Новое понимание депрессии, включающее в себя движущие силы перинатальных матриц, предлагает новое перспективное проникновение в психологию суицида — явления, которое для психоаналитически направленных истолкований в прошлом представляло собой серьёзное теоретическое затруднение. Ибо всякая теория, пытающаяся объяснить явление самоубийства, должна была ответить на два важных вопроса. Первый: почему отдельный индивид стремится совершить самоубийство — действие, очевидно нарушающее непреложное во всём остальном веление инстинкта самосохранения, могущественной силы, продвигающей эволюцию земной жизни. Второй вопрос, в не меньшей степени обескураживающий, связан с особой избирательностью в выборе средств самоубийства. По-видимому, существует тесная связь между состоянием ума, в котором пребывает депрессивная личность, и типом самоубийства, которое она замышляет или пытается совершить.

Таким образом, суицидальное стремление представляет собой не просто побуждение покончить с жизнью, но и сделать это каким-то особым образом. Может показаться вполне естественным, что тот, кто принимает смертельную дозу успокоительных или барбитуратов, никогда не прыгнет со скалы и не бросится под поезд. Однако подобная привередливость в выборе средств действует и совершенно обратным образом: человек, решивший совершить кровопролитное самоубийство не воспользуется таблетками, даже если они лежат под рукой. Данные психоделических исследований и других видов работы с переживаниями в холотропных состояниях проливают новый свет как на глубокие мотивы суицида, так и на озадачивающий вопрос об избирательности его способов.

Суицидальное воображение и суицидальная направленность время от времени могут наблюдаться на любой стадии работы с холотропными состояниями. Однако особенно частыми и навязчивыми они являются в моменты, когда субъект сталкивается с бессознательным, связанным с неблагоприятными перинатальными матрицами. Наблюдения над психоделическими и холотропными сеансами и случаями духовных обострений открывают, что суицидальные стремления распадаются на две категории, которые имеют совершенно определённые связи с околородовыми событиями. Мы уже видели, что переживание заторможенной депрессии функционально связано с БПМ-2, а возбуждённая депрессия производна от БПМ-3. В таком случае различные виды суицидальных фантазий, стремлений и действий могут пониматься как бессознательно побуждаемые попытки избежать эти невыносимые психологические состояния двумя путями. Каждая из них отражает конкретную сторону ранней биологической истории индивида.

Самоубийство первого типа, или ненасильственный суицид, основывается на бессознательной памяти о том, что безвыходному положению БПМ-2 предшествовало внутриматочное существование. Индивид, страдающий от заторможенной депрессии, пытается вырваться из невыносимого переживания второй перинатальной матрицы, избирая путь, который был легче всего доступен в этом положении, путь возврата в первоначальное неразделимое единство дородового состояния (БПМ-1). Уровень бессознательного, вовлечённого в это движение, обычно недостигаем, пока индивид не обладает возможностью глубокого самоосвоения через переживание. Если же необходимая проницательность отсутствует, то человек в обыденной жизни тянется к таким положениям и состояниям, которые, как кажется, имеют некоторые общие черты с дородовым состоянием.

Залегающее в основе этого вида суицидальных стремлений и поведения бессознательное намерение снизить силу болезненных раздражителей, связанных с БПМ-2, имеет конечную цель от них избавиться, чтобы достичь неразделимого состояния «океанического сознания», характеризующего эмбриональное состояние. Легкие виды суицидальных намеренний этого типа проявляются в виде желания не существовать или впасть в глубокий сон, забыть всё и уже никогда не пробудиться вновь. Действительные же планы и попытки этой группы самоубийц включают использование больших доз снотворного или успокоительного, утопление или удушение углекислым газом.

