— Это почему? — сказал Нэнквисс. — Что-что, но толстую лягушку, усыпанную драгоценными камнями, я лично разгляжу издалека.

— Всё дно ущелья усыпано драгоценными камнями, — раздражённо объяснил Рори.

— О, это и впрямь плохо, — согласился Нэнквисс.

— Я, как всегда, не помню только главного, — остановился Файтви. — Что и зачем варлы подслушивают?

— Каждое слово правды, которое им удаётся подслушать, — сказал Рори, — варлы подхватывают, нанизывают и варят себе из них суп. Всё, попавшее в суп, перестаёт быть правдой. Так я слышал.

— Хэй, — воскликнул Файтви, — пойдёмте вперёд. Нет ничего плохого в том, если варлы и подслушают пару сальных шуток из тех, что обычно отпускает Рори. Ни слова правды они от меня не услышат.

— Я тоже не скажу ничего дельного, — пообещал Нэнквисс.

С этими словами они протиснулись в щель между двумя обломками скал и вступили в ущелье.

«Подумать только, стоит мне сказать сейчас вслух, что я люблю Гвен, — размышлял про себя Файтви, — как это тут же попадёт к варлам на обед, и я забуду даже, как она выглядит. Страшное место».

Когда они одолели расстояние примерно в три полёта копья, Файтви, идя своей тихой поступью, поманил пальцем Нэнквисса и указал ему на ближайший камень. Сначала Нэнквисс не заметил там ничего. Но потом, всмотревшись, понял, что там сидит немалых размеров варла, из-за драгоценных камней на шкуре почти незаметная, потому что и весь кусок скалы, на котором она расположилась, был во вкраплениях таких же камней. Рядышком он углядел ещё пять-шесть варл, уставившихся на него янтарными глазами, скрывающими глубокий подвох.

— Хорошая сегодня погода, — начал шёпотом Нэнквисс.

— Помолчи, — в ту же минуту отозвался Файтви, уже представив себе тот штормовой ветер, который встретит их на выходе из ущелья. Варлы не шевелились. «Может, не расслышали?» — понадеялся Файтви. Не тут-то было. «Хорошая погода…» — зашептало по всему ущелью эхо, и одна из варл самодовольно причмокнула и поскакала в глубину ущелья большими прыжками.

«Не нравятся мне эти варлы», — хотел было сказать Нэнквисс, но вовремя прикусил язык.

Всюду, всюду сидели варлы. Иногда какая-нибудь из них, лениво шаркая, перебиралась на другое место. Файтви шёл впереди, тихо постукивая ореховым посошком, который вырезал себе ещё в лесу, и прикрыв голову от солнца листом лопуха. Он смотрел, чтобы не поскользнуться о какой-нибудь изумруд и не подвернуть себе ногу. «Интересно, может это место делать добро, — раздумывал он про себя, — или нет? Похоже, что нет. Если человек придёт сюда и скажет: «Мой сын болен», — его сын выздоровеет? Нет, скорее всего, по возвращении домой окажется, что у него вообще нет сына».

Рори не умолкал ни на минуту.

— Король Конхобар возвращается из похода домой, к жене, и натыкается прямо на друида Катбада в дверях, — грязно усмехаясь, выдавал Рори. — «Пришёл сказать, что сегодня по звёздам удачный день?» А Катбад ему: «Да нет, день-то так себе. А вот ночка была — это да!..»

Файтви морщился от этих историй, как от кислого пива.

В самом широком месте ущелья, в сторонке, на валуне, сидела большущая варла, широко расставив лапы, и поглядывала на них масляными глазками. В стороне три варлы собрались в кружок вокруг большого котла на ножках и помешивали в нём поварёшкой с видом знатоков. Они варили суп. «Боже, храни Ирландию!» — чуть было не брякнул Рори, но вовремя опомнился.

На выходе из ущелья Файтви обернулся и вскинул ладони, показывая, что просит полной тишины. Нэнквисс давно помалкивал, постигнув коварство этого места, а Рори прервался на полуслове. Файтви огляделся, чтобы удостовериться, что его слова не пропадут впустую. Две дюжины варл с разинутыми ртами сидели на камнях и выступах скал. Файтви улыбнулся.

— Каждое слово правды, которое им удаётся подслушать, варлы подхватывают, нанизывают и варят себе из них суп. Всё попавшее в суп перестаёт быть правдой, — торжествующе сказал он, повернулся и вышел из ущелья.

