Крепкая и ловкая, она могла бы выскользнуть, но поганец загородил ей дорогу ко мне.

Обычно Кэтрин носит с собой револьвер, но в тот день было необычно жарко, пальто осталось дома, а в летнем платье оружие не спрячешь. К тому же, отправившись со мной, она не вспомнила о баллончике со слезоточивым газом, который теперь является непременным атрибутом женского туалета. А насчет газовых баллончиков небезынтересно отметить следующее: те же люди, которые истерически агитировали за конфискацию оружия перед принятием Закона Коэна, теперь призывают поставить вне закона и слезоточивый газ. Недавно было несколько случаев, когда женщин, пользующихся газовыми баллончиками против насильников, обвинили в вооруженном нападении! Мир совсем обезумел, и трудно кого-нибудь чем-нибудь удивить. В отличие от происходящего на улицах, внутри Организации насилие почти немыслимо. И у меня нет ни малейшего сомнения, что случись нечто подобное, и не пройдет нескольких часов, как насильник получит восемь граммов свинца в сердце.

Когда мы вернулись в магазин, нас ждал Генри с каким-то незнакомцем. Генри пожелал, чтобы я отчитался перед ним за последний миномет, который мы модифицировали. Уходя, они прихватили миномет с собой. До сих пор не понимаю, зачем он им понадобился. Мы с Кэтрин очень любим Генри и скучаем без него в нашей новой ячейке. Он принадлежит к тем людям, от которых будет зависеть окончательный успех Организации. Кэтрин успела обучить Генри многим своим трюкам с гримом и перевоплощением, а когда он ушел с минометом, она подарила ему парики, бороды, всяких резиновых штучек, косметику.

Глава IХ

9 НОЯБРЯ 1991 ГОДА.

Ну и денек! Сегодня в два часа дня на внеочередной сессии Конгресса должен был выступить Президент с просьбой принять закон, который даст возможность правительству уничтожить «расизм» и более эффективно противостоять терроризму.

В первую очередь он собирался просить Конгресс, если верить прессе, о долгожданном внутреннем паспортном законе. Несмотря на то, что мы месяц назад уничтожили компьютер с базой данных, правительство настаивало на принятии закона, Капитолий был окружен от 3000 до 5000 секретных агентов и вооруженных солдат в форме. Повсюду стояли джипы с прикрытыми пулеметами. Было даже два танка и несколько ракетных пусковых установок. И пресса, и конгрессмены проходили через три баррикады с колючей проволокой, и каждый раз их тщательно досматривали, по-видимому, искали оружие.

Над головами кружили вертолеты. Никакие партизаны, даже если бы хотели кого-то убить или что-то взорвать, не смогли бы прорваться сквозь кордоны, будь они даже смертниками. На самом деле правительство перемудрило с охраной, чтобы внушить населению сверхсрочность мер, предлагаемых президентом. Шоу с войсками и танками возле Капитолия, несомненно, запало в души телезрителей, которые решили, что положение в стране требует решительных мер со стороны правительства. И в то самое мгновение, когда телеоператоры уже собрались показать людям не улицы, заполненные толпами, а кафедру спикера, где должен был стоять Президент и произносить речь, примерно в двухстах ярдах к северо-западу взорвался миномет – хотя никто не понял, что это было. Телевизионщики услыхали взрыв, но не увидели ничего, кроме облака серого дыма, летящего над Капитолием. Еще несколько секунд прошли во всеобщем смятении. Солдаты с противогазовыми масками бежали в одном направлении. Секретные агенты с мрачными лицами и пистолетами в руках бежали в другую сторону. Телекомментаторы, едва переводя дух; сообщали, что кто-то взорвал бомбу на одной из автомобильных стоянок, принадлежащих Капитолию. Меньше минуты он лепетал нечто несусветное о том, кто это сделал, как им удалось протащить бомбу, несмотря на силы безопасности, сколько людей пострадало от взрыва и т.д. Потом начался второй раунд. Опять удар и пламя, но теперь уже в пятидесяти ярдах от телевизионной камеры. Удар был направлен прямиком на пулеметный расчет, хоронившийся за мешками с песком на восточной стоянке.

