Джоанна моргнула. Сандро собирался купить это поместье еще год назад? А она думала, это было импульсивное желание.

– Но человек предполагает, а Бог располагает, – печально продолжала женщина. – Я соболезную по поводу трагической смерти твоей младшей сестры, Джоанна, – мягко добавила она. – Такой чудовищный удар для тебя!

Об этом она тоже знает? Джоанна напряглась.

– Я уже справилась…

– Это очень нелегко, – было видно, что твердый тон Джоанны не обманул эту женщину. – Какое трагическое совпадение: как раз в то время, когда мой сын собирался купить для своей семьи это чудесное поместье, вас постигла такая страшная потеря… Вы верите в судьбу, Джоанна?

– Я… никогда не задумывалась над этим, – осторожно ответила девушка.

– А в любовь? – настаивала та. – Верите ли вы, что истинная, глубокая и честная любовь может победить все? Или же, наоборот, никакая любовь, никакие старания любящих не способны обмануть неблагосклонную судьбу?

– Я не совсем понимаю, что именно вы стараетесь сказать мне… – уклончиво отвечала Джоанна, бросая взгляды на дверь и моля Бога, чтобы Сандро вошел как можно скорее. Но его все не было, а его мать, видимо, тоже возложила на себя Миссию. Неужели это их семейная черта? Сбить ее с пути было нелегко.

– Я имею в виду, cara, вот что: верите ли вы в то, что ваш брак с Сандро имеет шанс выжить, или же вы считаете, что он лишь зря мучает обоих, отказываясь признать поражение?

– Мы еще не определились, – натянуто проговорила Джоанна.

– С физической стороной брака?

Джоанна вскочила, и то же сделала гостья, обняв девушку рукой за талию с силой, весьма неожиданной в такой изящной особе.

– Я не собираюсь совать свой нос в чужие дела. Но, пожалуйста, Джоанна, у тебя ведь нет mamma, с которой ты могла бы посоветоваться о таких вещах! Я понимаю, – уговаривала она, – что это нелегко для тебя после всего, через что ты прошла. Но мне больно видеть, как страдает мой сын из-за того, что ты не…

Она замолчала на полуслове. Джоанну затрясло, потому что ее слова ранили, по-настоящему ранили.

– Я могла бы помочь тебе разобраться в себе…

– Никто не может здесь помочь, – Джоанна резко высвободила свою руку, лицо ее было белее мела. – Это вас не касается…

– Что здесь происходит?

Джоанна развернулась на каблуках и взглянула на Сандро остановившимися глазами.

– Ты рассказал ей! Я никогда тебе не прощу…

Она хотела пройти мимо него, но он схватил ее за плечи.

– Отпусти меня, – сказала она с отвращением. Теперь это было настоящее отвращение.

– Мама знает не все, только то, что рассказала Молли. Я же всего лишь человек, Джоанна. – (Ее ледяное лицо нисколько не потеплело). – Мне нужно было поговорить с кем-то, кому я мог довериться, о том, что случилось с нами!

– Это случилось не с нами, а только со мной!

– Нет, Джоанна, – настаивал он. – Я расплачиваюсь за то, что эти негодяи сделали с тобой.

– Тебе больше не надо платить. Я ухожу отсюда. Даже если мне придется просить милостыню!

– Думаешь, я тебя отпущу? Просто потому, что ты разозлилась из-за моей заботы о тебе?

Наконец в ее глазах что-то мелькнуло.

– Я доверилась Молли, а она рассказала тебе. Молли доверилась тебе, а ты рассказал своей матери. Кому доверилась твоя мать, Сандро? Сколько кумушек из великого семейства Бонетти перешептываются за закрытыми дверями своих гостиных о том, как печально закончился твой брак с обесчещенной женщиной?

– Ох, нет, Джоанна! – подала взволнованный голос его мать. – Я никому не говорила! Как же можно! Я бы никогда…

Но Джоанна уже не слушала. Прошло время, когда она могла слушать, что внушают ей другие.

– Я чувствую себя снова изнасилованной, понимаешь ли ты это?

Сандро попытался прижать ее к себе, но она не далась. Ее била дикая дрожь. Дрожь ужаса, гнева и отвращения к самой себе, отвращения, которое всегда возникало, когда она думала о том, что с нею случилось.

