Смело глядя в глаза леди Линч, что само по себе уже требовало немалого мужества, настолько подавляюще та действовала на нее, Карина ответила:

– Я согласна занять место гувернантки, если это именно то, о чем вы меня просите. Но я делаю это только потому, что привязалась к ребенку, и не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Ей казалось, что от таких слов старуха придет в ярость, но ничего подобного не произошло: леди Линч рассмеялась:

– Вы считаете, что я хочу убить это отродье? Возможно, вы недалеки от истины.

Карина, высказавшая эту мысль наугад, застыла от ужаса.

– Вы еще убедитесь, что я всегда говорю правду, – продолжала леди Линч. – Я очень жалею, что этот ребенок появился на свет, и хотела бы, что бы он умер. Тем не менее, раз уж он здесь, мне придется заботиться о нем. Однако только от вас зависит то, как с ним будут обращаться. Вы взяли ребенка под свое покровительство. Смотрите же, опекайте его как следует. Но если кому-нибудь станет известно, кто он на самом деле, я не отвечаю за его благополучие.

Ошеломленная Карина слова не могла вымолвить от изумления: столь дико звучали подобные речи в их просвещенный век. Она подняла глаза и встретилась взглядом с леди Линч.

– Вы слишком молоды и хороши собой, чтобы быть гувернанткой, – неожиданно проговорила та. – Разве вы не могли найти себе другое занятие?

– Нет, – ответила Карина, удивленная внезапно изменившимся тоном старухи.

– Вы кажетесь настоящей леди, – продолжала старая дама, словно обращаясь сама к себе, – а ваша одежда и меховая накидка внушают мысль, что вы знавали и лучшие времена. Представляете ли вы себе, какова жизнь гувернантки? Вы всегда будете ощущать себя в подвешенном состоянии, не находя близости ни с хозяевами, ни со слугами.

– Что еще может делать девушка моего возраста? Я получила неплохое образование, но это никак не помогло мне зарабатывать на жизнь. Для девушек, вроде меня, есть только два пути: стать гувернанткой ребенка или компаньонкой старой дамы.

– И вы предпочли стать гувернанткой, – заметила леди Линч с усмешкой. – Ну что ж, вы приняты, хотя только одному господу известно, сможете ли вы научить этого ребенка хоть чему-нибудь. Я знаю жителей Востока: у них поверхностный ум и серьезные знания даются им с превеликим трудом. Впрочем, все это не имеет никакого значения!

– Это может иметь огромное значение для Дипы.

– Вы так думаете? Очень сомневаюсь.

В голосе старой дамы слышалась угроза. Карине страстно захотелось схватить Дипу и бежать подальше от замка, от этих странных, непостижимых людей, а прежде всего от этой ужасной старухи, желавшей смерти ребенку.

– Я буду смотреть за мальчиком, – произнесла девушка дрожащим голосом. – Я буду учить его и защищать от всего и всех.

– Превосходно, – ответила старая дама, словно не замечая дерзких речей Карины, – но помните, кем мы считаем этого ребенка. Мы будем называть его Дипа, поскольку он отзывается на это имя. Но на самом деле он принц Дипа королевства Сингора и находится здесь с долгосрочным визитом для поправки здоровья.

Закончив говорить, старуха схватила с прикроватного столика маленький серебряный колокольчик и яростно зазвонила. Почти сразу же дверь распахнулась, и в комнату торопливо вошла седоволосая горничная.

– Вы звонили, миледи?

– А по-твоему, какой звонок ты слышала?

Горничная, которой было никак не меньше шестидесяти, с удивлением посмотрела сначала на Карину, а потом на Дипу.

– Я не слышала никого на лестнице, миледи.

– Спала, как обычно, Мэтьюз? – торжествующе произнесла леди Линч. – И почему тебе не хватает четырех часов сна, как мне? Тогда у тебя оставалось бы гораздо больше времени для выполнения твоих обязанностей.

– Мне очень жаль, миледи, – извинилась Мэтьюз. – Должно быть, и действительно задремала на минутку: у меня весь день ужасно болела голова.

– К черту твою головную боль, – отрезала леди Линч. – В данный момент мне дела нет до твоих болезней. Пойди приведи миссис Барнстейпл.

