Список уволенных на берег с «Кустаная». Список недлинный, всего трое: штурман, боцман и механик. На всякий случай Зенич снова заглянул в сводку — нет, среди участников драки в ресторане не было моряков с «Кустаная».

— Ничего интересного, — сказал он.

— Ничего, — согласился оперативный. — Возможно, здесь не все. Глубинка. Участковый на десять сел. Что-то могли и упустить.

— Меня все время беспокоит автобус, — признался капитан. — Труп нам приготовили. Деньги мы нашли случайно. Ну, а если сегодняшние поступки Цырина определило именно то, что заставило его бросить автобус? Нельзя же предположить, что он отправился на причал, заранее зная, что обречен.

— Кроме того, его действия чересчур осмысленны для обреченного, — подхватил оперативный. — Вот выясним, откуда деньги, и сразу станет ясно, что за птица ваш Цырин.

— Убийцу по данным, которые у нас сейчас есть, отыскать практически невозможно. Новые надо искать вокруг рейса, я убежден.

— Несколько минут терпения, и вы будете точно знать, кто такой ваш Цырин. Искусный взломщик или автодорожный маньяк, помешанный на идее любыми средствами воспрепятствовать движению в районе тридцать шестого километра Окружного шоссе. Хотя после того, что вы нащупали на причале, я почти не сомневаюсь в первом.

— Я тоже.

— Вот тогда и беритесь за автобус. Кстати, когда вы работали на причале, звонил Мехтиев. Тех, из рыбхоза, которые первыми оказались на месте аварии, отпустили под честное слово отвезти рыбу на завод. И вот эти ребята сдержали слово и объявились. Сейчас, наверное, они на пути к нам.

Это была одна новость. Вторую несколько минут спустя капитану сообщил Бежан.

— Деньги те самые, которые пятнадцатого были украдены в Южном. Ровно половина суммы.

ДЕСЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ТРИ МИНУТЫ

Приехал Мытарев.

— Не даете соскучиться, черти, — беззлобно сказал он, выслушав оперативного с Зеничем. — Лучше бы сделали что-нибудь с погодой. Ситуация чрезвычайно тревожная, — строго сказал он капитану у себя в кабинете. — Пока вы докладывали, я надеялся, что кража в Южном и то, что произошло сегодня, — два разных дела. Оказалось, что нет, и все окончательно запуталось. Знаете, что меня сейчас больше всего беспокоит? История с автобусом и пятью пассажирами, которые по причине, прямо или косвенно связанной с кражей, не добрались до места. Мы начнем с этой пятерки. Мы должны знать, что с людьми все в порядке, а тридцать шестой километр — случайность. Впрочем, некий внутренний голос подсказывает мне, что случайностей в этом деле быть не должно.

«Хорошо, что он пришел к такому же выводу», — подумал капитан.

— А сейчас, — продолжал полковник, — не будем терять времени и перенесемся на тридцать шестой километр. Начнем оттуда. С подробностями кражи вы ознакомитесь в Южном.

— Я уезжаю?

— Придется. Но об этом позже.

— Что заставило этого Цырина бросить автобус? — вслух рассуждал Мытарев, глядя на карту области. — И связана ли причина бегства именно с тридцать шестым километром?

— Очевидно. Автобус оставлен в очень неудобном месте. Есть и другие доказательства панического состояния водителя.

— Например?

— Пустой салон. Чемодан, который забыли.

— Не хочу вас разубеждать, но, по-моему, это неубедительно. Человек, испугавшийся чего-то, не станет бросать такое надежное средство передвижения, как автобус, и доверяться собственным ногам, даже если человек этот — чемпион мира в стипль-чезе. Кстати, последующие шаги Цырина убеждают, что действовал он разумно. Но странно, скажете вы. Согласен. Но ведь и странные поступки имеют такую же разумную мотивировку, как любые другие. Все дело в точке зрения.

— Значит, вы считаете, что все началось не на тридцать шестом километре?

— Как раз я так не считаю. Но не исключайте этой возможности. Убедите меня, что пятеро пассажиров сошли где-нибудь по дороге, и я вам тут же скажу, что некая мысль, которую Цырин обдумывал уже много дней, побудила его к немедленным действиям именно на тридцать шестом километре.

