Из телеграммы К. Готвальду 14 июля 1948 года

Я получил сообщение Силина (советский посол в Праге. — Ред.) о беседе с Вами по югославскому вопросу. У меня создалось впечатление, что Вы рассчитываете на поражение Тито и его группы на съезде КПЮ. В этих видах, видимо, Вы предполагаете опубликовать материал, компрометирующий югославских руководителей в области отношений с СССР. Должен Вам сказать, что мы, москвичи, не рассчитывали на такое скорое поражение группы Тито. Мы знаем достоверно, что съезд КПЮ подобран тщательно, все инакомыслящие лишаются должностей или арестовываются, на съезд пропускаются только давшие подписку голосовать против Коминформа. Мы исходим из того, что на предстоящем съезде Тито соберет большинство. Однако это обстоятельство ни в коей степени не смущает москвичей. Наша цель была на первом этапе изолировать югославских руководителей в глазах других компартий и разоблачить их жульнические махинации. Этой цели мы добились с успехом. В дальнейшем пойдет постепенное отпадение партийно-марксистских групп от Тито и его группы.

Волокитина Т.В., Мурашко Г.П., Носкова А.Ф., Покивайлова Т.А. Москва и Восточная Европа. Становление политических режимов советского типа (1949–1953): очерки истории. М., 2002. С. 584.

АП РФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 360. Л. 14–15.

Примечание

Копии этого письма в качестве «ориентировки» были разосланы лидерам всех компартий — участниц Информбюро. Известна лишь реакция К. Готвальда на это письмо. М.А. Силин, передавший письмо Сталина лидеру КПЧ, в тот же день проинформировал советское руководство: «Тов. Готвальд сказал, что он согласен с письмом тов. Сталина, затем добавил: "Терпенья у меня хватит"».

Телеграмма А.Я. Орлову для Мао Цзэдуна 14 июля 1948 года

Теребину. Передайте Мао Цзэдуну следующее: «Ввиду начавшихся хлебозаготовок, руководящие товарищи с августа месяца разъезжаются на места, где они пробудут до ноября месяца. Поэтому ЦК ВКП(б) просит тов. Мао Цзэдуна приурочить свой приезд в Москву к концу ноября, чтобы иметь возможность повидаться со всеми руководящими товарищами».

Ледовский А.М. СССР и Сталин в судьбах Китая. С. 52.

АП РФ. Ф. 39. Оп. 1. Д. 31. Л. 37.

Примечание

Поводом для телеграммы послужило послание Мао Цзэдуна 4 июля 1948 года: «Состояние моего здоровья, по сравнению с двумя месяцами тому назад, значительно лучше. Я решил в ближайшее время поехать к вам. Есть три пути следования к вам: воздухом, морем и по суше. Но во всех случаях мы должны проехать через Харбин, так как мне нужно поговорить с рядом ответственных товарищей из Маньчжурии… Надеемся, что самолет около 25 числа сего месяца прилетит в Вэйсянь… Если решите перевезти нас морским путем, то надеемся, что судно в конце этого месяца придет в назначенный порт… Если же воздушный и морской пути невозможны для перевозки нас, то мы все равно выезжаем около 15 числа этого месяца на север». Мао Цзэдун сообщил, что вместе с ним выезжают 20 человек, и просил, в случае поездки воздухом, прислать два самолета.