– Слушаюсь, миледи, – ответила горничная и, сделав реверанс, удалилась из комнаты.

Когда за ней закрылась дверь, старая дама сказала:

– Она служит у меня уже серок лет и сейчас сгорает от любопытства – так ей хочется знать, кто вы такие и что здесь делаете. Берегитесь Мэтьюз: она выведает правду и у глухонемого.

Карина молчала: сказать ей было нечего. Возникшую паузу прервал подбежавший к кровати Дипа. В нем не было ни малейшей робости перед внушавшей благоговейный трепет старой дамой.

– Собачкино имя? – спросил мальчик. – Скажите Дипа собачкино имя. Дипа хотеть такую собачку.

Леди Линч смерила ребенка взглядом и ответила странным голосом:

– Собаку зовут Брейкен.

Подавшись вперед, старая дама внимательно посмотрела на Дипу. Лицо ее так напряглось, что сказалось, с ней вот-вот случится удар. Однако она просто закрыла глаза, чтобы больше не видеть ребенка.

– Мой внук! – услышала Карина шепот потрясенной старухи и поняла, какие муки отчаяния та испытывает. Первый раз за все время девушка почувствовала к ней что-то похожее на жалость.

В комнату торопливо вошла пожилая женщина в черном платье из шуршащего шелка со связкой ключей на поясе.

– Ваша светлость посылали за мной?

Женщина сделала небольшой книксен. Карина вспомнила рассказы своей матери о том, что много лет назад подобные церемонии были приняты у хорошо вышколенных слуг в домах знати.

– Да, миссис Барнстейпл. Нас удостоил своим посещением принц Дипа королевства Сингора. Вы, наверное, помните, я рассказывала, как несколько лет назад во время кругосветного путешествия его светлость и я посетили эту прекрасную страну. Король просил меня позволить его внуку остановиться у нас на некоторое время. Врачи считают, что для здоровья ребенка будет лучше, если он поживет в менее жарком климате. К сожалению, почта работает неважно, поэтому принц и его гувернантка мисс Уорнер прибыли раньше, чем письмо, извещающее о том, что они выехали.

– Это очень неприятно, – заметила миссис Барнстейпл.

– Я уже объяснила мисс Уорнер, почему на станции их не ожидал экипаж, а его светлость не встретил в Сауттемптоне. Мисс Уорнер была очень любезна и все поняла. Ну, хорошо, миссис Барнстейпл. У нас есть приготовленные комнаты, куда мы могли бы поместить Его высочество?

– Всего несколько минут, ваша светлость, и детские будут готовы. Удивительное дело, но горничные убирали в них буквально на этой неделе. Вы же знаете, я всегда требую, чтобы в каждой комнате раз в месяц проводилась уборка, даже если эта комната не используется. Все кровати проветриваются, поэтому сейчас нужно только сменить простыни. Совсем недавно, ваша светлость, я думала, как жаль, что эти прелестные детские не используются. Теперь, если его светлость…

– Я вверяю все вашим надежным рукам, миссис Барнстейпл, – перебила старая дама. – Поместите принца и мисс Уорнер в детских. Полагаю, кто-нибудь может принести им ужин и развести в комнатах огонь?

– Разумеется, ваша светлость. Все будет сделано. Горничные еще не ложились: ведь в доме столько гостей.

Леди Линч снова откинулась на подушки, словно ее неожиданно оставили силы.

– Очень хорошо, миссис Барнстейпл. Проводите мисс Уорнер и Его Высочество в их комнаты.

Дальнейших указаний не последовало, и Карина, с трудом оторвав Дипу от собаки, направилась к выходу. Уже в дверях она оглянулась и увидела, что леди Линч по-прежнему лежит с закрытыми глазами.

В сопровождении разговорчивой миссис Барнстейпл они поднялись этажом выше.

– Какая радость, – тараторила экономка, – что в детских снова будут жить. Мы давно говорим, его светлости пора жениться. Но он, кажется, и не помышляет о женитьбе.

Миссис Барнстейпл открыла дверь в большую комнату с идущими по одной стене окнами.

– Это комната для еды и игр. В нее выходят две спальни. Эта вполне подойдет маленькому принцу. А вы займете комнату рядом.

Дипа заметил стоявшую в углу коня-качалку и сразу же бросился к ней. Карина с интересом огляделась.