19

Роза Джефферсон была довольна тем, как переменился облик комнаты правления. Темное внешнее убранство, которое Саймон считал мужеподобным, заменили на теплые тона желтой сосновой панели, появились удобные кресла, обтянутые голубой кожей, стол для приема, вывезенный после провала миссии из Испании. Вместо суровых пейзажей, которые любил Саймон, были повешены в ярких масляных красках картины Ремингтона и других известных американских художников. Роза считала, что такая обстановка идеально отражает жизненную силу компании, смело вступающей в будущее.

Пока Роза ждала Франклина, она пролистывала стопку бумаг, в которых содержался результат многомесячной и изнурительной работы. Роза сознавала, что иногда у нее просто опускаются руки. Даже ей непосильными были планы такого размаха и сложности.

С самых первых дней «Глобал» занималась перевозкой денег. Сначала компания была полностью связана с банками, затем Иосафат Джефферсон стал оказывать услуги отдельным лицам. Поскольку «Глобал» и американские границы расширились, все больше людей переправляли деньги из одного конца Соединенных Штатов в другой.

Поскольку к проверке счетов допускались немногие, купцы и торговцы, доверяясь на слово, клали наличные деньги в конверт и заклеивали его сургучной печатью. За небольшую плату «Глобал» гарантировала доставку.

В 1864 году Конгресс принял закон, который имел далеко идущие последствия для всех железнодорожных компаний: закон касался почтового перевода, чтобы предотвратить воровство наличности почтальонами. Такса составляла десять центов за перевод в десять долларов, и к 1880 году министерство связи, хотя этот факт оспаривался, заработало сто миллионов долларов в своих 5491 отделениях связи.

Роза намеревалась принять вызов правительства тем, что создаст систему услуг по почтовому переводу внутри «Глобал». Когда другие железнодорожные компании дрались за новые источники доходов, она приступила к разработке в полной секретности прототипа оружия «Глобал».

После глубокого изучения операций министерства связи, Роза поняла, что в его деятельности есть серьезные изъяны, связанные с денежными почтовыми переводами. Всякий, кто хотел сделать перевод, перво-наперво должен был уметь говорить по-английски, затем – читать и писать, чтобы заполнить бланк. Это представляло собой непреодолимую проблему для иммигрантов и неграмотных, которые полагались на незнакомцев, часто мошенников, чтобы оформить перевод.

Вторую проблему составляли фальшивые переводы. Деньги по почтовому переводу можно было получить только в том отделении связи, куда заранее поступали сведения о сумме перевода. Эта мера вводилась для пресечения искажений в тексте перевода. Реально система превращалась в настоящий кошмар, когда люди ждали неделями компенсацию за утраченные или неаккуратно заполненные переводы.

Проблема мошенничества терзала Розу, но наконец она ухватилась за решение, которое представлялось одновременно простым и оригинальным. По ее системе, сразу же запатентованной, десять цифр от 1 до 10 долларов образовывали девять колонок. Роза подумала, что, когда клиент делал почтовый перевод, служащий заполнял его имя на двух корешках квитанции, один отдавая клиенту, а другой оставляя у себя для отчетности. Теперь вместо того, чтобы вписывать сумму, служащий будет просто отрезать корешок. Для переводов больше чем в десять долларов будут использоваться бланки с большими цифрами.

Роза не ожидала сразу получить прибыль. Ей не только придется бороться с министерством связи и его сетью хорошо известных услуг, но и выложить большую сумму денег на рекламу. После тщательных подсчетов Роза определила, что может получить неплохой доход и в то же самое время снизить тарифы государственной почты на два цента за перевод. Более того, она проследит за тем, чтобы в 4213 представительствах «Глобал» по всей стране денежные переводы не только принимались, но и обналичивались. Отшлифовав и подготовив планы действий внутри страны, Роза начала подумывать о том, как вывести «Глобал» и ее услуги по денежным переводам на международную арену. Со времен Ренессанса испытанным средством финансирования передвижений путешественника и торговца было кредитное письмо. В письме отражалось количество наличности в банке на депозите, с которого клиент мог, поставив свою подпись, перевести деньги на корреспондентский счет за границу. Но здесь была и оборотная сторона. Случались задержки, когда проверялась подлинность подписи, и, кроме того, только определенный банк мог выдать наличность по такому письму. Обычно этих банков было один-два в больших городах и совсем не было в маленьких. Более того, бизнесмены теряли на том, что доллары, указанные в кредитном письме, переводились банками в фунты, франки или марки по устанавливаемому этими же банками курсу. Сложности с обменом росли, как и росли расходы при пересечении границы и обмене валюты.

Роза была полна решимости покончить с этой бюрократией и неудобствами. Она внимательно выслушивала нескончаемые истории своих друзей о муках при получении наличных по кредитному письму за границей, об опыте, который превращал солидных особ в обычных смертных. Если такое происходило с такими клиентами, то каково же было обычным туристам. А средний класс был как раз тем рынком, где «Глобал» могла получать значительные прибыли, если бы Роза нашла способ освоить его.

Используя в качестве денежного перевода внутри страны голубой печатный бланк, Роза подумала о создании за рубежом его подобия – дорожного чека. Из кредитного письма она взяла идею о необходимости подписи, хотя в ДЧ, как она обозначала дорожный чек в своих записках, клиент должен был расписаться дважды – слева вверху, когда он делает покупку, и слева внизу, когда он обналичивает чек. Подпись должна была соответствовать образцу при обналичивании чека.

Роза также решила покончить с неопределенностью обменного курса. Она изучила курсы иностранных валют по отношению к американскому доллару за последние два года и нашла их достаточно стабильными, чтобы обеспечить дорожный чек по фиксированному курсу к европейским валютам. Это обстоятельство, думала Роза, станет одной из сильных сторон ДЧ: клиенты с чеками компании «Глобал» больше не будут обмануты хитрыми банкирами.

Наконец Роза составила список британских банков, с которыми «Глобал» сотрудничала постоянно. Решив выпустить дорожные чеки в Англии, она считала, что без труда убедит англичан принимать их. Идея состояла в том, чтобы охватить всех, создав такую разветвленную сеть, чтобы любой клиент, где бы он ни находился, не беспокоился о деньгах.

И чтобы, просчитала Роза, не было беспокойства «Глобал», которая должна получить свою часть сразу же после того, как будет совершена покупка.

Роза посмотрела на часы из позолоченной бронзы, стоявшие на камине, не понимая, куда пропал Франклин. Она заставила себя оставаться спокойной. Он сказал, что придет и, значит, придет. Роза была горда послужным списком Франклина на войне, его медалями и отличиями. Она думала, что война заставила его повзрослеть и понять, что он не может так просто отказаться от ответственности. Он ответствен перед мужчинами их рода и должен был выполнить обязательства перед семьей. Роза собиралась нажать кнопку вызова секретаря, когда Мэри Киркпатрик сказала по селектору внутренней связи:

– Пришел господин Джефферсон, мэм. Роза улыбнулась.

– Впустите его.

Не известив Розу, Франклин уже несколько часов провел в компании. Он пришел задолго до того, как появился кто-либо из персонала и медленно прошелся по залам здания, которое, думал он, принадлежало другому времени. На Нижнем Бродвее ничего не изменилось. Изменился он сам – Франклин Джефферсон.

Потянулись служащие. Франклин исчез в своем офисе. Здесь также все было по-прежнему. Даже заметная впадина на стуле. Фотографии на стенах тщательно протирались. Он представил, какие инструкции раздала Роза персоналу: «Я хочу, чтобы все было готово к возвращению господина Джефферсона и имело такой же вид, как до его отъезда».