Известно, что ответом Сталина Мао был недоволен. А.Я. Орлов писал в Москву: «Мао Цзэдун не принял всерьез ссылок на занятость советских руководителей хлебозаготовками. «Неужели, — сказал он, — в СССР придают такое большое значение хлебозаготовкам, что на них выезжают руководящие лица ЦК партии?» …Насколько я знаю Мао Цзэдуна более шести лет, его улыбка и слова «хао, хао — хорошо, хорошо», в то время когда он слушал перевод, отнюдь не означали, что он доволен телеграммой. Это достаточно ясно было видно. По моему личному убеждению, Мао Цзэдун считал, что в худшем случае ему будет отказано в присылке самолета или судна. Но даже это было для него маловероятно, тем более что самолет был предложен из Москвы. Он был уверен, что именно сейчас он поедет. Видимо, поездка для него самого стала нужной. С большим нетерпением ждал он ответа… Чемоданы Мао Цзэдуна упаковывались, даже были куплены кожаные туфли (он, как и все здесь, ходит в матерчатых тапочках), сшито драповое пальто. Вопрос не только о самой поездке, но и о сроке им был решен. Оставалось только, каким путем ехать. Он сейчас внешне спокоен, вежлив и внимателен, чисто по-китайски любезен»…

Между тем, Мао послал в Москву следующую телеграмму: «Тов. Сталин. Согласен с Вашим мнением, изложенным в телеграмме от 14 июля. Отложим поездку к вам до конца октября — начала ноября».

Товарищам А.М. Кирхенштейну, В.Т. Лацису, Я.Э. Калнберзину 17 июля 1948 года

Очень благодарен за приглашение. Однако, к сожалению, не смогу присутствовать на празднике ввиду занятости.

Мой привет трудящимся Латвии!

И. Сталин.

17 июля 1948.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1161. Л. 82–83.

Примечание

Ответ по поводу приглашения на национальный праздник Латвии. А.М. Кирхенштейн — председатель Президиума ВС Латвийской ССР; В.Т. Лацис — председатель Совмина; Я.Э. Калнберзин — секретарь ЦК КП(б) Латвии.

Виллис Тенисович Лацис был не только государственным деятелем, но и известным литератором (см. Письмо в редакцию «Правды» по поводу романа В. Лациса «К новому берегу»).

Куда ведет национализм группы Тито в Югославии

В известной резолюции Информационного Бюро коммунистических партий, принятой в июне 1948 г., «О положении в Коммунистической партии Югославии» указывалось, что в руководстве Компартии Югославии за последние месяцы возобладали националистические элементы, имевшиеся и ранее в скрытом виде, что руководство Югославской компартии порвало с интернационалистическими традициями Югославской компартии и стало на путь национализма.

Все коммунистические партии, весь лагерь народной демократии и социализма единодушно одобрили резолюцию Информационного Бюро «О положении в Коммунистической партии Югославии», Все коммунистические партии мира признали, что своей националистической политикой нынешнее югославское руководство, т. е. группа Тито — играет на руку империалистам. Изолирует Югославию, ослабляет ее.

Извлекла ли группа Тито из этих фактов надлежащие уроки?

Поняла ли группа Тито, что националистическая политика ведет к потере наиболее верных союзников Югославии в лице коммунистических партий мира, что это обстоятельство уже привело к изоляции Компартии Югославии, к ослаблению Компартии Югославии как вовне, так и внутри страны?

Поняла ли группа Тито, что единственным выходом из этого тяжелого положения, в которое она загнала партию и страну, — является признание своих ошибок, разрыв с национализмом и возврат в семью коммунистических партий?

Нет, группа Тито не извлекла надлежащих уроков и не видно, чтобы она понимала эти простые и понятные вещи.

Наоборот. На справедливую товарищескую критику ошибок группы Тито со стороны братских компартий, со стороны всего лагеря народной демократии и социализма она устами белградской печати отвечает площадной бранью, разжиганием национальной вражды к народам соседних демократических стран, широкими репрессиями, арестами и убийством коммунистов и некоммунистов, осмеливающихся выразить сомнение в правильности националистической политики группы Тито. Совсем недавно убит агентами заместителя Тито небезызвестного Ранковича генерал-полковник югославской армии товарищ Арсо Иованович — герой освободительной войны Югославии, бывший начальник Генштаба Югославии в период освободительного движения, начальник военной школы Югославии. Убит за то, что сомневался в правильности националистической и террористической политики группы Тито. В связи с этим в Югославии открыто говорят, что «группа Тито вырождается в клику политических убийц».