских кораблей в устье Невы — он сам командовал шлюпочным десантом. Участники этого славного дела также получили особую медаль с надписью «Небывалое бывает».
Но потом… Потом наследники Петра повелели награждать этим орденом не только за военные подвиги и дипломатические победы, но и просто за… рождение. Орденом стали награждать ВСЕХ отпрысков мужского пола императорской фамилии по факту рождения! Вот и получается, что Суворову орден Андрея Первозванного был пожалован за блистательную победу при Фокшанах, в которой семитысячный русский корпус при поддержке 18 тысяч австрийцев разгромил 50-тысячную армию Османа-паши, а, скажем, никчемный завистник Александр I, угробивший цвет русской армии во имя «освобождения» австрияков и пруссаков от Наполеона, а бритонов — от континентальной блокады, только потому, что родился на нужной кровати!
Естественно, орден потерял цену, когда к славным именам Петра Великого, Шереметева, Суворова, Потемкина приклеилось целое стадо тупоголовых, бездарных, интриганистых великих князей. Екатерина нашла выход и учредила новый орден — Георгиевский.
Интересно свидетельство англичанина Д. Флетчера, относящееся ко времени правления сына Ивана Грозного — Федора Иоановича: ”Тому, кто отличится храбростью перед другими или окажет какую-либо особую услугу, царь посылает золотой с изображением святого Георгия на коне, который носят на рукаве или шляпе, и это почитается самой большой честью, какую только можно получить за какую бы то ни было услугу”.
За первые сто лет — с 1769 по 1869 гг. — существования ордена лишь 42 человека получили его наградные знаки 1 и 2 степеней. В 1770 году орденом Святого Георгия 1-й степени был награжден за победу при Ларге П.А. Румянцев. В числе удостоенных 1-й степени были А.Г. Орлов, Г.А. Потемкин, А.В. Суворов, М.И. Кутузов, М.Б. Барклай- де-Толли. Кавалерами ордена 2-й степени были П.С. Нахимов, Ф.Ф. Ушаков, П.И. Багратион, А.П. Ермолов, М.Д. Скобелев и другие. За всю историю российской армии и флота полными кавалерами ордена стали лишь четверо: М.И. Кутузов, М.Б. Барклай-де-Толли, И.Ф. Паскевич и И.И. Дибич. Для награждения рядовых чинов в 1807 году был учрежден знак отличия военного ордена Святого Георгия. В его статусе указывалось: “Он приобретается только в поле сражения, при обороне крепостей и в битвах морских. Им награждаются только те из низших воинских чинов, которые, служа в сухопутных и морских русских войсках, действительно выкажут свою отменную храбрость в борьбе с неприятелем”. Орден № 1 получил унтер — офицер Кавалергардского полка Егор Иванович Митюхин, отличившийся в бою с французами под Фридландом 2 июня 1807 года. В 1856 году он был подразделен, как и офицерский Георгий, на 4 степени. В том же году полными георгиевскими кавалерами стали 151 человек. Полными георгиевскими кавалерами были С.М. Буденный, В.И. Чапаев. Полный Георгиевский кавалер К.И. Недорубов был в Великую Отечественную войну удостоен и звания Героя Советского Союза.