По напечатании «Утра делового человека» в литературных кругах распространились слухи, что пьеса являлась одной из сцен большой комедии Гоголя. Об этом прямо говорил Белинский в рецензии «Несколько слов о Современнике». Отметив, что «Утро делового человека» «говорят, есть отрывок из его (Гоголя) комедии», Белинский заключал далее: «Во всяком случае, она представляет собою нечто целое, отличающееся необыкновенною оригинальностью и удивительною верностью. Если вся комедия такова, то одна она могла бы составить эпоху в истории нашего театра и нашей литературы, а г. Гоголь одну уже напечатал и еще, говорят, готовит две… Эта пьеска есть отрывок из которой-то из них, как мы слышали» («Молва», 1836 г., ч. XI, № 7; ср. Соч. Белинского, III, стр. 3). Белинский предполагал, что вслед за «Ревизором» Гоголь выступит еще с двумя комедиями, т. е. с «Женитьбой» и «Владимиром третьей степени».

П — «Сочинения Николая Гоголя», том четвертый, СПб., 1842 г.

РК3 — Автографы «Тяжбы» и «Лакейской», содержащие в себе две вырезки из белового автографа «Владимира третьей степени». Государственная библиотека Академии Наук УССР в Киеве.

РЛ6 — Отрывки из бумаг А. А. Иванова. Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Черновик начала «Лакейской».

В настоящем издании «Тяжба» и «Лакейская» печатаются по тексту РК3, с поправками по тексту П. В отделе «Других редакций» печатаются (полностью — впервые) тексты двух отрывков «Владимира третьей степени» и черновик начала «Лакейской».

Рукописи «Тяжбы» и «Лакейской», составляющие две тетради из бумаги в четвертку и имеющие в общей сложности 19 листов, были заключены — очевидно, впоследствии — в один переплет. Листы 1–9 заняты текстом «Тяжбы», листы 10–19 — текстом «Лакейской». Даже при самом беглом ознакомлении с РК3 бросается в глаза, что и по почерку, и по меньшему формату бумаги листы 4–8 и 16–19 резко отличаются от прочих листов. На штемпеле бумаги указанных листов, заполненных одним и тем же исключительно тщательным и разборчивым почерком, в овале русский государственный герб и внизу буквы «И. П. Б. Ф.» Бумага остальных листов — серая, с клеймом «Знаменской фабрики»; она не только другого качества, но и большего формата. Почерк на этих листах весьма отличен от почерка на листах 4–8 и 16–19; ясно, что оба почерка принадлежат одному автору, но относятся к разным периодам его деятельности, отстоящим друг от друга на несколько лет. Как установил Н. С. Тихонравов, листы 4–8 и 16–19 являются вырезками из не дошедшей до нас беловой рукописи «Владимира третьей степени».

В качестве основы для «Тяжбы» Гоголь использовал пять листов рукописи не завершенной и оставленной им комедии (по нумерации РК3 — листы 4–8), содержащих заключение «второй» сцены и «сцену третью» (см. отрывки «Владимира третьей степени» в отделе «Другие редакции»). Заключение «второй» сцены, занимающее лист 4, начиная с реплики М.<арьи> П.<етровны>: «М и А, а с другой стороны фамилии: Повалищев и княжна Шлепохвостова», и кончая ее же репликой: «Ух, я до сих пор не могу успокоиться (Уходит)», для «Тяжбы» не понадобилось вовсе и было зачеркнуто. Зато «сцена третья», происходившая в комнате Александра Ивановича и содержавшая рассказ Хрисанфия Петровича Барсукова о подделке его братом духовного завещания, была целиком использована в «Тяжбе». Изменив имена действующих лиц (Александр Иванович был назван Г. Н. Пролетовым, сенатским оберсекретарем, а Хрисанфий Петрович Барсуков — Христофором Петровичем Бурдюковым), Гоголь заново написал вступительный монолог Пролетова и его разговор с лакеем (листы 1–3), а также заключительный монолог того же Пролетова (лист 9). Что касается текста реплик Пролетова (Александра Ивановича) и Бурдюкова (Хрисанфия Петровича), то Гоголь ограничился небольшими изменениями только нескольких реплик (см. варианты). В основном же весь текст «сцены третьей» «Владимира третьей степени» целиком перешел в «Тяжбу». Нужно заметить, что в РК3 заглавие вещи приписано в начале первого листа карандашом и, быть может, не рукою Гоголя. Попадаются в тексте «Тяжбы» и некоторые несогласованности, устраненные в изд. 1842 г. Так, Христофор Петрович Бурдюков несколько раз именуется по ошибке то Барсуковым, то Хрисанфием Петровичем, т. е. той фамилией и тем именем, какие носил этот персонаж еще во «Владимире третьей степени»; в самом начале «Тяжбы» перед фамилией Пролетова поставлены инициалы «Г. Н.», между тем как в дальнейшем Пролетов именуется Александром Ивановичем и пр.