Зимой же это бессознательное побуждение вернуться в матку может принимать вид лежания на снегу и закапывание себя в снег во время прогулок на природе. Представление, скрывающееся за этими действиями, заключается в том, что при замерзании первоначальные неприятности быстро исчезают и сменяются ощущением тепла и уюта, будто ты находишься в тёплой матке. Самоубийство через вскрытие вен в ванне, наполненной тёплой водой, также относится к этой категории. В Древнем Риме заканчивать жизнь подобным способом было даже модным, и им воспользовались такие выдающиеся люди, как Петроний и Сенека. Этот вид самоубийства может показаться отличающимся от всех остальных в этой категории, так как он связан с кровью. Тем не менее, его психологическое средоточие направлено на растворение границ и погружение в водную среду, а не на разрушение тела.

Самоубийство второго типа, или разрушительный суицид, бессознательно следует образцу, некогда пережитому во время биологического рождения. Оно тесно связано с возбуждённым видом депрессии и соотнесено с БПМ-3. Для человека, находящегося под влиянием этой матрицы, возвращение в океаническое состояние матки — решение неосуществимое, потому что оно должно было бы проходить через адскую безвыходную стадию БПМ-2, что было бы психологически намного хуже, чем БПМ-3, так как эта стадия включает в себя ощущение полного отчаяния и безнадёжности.

Однако то, что действительно доступно как путь психологического ухода, так это память о том, что однажды подобное состояние уже завершалось взрывоподобным избавлением и освобождением в момент биологического рождения. И чтобы понять этот вид самоубийства, важно представлять себе, что во время нашего биологического рождения мы родились анатомически, но отнюдь не включили в себя эмоционально и физически это ошеломляющее событие. Индивид, замышляющий разрушительное самоубийство, использует память о своём биологическом рождении как готовый рецепт для подражания «второму рождению», а возникновение невероятно сильных и не перерабатываемых эмоций и физических ощущений — для сознательной подготовки и направления события.

Как и в случае ненасильственного суицида, индивиды, вовлечённые в это движение, не имеют выхода через переживание к околородовому уровню бессознательного. Поэтому у них отсутствует интуитивное знание того, что идеальной стратегией в их положении было бы внутренне завершить событие — вновь пережить память о собственном рождении и связать её в переживании со своими послеродовыми обстоятельствами. Но не ведая о подобном решении, эти люди переносят событие вовне и стремятся разыграть во внешнем мире некое происшествие, которое включало бы те же элементы и имело бы схожие переживательные составляющие. И базовая стратегия разрушительного суицида следует образцу пережитого во время родов: усиление напряжения и чувственных страданий до критической точки, а также достижение взрывоподобного разрешения посреди различных видов биологических выделений.

Ведь подобное описание справедливо как для биологического рождения, так и для разрушительного суицида. Как то, так и другое включают внезапное завершение чрезмерного физического и чувственного напряжения, мгновенную разрядку невероятно разрушительных и саморазрушительных энергий, нанесение обширных повреждений тканям и присутствие органических составляющих — крови, фекалий и внутренностей. Сопоставление фотоснимков, запечатлевших биологическое рождение, и тех, что изображают жертв разрушительного самоубийства, ясно указывает на формальное сходство между этими происшествиями, поэтому для бессознательного их легко перепутать друг с другом. Кроме того, связь между типом травмы рождения и избранием способа самоубийства была подтверждена клиническими исследованиями (Jacobson et al., 1987).

Суицидальные фантазии и действия, принадлежащие к этой категории, включают смерть под колёсами поезда, в турбинах гидроэлектростанций или в преднамеренных автомобильных авариях. Дополнительные примеры включают перерезание собственного горла, выстрел в голову, закалывание себя ножом или прыжок из окна, с крыши или с обрыва. По-видимому, самоубийство посредством повешения относится к более ранней фазе БПМ-3, характеризующейся чувствами сдавливания, удушья и сильного полового возбуждения. Также категория разрушительного суицида охватывает и некоторые культурно предписанные виды самоубийства, такие как харакири, камикадзе и впадение в безудержное желание убивать — амок.