Охотники ввалились в дом и очутились в просторной кухне с огромным камином. Посреди стоял массивный дубовый стол, вдоль которого тянулись длинные скамьи. Кухня, отделанная древом, казалась очень светлой и уютной. Возле стены стояли два шкафа, заставленных голубыми фарфоровыми чашками и тарелками. Со стен свисали связки лука, различных сушеных кореньев и трав, наполнявшие воздух приятным ароматом. Из плиты аппетитно пахло горячими пирогами.

Анна поспешно достала пироги и поставила остывать на окно. Когда все расселись, поставила чашки, принесла кофейник и свежеиспеченный домашний хлеб, к которому подала сливочное масло. Затем, наконец, села к столу и потребовала, чтобы ей подробно рассказали, как спасли ее мужа.

Начал рассказывать Джамисон, Акр добавил кое-какие подробности, а закончил историю Тинан. Во время трапезы он вел себя очень учтиво и дважды вставал, помогая Анне принести блюдо или тарелки. Как это не похоже на него, озадаченно думала Эрия, ведь он ничего не делает без выгоды для себя.

Вскоре отворилась дверь, и в кухню вбежала ребятня с заднего двора. Все принялись по очереди обнимать Фридриха, а затем по приказу Анны выстроились в шеренгу.

Пятеро детей разного возраста совсем не походили друг на друга. На каждом была добротная домотканая одежда. Анна попросила их назваться и требовательно уставилась на самую младшую девочку, которая упорно молчала и не отрывала глаз от пола. На помощь пришел мальчик постарше и проблема разрешилась.

– Я думала, это будет ваш первенец, – растерянно сказала Эрия.

– О, – Анна погладила свой живот, – так и есть, миледи.

– Тогда кто же эти дети? – Эрия с любопытством осмотрела малышей.

– Сиротки… некоторые потерялись, – Анна пожала плечами. – Фридрих всегда подбирает их и приводит домой, а я принимаю. Теперь они наши, его и мои, как и тот, который скоро появится на свет, – женщина опять нежно прикоснулась к животу, и Эрия заметила, как Фридрих под столом пожал другую руку жены. Господи, как они счастливы!

– Но как вы справляетесь? – нерешительно спросила Эрия. – Ведь его часто не бывает дома.

– О, я привыкла, – Анна широко улыбнулась. – У меня было несколько братьев, а мать умерла. В этом доме я выросла, – она оглядела кухню. – Да, это мой родной дом. Отец был хорошим хозяином, и у нас плодородная земля. Теперь подрастают помощники, – она с улыбкой посмотрела на детей и дала каждому по пирогу. Затем кивнула в сторону двери, и все один за другим выскочили во двор. Самая маленькая осталась, чтобы крепко обнять приемную мать. Эрия почувствовала, как болезненно сжалось сердце, и постаралась улыбкой прогнать боль.

В этот вечер, казалось, все действует ей на нервы: и приподнятое настроение Фридриха, и беззлобные шутки Джамисона, и томные вздохи Анны, то и дело с обожанием смотревшей на мужа, но особенно раздражала галантность Тинана. В своем безупречном поведении он допустил всего лишь один промах – бросил недовольный взгляд на Эрию, когда та начала настаивать, чтобы помочь Анне с ужином.

Когда все было съедено, а тарелки вымыты и вытерты, Анна уселась возле камина, чтобы помочь детям переодеваться ко сну.

– Значит, мой Фридрих поженил вас в лесу? Эрия взяла ночную рубашку и помогла одеться одной из девочек.

– Да… в тот же вечер, когда мы вернулись.

Тинан сухо кашлянул, давая понять, что ему слышен разговор, раскурил трубку и уставился на Эрию.

– А я представляла себе, что лорд и леди венчаются только в красивой церкви. Наверное, лорд именно так хотел жениться на вас, поскольку вы были помолвлены. Но после такого происшествия решил не откладывать, чтобы не потерять вас вновь.

Эрию поразили рассуждения Анны, и она выпалила:

– Граф терпеть не может лишаться того, что принадлежит ему. Но спешка была, скорее, связана с его желанием поскорее начать медовый…

– Эрия! – прервал Тинан, встал и с удовольствием потянулся. – Пойдем прогуляемся перед сном на свежем воздухе, – в тоне слышался приказ. Эрия поняла, что своей откровенностью разозлила мужа, неохотно поднялась и пошла к вешалке возле двери, чтобы взять накидку.