В качестве основы для «Лакейской» Гоголь использовал четыре листа рукописи не завершенной им комедии (по нумерации РК3 — листы 16–19), содержащие последнюю сцену одного из действий «Владимира третьей степени» (см. в отделе «Других редакций»). Всё начало этой сцены (на л. 16) с разговором Каплунова и Шрейдера (начиная с реплики Каплунова «Еще и вина! а водки не хочешь?» и кончая ремаркой: «… остается Петрушевич, погруженный в задумчивость, Лаврентий и Аннушка») для «Лакейской» не понадобилось вовсе и было зачеркнуто; не понадобился и также был зачеркнут и эпизод с Закатищевым (вместо всего этого эпизода на л. 17 приписана реплика Аннушки «Я боюсь только на счет общества»); наконец, зачеркнуты были и строки, начиная с обращения Аннушки к Петрушевичу («но увидя Петрушевича в задумчивости, останавливается» и т. д.) и кончая монологом последнего. Совершенно исключив, таким образом, четыре персонажа (Каплунова, Шрейдера, Закатищева и Петрушевича), Гоголь оставил для «Лакейской» только Лаврентия, переименованного в «дворецкого», и Аннушку. Разговор Аннушки с Лаврентием о бале, устраиваемом лакеями, из второстепенного эпизода во «Владимире третьей степени» стал центром новой пьесы. Все начало «Лакейской» (на листах 10–15), где Гоголь изобразил разговор чужого слуги с лакеями Григорием, Иваном и Петром, разговор барина со своими слугами, наконец, явление Невелещагина — всё это было написано заново (кончая ремаркой: «Входит Аннушка, горничная девушка из другого дома»).

1 декабря 1838 г. Гоголь сообщал М. П. Погодину из Рима о своем намерении собрать для Щепкина черновые лоскутки истребленной комедии. Исходя из слов Гоголя, можно заключить, что в декабре 1838 г. еще не были написаны ни «Тяжба», ни «Лакейская». Не было этих пьес, вероятно, и к концу 1839 г., когда Гоголь предполагал издание собрания своих сочинений. В конце декабря 1839 г. или в начале января 1840 г. он писал из Москвы В. А. Жуковскому: «Я отыскал из недоконченной комедии только два отрывка; она вся осталась в Риме». «Два отрывка» — это, конечно, и есть те вырезки из не дошедшей до нас беловой рукописи «Владимира третьей степени», текст которых послужил основой для «Тяжбы» и «Лакейской». С. Т. Аксаков в своих воспоминаниях о Гоголе рассказывает, что в марте 1840 г. «при многих гостях, совершенно неожиданно для нас объявил Гоголь, что хочет читать. Разумеется, все обрадовались и все соединились в гостиной. Гоголь сел за боковой круглый стол, вынул какую-то тетрадку, вдруг икнул и, опустив бумагу, сказал: «Как я объелся грибков!» Это было начало комической сцены, которую он нам и прочел».[86] В воспоминаниях Аксакова идет речь о «Тяжбе». Следовательно, если Гоголь читал эту пьесу в марте 1840 г., то написана она была, вероятно, в начале того же года (в январе — марте). Тем же временем можно предположительно датировать и «Лакейскую». Характерно, что бумага, которую использовал Гоголь для написания «Тяжбы» и «Лакейской» (точнее — для дополнений к вырезкам из рукописи «Владимира третьей степени») — серая писчая бумага с клеймом Знаменской фабрики. Это обстоятельство может косвенно указывать на то, что «Тяжба» и «Лакейская» были созданы в России.