– Джоанна, не надо! – Сандро пытался привлечь ее к себе. – Мама, ну почему ты не могла промолчать!

– Она права, разве не так? Я не должна снова разрушать твою жизнь. Я недостаточно хороша теперь для тебя!

– Ты разрушаешь меня тем, что разрушаешь себя. Не смей так говорить о себе! Из-за того, что какие-то животные набросились на тебя, ты не превратилась в неприкасаемую!

– Превратилась. Разве ты не видишь? Я м-могла подарить тебе только эту малость. Ты давал м-мне целый мир, а я – только это. И эти двое… они отняли у меня мой дар тебе. А теперь я больше не могу отдавать себя! Мне жаль, Сандро, но я просто не… просто не могу!

– Santa Maria![15] – ахнула его мать, поняв нечто ужасное из бессвязных криков Джоанны.

Сандро молчал. Краски сбежали с его лица, рот был крепко сжат. Глаза его потемнели так, что превратились в два черных туннеля, ведущих во тьму, поселившуюся в его душе. Он дрожал. Была ли это дрожь гнева? Джоанна не собиралась выяснять это. Она должна была бежать вон из этого дома. А в первую очередь – от него.

Она сбросила с себя его руки и побежала. Он не успел вообще никак среагировать. Джоанна влетела в распахнутые двери лифта и нажала на кнопку. Дверцы захлопнулись перед самым его лицом. Он прищемил руку, и она услышала, как он выругался.

Как только лифт выпустил ее, Джоанна выскочила на улицу, где уже сгущались сумерки. Не разбирая дороги, она бросилась бежать.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Она не знала, далеко ли ей удалось убежать по петляющим улочкам. Но Сандро нашел ее очень быстро. Знакомый черный автомобиль с визгом затормозил в нескольких ярдах от нее, дверца распахнулась, и Сандро с побелевшим от гнева лицом направился к ней. Он крепко схватил ее за руку и потащил за собой к машине. Впихнув ее в машину, он с таким грохотом захлопнул дверь, что Джоанна подпрыгнула. Обошел сверкающую машину и сел за руль. Опять безжалостный хлопок дверцей. Он нажал кнопку, блокирующую двери. Джоанна, бледная, запыхавшаяся и взмокшая так, что кожа ее блестела, с опаской смотрела, как он неподвижно сидит за рулем.

– Я…

– Не смей! Не говори ни одного проклятого слова, – прорычал он.

Дорога домой заняла так мало времени, что Джоанна не поняла, где же она бегала. Он вытащил ее из машины, крепко держа за руку, впихнул в лифт. Она и не заметила, как они поднялись на верхний этаж. Сандро втащил ее в квартиру и демонстративно запер входную дверь. Лишь после этого он собирался сказать свое мнение по поводу происшедшего.

Но Джоанна не собиралась дожидаться. Она птицей пролетела через всю квартиру и бросилась в свою комнату. Жаль, что нет замка на двери. Она села на кровать и, закрыв лицо руками, заплакала.

Вдруг она услышала, что он подошел к ее двери. «В ванной есть защелка», – мелькнуло у нее в голове.

– Только попробуй! – проревел он, останавливаясь на пороге. – И увидишь, как я выломаю дверь!

– Мне нужно в душ. Я вся мокрая, а здесь кондиционер. Уходи.

– И я не уйду, и ты никуда не убежишь. Я не позволю тебе спрятаться. Тебе придется взглянуть мне в лицо!

Опять он схватился за свою Миссию, поняла Джоанна. Ничто его не вразумляет.

– Твоя мать…

– Была очень рада узнать, что я нашел тебя. Она уехала домой приходить в себя после безобразной сцены, которую ты закатила.

– А кто первым начал? – возмутилась Джоанна.

Ловко они переваливают с больной головы на здоровую! Она прижала руку к глазам.

– Посмотри на меня, Джоанна!

Она убрала руку, сжав пальцы в кулак, и встала перед ним:

– Счастлив?

– Нет, ты выглядишь ужасно.

Он и сам выглядел не лучшим образом. Бледный, губы сжаты в тонкую линию, глаза запали. Ей больно было видеть его таким.

– Прости меня…

Как всегда, его не впечатлили ее извинения.

– Тебе никогда не приходило в голову, что человека можно любить не только за толщину его кошелька? – спросил он вдруг.