Снаружи было прохладно, и Эрия плотнее закуталась в бархатную накидку.

– Честность, конечно, очаровательна, но когда ее слишком много, это становится вульгарным, – заметил Тинан.

– Не более вульгарно, чем притворная галантность, – вскипела Эрия.

– Я бы не хотел, чтобы подробности моей женитьбы обсуждались прилюдно… возможно, ты получаешь от этого особое удовольствие, но, тем не менее.

– ТВОЯ женитьбы – это и МОЕ замужество, – она повернулась к нему лицом и вздернула подбородок. – И не собираюсь притворяться только ради того, чтобы спасти твою репутацию. Я тебе не жена, а сожительница.

Тинан остановился и взял ее за плечи.

– Ты же согласилась с нашим договором.

– Я согласилась соблюдать его, но не гордиться им.

– Это одно и то же.

– Нет, совсем не одно и то же!

– Нравится тебе или нет, но мы с тобой связаны. И если ты не видишь причины оказывать мне уважение, как мужу, учитывай хотя бы то, что происходит между нами в постели. Ты хочешь меня… и хочешь быть моей «сожительницей».

– Я это не отрицаю, – еле слышно выдавила Эрия, чувствуя, как внезапно пересохло во рту. – Но брак – это не только удовольствие в постели. Иначе, судя по словам Джамисона, у тебя уже было сотни жен.

Тинану захотелось как следует встряхнуть ее, по взгляд упал на по-девчоночьи заплетенную косу, открывавшую стройную шею, и вся злость почему-то улетучилась. Он взял Эрию за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. Хотелось знать, почему она отталкивает его, почему у нее такое выражение лица, словно она глубоко несчастна?

– Я никогда не клялся чтить и защищать какую-нибудь другую женщину, только тебя. Никогда не предлагал другой роскошь и комфорт своего дома, – проникновенно сказал он, вселяя в ее сердце надежду, но Эрия боялась надеяться.

– Я не ищу роскоши и комфорта, – она чувствовала, как сердце вот-вот разорвется.

– Чего же ты ищешь, Эрия? – Тинан не спускал с нее пронзительного взгляда.

Она словно утонула в серебристом омуте его глаз. Был всего лишь один правдивый ответ – его, она хотела его… всего. Хотела, чтобы он всегда жил в ее сердце, хотела быть ему небезразличной, хотела его заботы, внимания. Чтобы он нуждался в ней так же, как и она нуждается в нем… ежечасно, ежеминутно. Хотела стать частью его жизни, его половиной, делить с ним радость и горе, а не только ложе. Чтобы он ценил ее, как личность. Господи, если бы Эрия могла сказать все это! Как хотелось надеяться, что он с радостью примет ее слова. Впрочем, это можно выразить гораздо короче – Эрии хотелось его любви.

От сознания, что это и есть правда, Эрии стало не по себе. Теперь она совершенно беззащитна! Ее прошиб холодный пот. Рутланд завоевал ее сердце, не прилагая никаких усилий… и что самое ужасное, никогда не оценит ее любовь.

Тинан видел, как на прелестном лице отразились сразу несколько чувств – изумление, надежда, опасение, стремление к чему-то… Он надеялся, что все это связано с ним. Хотелось, чтобы Эрия постоянно думала о нем, желала его, нуждалась в нем, отдавая свою нежность, которая так часто мелькала во взгляде. Хотел поселиться в ее сердце, даже ценой того, чтобы она поселилась в его. Он понял, что страстно желает ее любви, не подозревая, что она желает от него того же. Тинан притянул ее к себе, и Эрия сразу же подставила губы. Поцелуй, казалось, длился целую вечность. Она обняла мужа и прижалась всем телом, наслаждаясь теплом и вбирая в себя это тепло, пока он давал такую возможность.

Он подхватил ее на руки и понес к дому. На крыльце остановился и плечом толкнул входную дверь, затем дошел до небольшой спальни, которую предоставили в их распоряжение, поставил Эрию на ноги и запер дверь на щеколду, чтобы никто не мог помешать тому, что сейчас произойдет между ними.