450

Некоторые иностранные корреспонденты иностранных газет, упрекали некоторых русских офицеров за то, что они самолюбивы — забывая главную цель: любовь к родине и к тому делу, которому взялись служить. — Подразумевается, по всей вероятности, корреспонденция «Times», перепечатанная газетой «Новое время» (1877. 2 (14) июля. № 481): «Главная опасность русских в настоящее время заключается в их чрезмерном энтузиазме и самоуверенности; это может вовлечь их в отдельные стычки, сопряженные с ненужными потерями, и, следовательно, придать мужества неприятелю. Жажда отличий — общая слабость, и это может повести к смелым предприятиям в надежде заслужить орден каким-нибудь необыкновенным» подвигом». В том же номере «Нового времени» эта точка зрения как бы опровергалась в «Дневнике корреспондента» В. Буренина: «Я ночевал в палатке саперного подпоручика Владимира Александровича Романова, того самого „героя взрыва“ первого монитора, о котором я писал вам в одном из предшествовавших писем. Что за симпатичный, что за прелестный молодой человек. Скромный, образованный, с опенком какой-то совсем не военной деликатности в манерах и в речах. И вместе с этою почти женскою деликатностью в нем слиты твердость характера, мужество».

451

После нынешней войны, в которую так высоко, так светло, так свято проявила себя наша русская женщина… — Многие молодые девушки и женщины служили медсестрами в госпиталях и санитарных поездах и переносили без ропота большой труд и лишения. Их самоотверженность неоднократно отмечалась в русской прессе. Так, «Московские ведомости» (1877, 28 авг., № 214) упоминали о г-же Языковой, «имеющей обеспеченные средства» и тем не менее отдающей все свое время утомительному уходу за тяжелоранеными. Однако то, что говорит здесь о русской женщине Достоевский, перекликается в первую очередь с восторженным замечанием А. С. Суворина в фельетоне «Отрывки»: «А эта чудесная, единственная в мире русская женщина: настоящая война апофеоз ее. Она поднялась на такую нравственную высоту, с которой не сбросить ее уже всем русским пошлякам» (Нов. время. 1877. 11 (23) сент. № 552). Едва ли мог не обратить внимания Достоевский и на описание ежедневного подвига «крестьянки Нижегородской губернии» под Плевной: «С 19-го числа (очевидно, с 19-го августа 1877 г. — Ред.) она всюду следует за полком нашим, хотя у нее тут нет ни мужа, ни брата, ни сына. Не обращая никакого внимания на опасность, она постоянно носит воду солдатам на позицию, помогает идти раненым, выходящим из боя, словом — насколько может и понимает, заботится всячески о солдатах, а как только выпадет время, что нет ей никакого дела, так становится на колени и усердно молится богу» (там же. 18 (30) сент. № 559).

452

Об наших военных ошибках в нынешнюю кампанию говорили и писали и в Европе, и в России. — Речь идет о коррёспонденциях русских и иностранных газет-см.: Моск. ведомости. 1877. 29 июля. № 188; Нов. время. 1 (13) авг. № 511; 3 (15) авг. № 513.

Русские обозреватели обличали бездарность и карьеризм высшего командования русских войск. Так, историк Д. И. Иловайский писал: «Что бы ни случилось после, как бы война ни окончилась, а эти тяжелые уроки уже не вычеркнешь из нашей истории. Пусть обвиняют меня в излишнем пессимизме, в излишней откровенности, а я все-таки скажу: „Пошли, господи, поболее хороших предводителей нашей доблестной армии“» (Нов. время. 1877. 10 (22) авг. № 520). Иловайскому вторил А. С. Суворин: «Атака произведена была так самоуверенно и вместе с тем нестройно, так мало приготовлена артиллерийским огнем, так мало было общей идеи в атаке, какой-нибудь гармонии, что не будь в деле молодых энергичных офицеров, ординарцев великого князя, не принадлежащих к генеральному штабу, корпус Криденера был бы истреблен совсем (там же. 15 (27) авг. № 525).

453

…малокомпетентные-то, кажется, всех более у нас теперь и горячатся… — Намек на сотрудников «Голоса» во главе с его редактором А. А. Краевским.

454

Тотлебен вышел тремя или четырьмя годами прежде меня. — Страдая болезнью сердца, Тотлебен ушел из Инженерного училища, не пройдя в нем полного курса обучения.

455

Кауфмана я помню в офицерских классах. — Подразумевается, по-видимому, Константин Петрович Кауфман (1818–1882), кончивший Инженерное училище одновременно с Достоевским или несколько раньше. С 1844 г. Кауфман служил на Кавказе, с 1867 г. командовал войсками Туркестанского военного округа, в 1874 г. получил чин инженер-генерала, а в 1875 г. покорил Кокандское ханство в Средней Азии.

456

С младшим Кауфманом я был в одно время еще в кондукторских. — Возможно, это генерал-интендант фон Кауфман, о котором упоминала газета «Новое время» (1877. 22 сент. (4 окт.). № 563. Отд. «Телеграммы»). Кондукторами в инженерных частях назывались унтер-офицеры. Кондуктора в Инженерном училище — слушатели первых классов (или курсов), еще не произведенные в офицеры.

457

Радецкий Федор Федорович (1820–1890) — генерал-лейтенант, участник русско-турецкой войны 1877–1878 гг. О выпускниках Инженерного училища, в особенности о Тотлебене и Радецком, Достоевский вспоминает в связи с возрастающим значением инженерного искусства в ходе русско-турецкой войны 1877–1878 гг.; в связи с непривычной тактикой турецкой пехоты, умело использовавшей «шанцевый инструмент», временные полевые укрепления и современное ручное огнестрельное оружие, а также под впечатлением известий о них с театра военных действий. Радецкий с частями своего корпуса в течение нескольких месяцев в очень трудных условиях оборонял Шипкинский перевал через Балканы. Через месяц после падения Плевны, когда русская армия особенно нуждалась в выходе на оперативный простор, Радецкий атаковал позиции турок на Шипке с фронта и с тыла, и 28 декабря 1877 г. вся турецкая армия, блокировавшая Шипку, была взята им в плен.

458

…Петрушевский Михаил Фомич (1832–1893) — генерал-майор. 28 декабря 1877 г. командовал под Шипкой войсками, атаковавшими турецкую армию Весселя-паши с фронта. Упоминание Достоевского об окончании Петрушевским Инженерного училища неверно. Петрушевский учился в Кадетском корпусе и окончил Николаевскую академию генерального штаба. Одна из газет, которую мог держать в руках Достоевский, сообщала: «В „Русск<ом> мире“ приводят следующие сведения о личности М. Ф. Петрушевского <…> в 1850 году был выпущен из 1 кадетского корпуса прапорщиком в лейб-гвардии Литовский полк…» (Современные известия. 1877. 27 июня. № 174).