— В этом была вся Фэль, — Нэррэ хрипло рассмеялся. — Гордая и непокорная! — он залпом допил вино и вновь с долей надежды взглянул на Ярта. — Ты сказал — официально… А что? Есть сомнения?

— Есть, — Ярт кивнул. — После закрытия Врат… Она была со мной ночью. И это не было сном или видением. Это было реально, и Рэмил это подтвердил после. Он сказал, что это был подарок от Девы Ночи… Но я сомневаюсь, что Фэль стала бы так поступать, если бы не было возможности, что мы встретимся и после. Вряд ли она решилась бы причинить мне такую боль. И себе тоже… Знаю, вы считали меня ветреным оболтусом, но я действительно люблю ее. Люблю до сих пор. И, кажется, буду любить, сколько бы времени ни прошло.

Нэррэ смерил его задумчивым взглядом и кивнул:

— Верю, — и с непонятной тоской добавил. — Ты же Эльф…

— Да. И уже не знаю — к счастью или к сожалению, — Ярт вздохнул. — Когда уходил отсюда, мечтал быть Эльфом, чтобы всегда находиться рядом с ней. Теперь…

— Ищешь покоя? — поинтересовался Нэррэ.

— Нет. Ищу ее, — Ярт жестко усмехнулся. — Просто иногда посещает мысль, что в моем бессмертии нет смысла, если оно обречено на одиночество. Не могу я полюбить другую. Фэль была для меня единственной. И единственной осталась. И, пожалуй, единственное, что сейчас поддерживает мое существование — это надежда найти ее, — он посмотрел в камин и едва заметно шевельнул пальцами, рисуя Знак. На его ладонь выбралась огненная ящерка и начала свой завораживающий танец.

— Научился… — Нэррэ покачал головой и внимательно взглянул на гостя. — И как же ты собираешься ее найти?

— Сам не знаю, — Ярт пожал плечами. — Я чувствую, что она жива. Может быть, не в нашем мире. Может быть, уже не похожа на себя. Может быть, даже не помнит, кто она и откуда, — он отпустил саламандру обратно в огонь. — Но она жива. И я ее найду. Рано или поздно.

— Это похоже на безумие, — Нэррэ покачал головой.

— Пусть, — Ярт безразлично усмехнулся. — Но иначе мне незачем будет жить… И тогда действительно будет проклятием та — последняя — ночь.

— Скажи… — Нэррэ запнулся и долго смотрел на свои ладони.

— Это правда, — негромко ответил Ярт, внимательно глядя на трактирщика. — Фэль действительно была моей. Вся. Я терпеливо этого добивался. И добился. Правда, ненадолго. Чуть больше луны счастья — и уже три года безумия…

— Наверное, это не мое дело… Но просто, ты — и Фэль, — Нэррэ не поднимал головы. — Я долго бродил с ней и Альтамиром. И прекрасно помню, как она относилась к мужчинам. И как она… хм… общалась с Волками.

— Вернее, с одним конкретным Волком, который, по странному стечению обстоятельств, был моим отцом, — усмехнулся Ярт. — Да, об этом я тоже знаю. Я знаю о Фэль гораздо больше других. Даже больше, чем она сама о себе знала… Вы видели в ней сестру и неприступную Странницу. А я — просто маленькую испуганную девочку, которая боялась любить и быть любимой. Девочку, о существовании которой Фэль старалась не вспоминать. На мое счастье, я сумел доказать ей, что ее страхи пора оставить в прошлом.

— Она любила тебя, — вздохнул Нэррэ. — С ума сойти! Из всех мужчин мира она выбрала именно тебя! Даже не верится.

Ярт усмехнулся.

— Впрочем, вы похожи. И если как следует подумать, то удивляться тут нечему, — Нэррэ покачал головой. — Когда она согласилась взять тебя с собой, можно было бы это предположить… Но, на мой взгляд, вероятность того, что она тебя прибьет, была намного выше.

— Она пыталась, но у нее не хватило духу, — Ярт рассмеялся. — А потом Фэль поняла, что поцелуями меня заткнуть и остановить гораздо проще.

Нэррэ снова хмыкнул и смерил собеседника насмешливым взглядом:

— Это она сама догадалась, или ты подсказал?..

Они еще долго разговаривали, вспоминали общих знакомых и прошлое. А потом Нэррэ поинтересовался:

— Ты просто мать навестить? Или что?

— Есть еще одно дело, — Ярт вздохнул. — Надо мальчишку знакомого отыскать, который сюда убежал, — он допил вино и покачал головой. — Ну, и маму отсюда увезти, если согласится.