«Нечем крыть», — подумал Зенич. Он фантазировал сейчас — всегда легче начинать не с нуля. Но возможно, он попал в самую точку.

— Теперь другое, — продолжал Мытарев. — Какова роль Цырина в ограблении? Кто он — соучастник, курьер или случайный человек?

— Второе. Скорее всего, второе. Вспомните чемодан, который он все время таскал с собой.

— Вы считаете, что деньги они перевозили по частям?

— Вероятно.

— Это меня как раз и настораживает. Если деньги хранились в канистрах, то тогда что это вообще за чемодан? В деле о краже на заводе гораздо больше вопросительных знаков, чем километров от Приморска до Южного. Вникните, убедитесь сами. Но кое-что все-таки не вызывает сомнений. Например, время, когда был задержан Вул. В котором часу Цырин пятнадцатого выехал из Южного?

— В шестнадцать тридцать.

— По документам? — уточнил полковник.

— Да.

— Это надо проверить. А пока не вижу для Цырина другой роли, кроме курьера, — Вула ведь задержали в шестнадцать четырнадцать.

— Курьер, посвященный в подробности?

— Не исключено. Возможно, поэтому и убрали.

— Что показывает Вул?

— Ничего разумного. Поминает беса, который его случайно попутал.

— Вы ему верите?

— Ни единому слову.

— Сообщники?

— Он их отрицает.

— Но ведь деньги исчезли!

— Пустили в ход и этот козырь. Говорит, что кому-то повезло больше, чем ему.

— А если он не врет? — предположил Зенич.

— Смешно все это — попытка ограбления через несколько минут после того, как в кассе уже кто-то побывал. И потом, откуда у него ключи?

— Как он сам это объясняет?

— Говорит, что нашел. Как вы думаете, этому можно верить? Вы вели его предыдущее дело. Не помните, Цырин тогда проходил в каком-нибудь качестве?

— Нет, но ручаться не могу: шесть лет прошло.

— Надо поднять дело.

— А как быть с логикой? — спросил капитан. — Не вижу я логического основания в сегодняшних поступках Цырина.

— И все-таки логика в них, пожалуй, есть.

— Какая?

— Логика спешки. Попробуйте по-другому объяснить, ну, хотя бы появление Цырина на автовокзале. Предположим, что пассажиров к тридцать шестому километру в автобусе уже не было и что последнее каким-то образом связано с кражей. Где у нас пост ГАИ?

— Вот. — Капитан показал.

— Остановили бы там автобус?

— Он шел из карантинного района…

— Значит, остановили. Проверили бы документы. Обнаружили отсутствие пассажиров, а может, что-нибудь еще. Возможно, задержали бы, что, разумеется, Цырина не устраивало. Второй вариант. Он бросает автобус и не является на вокзал. Некоторое время автобус ждут, потом начинаются звонки, поиски, находят автобус и, естественно, начинают искать водителя. Тоже не подходит. Остается третий вариант, который Цырин и осуществил. А теперь, представьте, что катастрофы не было — все обнаружилось бы на полдня позже. А точнее, перед обратным рейсом.

— Но тогда почему он так «следил» по дороге? Полдня не играют роли. Мы повторили бы его путь через двенадцать часов и в конце концов все равно достали.

— Вот-вот, — обрадовался Мытарев. — Вы тоже заметили, не правда ли? По-видимому, в его планы не входило замести следы. Ему нужны были именно эти полдня, а возможно, и несколько часов. Сработай его план — и сейчас он был бы там, где достать его мы не могли. Только так я это объясняю.

— Осечек было две, — задумчиво сказал Зенич. — Первая — катастрофа — поставила его план под угрозу срыва уже в самом начале, о чем Цырин не знал. Вторая оказалась для него роковой. А что, если убийца Цырина продолжает путь своей жертвы, руководствуясь тем же призрачным двенадцатичасовым барьером?

— Это, в сущности, ничего не меняет. Какую-то эти подлецы видели дополнительную гарантию собственной безнаказанности. Но какую? Мало фактов. Как вы думаете, кто еще мог оказаться свидетелем сегодняшней деятельности Цырина?