Этот вопрос такого рода, о котором вы быть может даже не догадываетесь!

<Петербург, около 15 октября 1832 г.>

Je suis extrêmement fâché que ma lettre pour ma cousine soit perdue ainsi que la vôtre pour grand’maman; — ma cousine pense peut-être que j’ai fait le paresseux, ou que je mens en disant que j’ai écrit; mais ni l’un ni l’autre ne serait juste de sa part; puisque je l’aime beaucoup, trop pour m’esquiver par un mensonge, et que, à ce que vous pouvez lui attester, je ne suis pas paresseux à écrire; je me justifierai peut-être avec ce même courrier, et si non, je vous prie de le faire pour moi; après-demain je tiens examen, et suis enterré dans les mathématiques. — Dites lui de m’écrire quelquefois; ses lettres sont si aimables.

Je ne puis pas m’imaginer encore, quel effet produira sur vous ma grande nouvelle; moi, qui jusqu’à présent avais vécu pour la carrière littéraire, après avoir tant sacrifié pour mon ingrat idole, voilà que je me fais guerrier; — peut-être est-ce le vouloir particulier de la providence! — peut-être ce chemin est-il le plus court; et s’il ne me mène pas à mon premier but, peut-être me ménerat-il au dernier de tout le monde. Mourir une balle de plomb dans le cœur, vaut bien une lente agonie de vieillard; — aussi, s’il у a la guerre, je vous jure par dieu d’être le premier partout. — Dites je vous en prie, à Alexis que je lui enverrai un cadeau dont il ne se doute pas; il avait il у a longtemps désiré quelque chose de semblable; et je lui envoie la même chose, seulement dix fois mieux; — maintenant je ne lui écris pas, car je n’ai pas le temps; dans quelques jours l’examen; une fois entré je vous assomme de lettres, et je vous conjure tous, et toutes, de me riposter; — mademoiselle Sophie m’a promis de m’écrire aussitôt après son arrivée; le saint du Voronège lui aurait-il conseillé de m’oublier? — dites lui que je voudrais savoir de ses nouvelles. — Que coûte une lettre? — une demi-heure! et elle n’entre pas à l’école des guardes; — vraiment je n’ai que la nuit; — vous, c’est autre chose; il me paraît que, si je ne vous communique pas quelque chose d’important, arrivé à ma personne, je suis privé de la moitié de ma résolution. — Croyez ou non, mais cela est tout-à-fait vrai; je ne sais pourquoi, mais lorsque je reçois une lettre de vous, je ne puis m’empêcher de répondre tout de suite, comme si je vous parlais.

Adieu donc, chère amie; je ne dis pas au revoir, puisque je ne puis espérer de vous voir ici, et entre moi et la chère Moscou il у a des barrières insurmontables, que le sort semble vouloir augmenter de jour en jour. — Adieu, ne soyez pas plus paresseuse que vous n’avez été jusqu’ici, et je serai content de vous; maintenant j’aurai besoin de vos lettres plus que jamais: enfermé comme serai, cela sera ma plus grande jouissance; cela seul pourra relier mon passé avec mon avenir, qui déjà s’en vont chacun de son côté, en laissant entre eux une barrière de 2 tristes, pénibles années; prenez sur vous cette tâche ennuyeuse, mais charitable, et vous empècherez une vie de se démolir; — à vous seule je puis dire tout ce que je pense, bien ou mal, ce que j’ai déjà prouvé par ma confession; et vous ne devez pas rester en arrière; vous ne devez pas — car ce n’est pas une complaisance que je vous demande, mais un bienfait. — J’ai été inquiet il у a quelques jours, maintenant je ne le suis plus: tout est fini; j’ai vécu, j’ai mûri trop tôt; et les jours que vont suivre seront vides de sensations…

——

Adieu — mes poclony à tous — adieu, ne m’oubliez pas.

M. Lermantoff.

P. S. Je n’ai jamais rien écrit par rapport à vous à Evreïnoff; et vous voyez que tout ce que j’ai dit de son caractère, est vrai; seulement j’ai eu tort en disant qu’il était hypocrite[25] — il n’a pas assez de moyens pour cela; il n’est que menteur.

Мне крайне досадно, что мое письмо к кузине затерялось так же как и ваше письмо к бабушке. Кузина может быть думает, что я разленился или что я лгу, уверяя, что написал. Но и в том и другом она была бы несправедлива, потому что я слишком люблю ее для того, чтобы прятаться за обман, и потому, что, как вы можете засвидетельствовать, я не ленив на письма. Возможно я оправдаюсь с этой же почтой; в противном случае, прошу вас, сделайте это за меня. Послезавтра держу экзамен и целиком погряз в математике. Скажите ей, чтобы она время от времени мне писала; ее письма так милы.

Я всё еще не могу себе представить, какое впечатление произведет на вас такая важная новость обо мне: я до сих пор предназначал себя для литературного поприща и принес столько жертв своему неблагодарному кумиру и вдруг становлюсь воином. Возможно такова особая воля провидения! Может быть, это кратчайшая дорога и, если она не приведет меня к моей первоначальной цели, то, вероятно, приведет к конечному пределу всего существующего. Умереть с свинцовой пулей в сердце стоит медленной агонии старца. Итак, если будет война, клянусь вам богом, буду везде впереди. Очень прошу вас сказать Алексею, что я ему пришлю подарок, какого он и не ожидает. Давно он желал чего-то подобного, и я ему шлю то самое, но в десять раз лучше. Сейчас я ему не пишу, потому что нет времени. Через несколько дней экзамен. Как только поступлю, забросаю вас письмами и заклинаю вас всех — ваших друзей и подруг, отвечайте. Софья обещала мне написать тотчас по приезде, не воронежский ли угодник посоветовал ей позабыть меня? Скажите ей, что я желал бы получить от нее весточку. Чего стоит письмо? — Полчаса. А она ведь не поступает в Школу гвардейских подпрапорщиков! Право, я бываю свободен только по ночам; вы — другое дело. Мне кажется, что если бы я не сообщил вам о тех важных событиях, которые со мной произошли, то я бы утратил половину своей решимости. Верьте или не верьте, а это действительно так. Не ведаю, почему, но когда получаю от вас письмо, не могу удержаться, чтобы не ответить вам сейчас же, как будто я с вами беседую.

Прощайте же, дорогой друг, не говорю до свидания, потому что не смею надеяться увидеть вас здесь. Между мной и милой Москвой существуют непреодолимые преграды, и судьба по-видимому решила нагромождать их с каждым днем. Прощайте, постарайтесь и впредь лениться не больше, чем это было до сих пор, и я буду вами доволен. В настоящее время ваши письма мне нужнее чем когда-либо. В моем теперешнем заключении они будут для меня высшим наслаждением. Только они смогут связать мое прошлое и мое будущее, которые уходят каждое в свою сторону, оставляя между собой преграду из двух печальных и тягостных лет. Возьмите на себя эту скучную, но милосердную обязанность, и вы помешаете погибнуть человеческой жизни. Только вам одной я могу сказать всё, что думаю: хорошее или дурное, что я вам уже доказал своей исповедью. И вы не должны оставаться в стороне, не должны потому, что я прошу от вас не снисходительности, а благодеяния. Несколько дней тому назад я был встревожен, теперь это прошло; всё кончено. Я жил, я созрел слишком рано. И грядущие дни пройдут без сильных впечатлений!..