— Можно подумать, если откажется, ты ее здесь оставишь, — фыркнул трактирщик. — Да в ее состоянии она сейчас на все согласится… Или у нее еще хватает духу возражать?

— Подождите, в каком еще состоянии? — Ярт встревожился. — С мамой что-то случилось?

Нэррэ несколько мгновений смотрел на него, а потом тяжелым глухим голосом поинтересовался:

— Так ты, что, дома не был еще?

— Я только приехал и решил сразу же зайти сюда, чтобы привет от Инри передать, — Ярт пожал плечами. — Раз уж все равно по пути было.

— Так, мальчик… Будь я вправе, я бы тебя сейчас выдрал, — Нэррэ поднялся с места. — Дуй домой! Немедленно! Может, хоть твое появление Хэйлу встряхнет… С твоего отъезда она угасает. Незаметно, но уж я-то вижу. И угаснет окончательно, если ты ее отсюда не заберешь. Ее силы на исходе. И она чувствует себя одинокой и уставшей… Так что давай! Завтра зайдешь, если захочешь… А то ведь, во имя богов, действительно выдеру!

— Я даже сопротивляться не буду, — криво улыбнулся Ярт и тоже поднялся, подхватывая плащ. — До встречи. Передайте привет Мэргэ от сына… Может я и эльфийский ублюдок, но я по-прежнему лучший друг Инри.

— Давай, давай. Топай! — слегка смущенно, но все так же напористо отозвался Нэррэ. — Передам!

Ярт коротко кивнул и быстрым шагом покинул комнату.

На лестнице он столкнулся с Мэргэли, которая его явно не узнала. Не отказав себе в удовольствии отвесить ей церемонный поклон по всем правилам хорошего тона и полюбоваться на выражение изумленного недоверия на ее лице, Ярт поманил за собой Сэллифэра, с несколько ехидной ухмылкой встретив отчаянный взвизг хозяйки, и покинул здание гостиницы.

Гэллэр нетерпеливо косил на него темным глазом, когда хозяин спускался на мостовую.

— А теперь — к маме, малыш, — шепнул Ярт, погладив его по морде. — Надеюсь, дорогу ты еще помнишь.

Конь встретил это заявление обиженным фырканьем и легко помчался вперед по улице, расплескивая густые пряди тумана, стелющегося под ноги.

Над городом разнесся густой голос колокола, и Ярт невольно вздрогнул, вспомнив музыку, охраняющую Границу Вэля. Но всякие размышления покинули его, когда он увидел впереди невысокий резной заборчик, окружающий дом, в котором прошло его детство.

Высокие окна на первом этаже были освещены неярким светом. Видимо, Хэйла до сих пор не спала. Наверное, по привычке.

На Ярта нахлынули воспоминания. Он ничуть не сомневался в том, что именно увидит, войдя в дом. Уютную гостиную, озаренную светом свечей, большое низкое кресло возле камина и Хэйлу, уснувшую над очередной книгой в этом самом кресле.

Ярт слегка тряхнул головой, осторожно открыл калитку и, заведя Гэллэра в несколько заброшенную конюшню, с легким волнением поднялся по ступеням. Дверь, как и прежде, бесшумно распахнулась, и Ярт словно вернулся на несколько лет назад.

Дом совершенно не изменился. Все осталось на тех же местах и таким же, как он запомнил уезжая. Пушистый коврик у дверей, узорчатая решетка вешалки, букеты любимых маминых цветов в узких вазах, мягкое сияние полов, натертых до теплого золотистого блеска.

Мать действительно дремала в кресле возле камина, кутаясь все в ту же тонкую легкую шаль, паутинкой лежащую на плечах. Она ничуть не изменилась с их расставания. По-прежнему была полна юной свежести и хрупкости. И длинные волосы, отливающие светлым золотом, были как и раньше забраны в косу, венцом уложенную вокруг головы. Вот только у Ярта защемило сердце, потому что, несмотря на внешнее благополучие, чувствовалось, что его мать что-то незримо сжигает изнутри. Она казалась еще слабее, чем раньше. И светлое золото на ее голове уже разбавилось серебром…

Но додумать свою мысль Ярт не успел, потому что, едва только он переступил порог, как Хэйла сонно моргнула и повернулась в его сторону:

— Кто… — и замерла, словно статуя, широко распахнув глаза и неотрывно глядя на стоящего в дверях молодого мужчину, рассеянно почесывающего за ушами крупного серебристого волка. Глядя с надеждой и неверием.