— Вот что я вам скажу: Мак Фиах здесь не проходил, — с уверенностью сказал Рори, когда они уже забрались на гребень холма. — Он делал вместо этого большой крюк, а мы сейчас здорово срезали дорогу.

— А откуда ты знаешь, как он шёл? — с уважением посмотрел на него Файтви, который сам ни в зуб не разбирался в следах и приметах и оттого ценил этот дар в других.

— Потому что только последний идиот решился бы идти через это ущелье в сопровождении женщины, — буркнул Рори, и Файтви вынужден был с ним согласиться.

Ветер крепчал.

Кружева Мерлина

— Ух ты, какая гора! — Рори задрал голову кверху и присвистнул. Гора была вся тёмно-зелёная, розовая и фиолетовая, она заросла вереском, зверобоем и дикой малиной и громоздилась всё выше и выше, до самого неба.

— Хорошо бы нам найти под Горой такой путь, — деловито сказал Рори, — чтобы, во-первых, сразу отрезать дорогу Фланну Мак Фиаху и перехватить его на выходе, во-вторых, не напороться ни на чью стражу, а в-третьих…

— А в-третьих, — перебил его голос из-под скалы, и, клянусь сладчайшей в мире арфой, то был голос О'Кэролана, — хорошо бы вам выйти оттуда живыми, из этой Горы.

У скалы, прислонившись к нагретому солнцем камню, сидел О'Кэролан и только что не поплёвывал со скуки. Файтви поспешно сорвал с головы лист лопуха и склонился в глубоком поклоне, заметая лопухом дорожную пыль. Нэнквисс и Рори, давно махнувшие рукой на О'Кэролана, с достоинством занялись поиском входа в Гору. Входа не было.

— Отчего же нам не выйти оттуда живыми? — вежливо сказал Файтви. — Я всё-таки учил песни энков.

— Какие ещё песни? — развязно вклинился Рори.

— Песни энков, — оглядываясь на О'Кэролана, объяснил Файтви, — сильно отличаются от наших. Все они содержат описание какого-нибудь пути: куда лучше ступить, где можно срезать дорогу, в каком месте свернуть и так далее. Песня-путеводитель.

— Вот из-за песен энков вы и будете блуждать в поисках могилы, — голосом прорицателя сказал О'Кэролан, подняв кверху палец. — Остерегайтесь чужих знаний.

— Берегитесь темноволосой женщины о полуночи, когда трижды проблеет козёл, — вдохновенно-пророчески заголосил Рори. — Она выхлещет весь виски из вашей фляжки и не оставит вам ни капли!..

О'Кэролан обиделся и накрепко замолчал.

— Самое интересное, что я не вижу никакого входа! — распинался Рори. — Единственное, что я вижу совершенно ясно и отчётливо, так это О'Кэролана.

— Наконец-то ты удосужился разглядеть то единственное, что здесь стоит внимания, — пробурчал О'Кэролан.

С этими словами он слегка отодвинулся и перестал загораживать дверь в скале, которую до этого загораживал. Собственно, из-за О'Кэролана не было видно бронзового кольца на двери, а всё остальное было увито плющом. Файтви двумя руками потянул за кольцо, и дверь приоткрылась ровно на ширину ладони.

Непосредственно за дверью сидел взлохмаченный энк на перевёрнутых качелях, с ручной совой на сгибе локтя, и уныло играл на дудочке. Видя, что дверь отворяется, и нисколько не интересуясь подошедшими, он, не глядя, безразлично подставил сложенную лодочкой руку.

— Чего надо? — недобро сказал Рори.

— Спокойно, — лихорадочно зашептал Файтви. — С нас требуют пошлину за пересечение границы.

— Это что, их внешняя стража? — спросил Рори с нехорошим смешком.

— Дальше вы не пройдёте, или я применю оружие, — медленно переводил Файтви. — Если вам нечем заплатить, вас отведут к королю… Это значит, что мы застрянем у них, как Фланн Мак Фиах, и потеряем уйму времени, — пояснил он от себя.

— А нам что, есть чем заплатить? — поинтересовался Нэнквисс.

— Не знаю, — потерянно сказал Файтви. — Лично мне что-то мешает в башмаке.

Он разулся и вытряхнул обувь. На землю посыпались мелкие драгоценные камешки из ущелья Скорби и Слёз.