– Это наш миномет – крикнул я. Все наблюдавшие это, у кого был минимальный военный опыт, поняли, что оба выстрела произведены из миномета. Минометы – великолепное небольшое орудие; особенно для партизанской войны. Они почти не издают шума, когда выпускают свои смертельные заряды, которые падают почти вертикально на свои цели.

Из них можно стрелять, будучи в непроницаемом укрытии, и те, в кого они направлены, никогда не скажут, откуда летят снаряды. В тот раз я сразу же догадался, что наши люди засели в небольшой роще на западном берегу Потомака, примерно в двух милях от Капитолия, Некоторое время назад мы с Генри делали замеры как раз с этой целью и выяснили, что все федеральные учреждения Вашингтона находятся в радиусе действия 81– миллиметрового миномета. Через сорок пять минут третий снаряд ударил в крышу южного крыла Капитолия и взорвался внутри здания. Теперь-то и началось самое главное. Снаряды стали падать, как дождь, с интервалами от четырех до пяти секунд. Практически все, включая телевизионщиков, бросились в укрытия, и только один неустрашимый оператор остался на своем посту. Повсюду мы видели восхитительные цветы пламени, куски алого металла, пляшущие по асфальту, вылетающие из домов, падающие на мгновенно загорающиеся автомобили, скачущие внутри и снаружи Капитолия, наносящие смертельный урон рядам защитников тирании и предательства.

Все закончилось минуты за три, но это было самое прекрасное шоу, какое мне только довелось смотреть. Наверно, оно произвело неизгладимое впечатление на всех, кто видел его по телевизору! Но это была не единственная радость в тот день, потому что то же самое случилось в Калифорнии и Нью-Йорке. Городской совет Лос-Анджелеса был созван, чтобы выслушать обращение Президента, прежде чем проголосовать за их собственные «антирасистские» законы. Примерно в то время, когда фейерверк начался у нас, четверо из наших товарищей, воспользовавшись фальшивыми полицейскими удостоверениями, вошли в зал и стали бросать гранаты. Восемь членов городского совета были убиты, а нашим людям удалось скрыться. Часом раньше, в Нью-Йорке, Организация использовала базуку, чтобы расстрелять самолет с грузом отправляющихся в отпуск сановников, в основном Е, который взял курс на Тель-Авив. Все погибли.

(Справка для читателя: Базука – Ручной гранатомет. Переносное устройство для запуска небольших ракет, использовавшееся во время Второй мировой войны в основном как оружие пехоты против военных транспортных средств. 60 – 54 гг. ДНЭ, вышли из употребления к 9 г. ДНЭ. Тель-Авив был самым большим городом в Палестине в период Е оккупации несчастной страны во времена Старой Эры. Его руины все еще радиоактивны и опасны для человека.)

Короче говоря, это был насыщенный день для Организации! Мне лично эта демонстрация способности Организации предпринимать одновременные выступления против Системы придала уверенности, и я не сомневаюсь, что то же самое произошло со всеми нашими товарищами. Несмотря на грохот, дым, разрушения, причиненные нападением на Капитолий, погиб всего шестьдесят один человек, как мы узнали из дальнейших сообщений. Среди них были два конгрессмена, один правительственный чиновник, четыре-пять служащих Конгресса. Однако истинное значение всех наших сегодняшних выступлений – психологическое. Могу сказать, что наши нападения на Систему уже не вызывают отрицательной реакции. Но важнее то, что мы даем уроки политикам и чиновникам-бюрократам. Сегодня они узнали, что никто из них не отмечен неприкосновенностью. Они могут прятаться в городе за колючей проволокой и танками или у себя в поместьях – за высокими стенами и охранными системами, но мы все равно отыщем их и убьем. Никакие вооруженные телохранители, никакие бронированные лимузины не в силах гарантировать их безопасность в Америке. Этот урок им никогда не забыть. Теперь они все в ярости на нас и торжественно обещают народу уничтожить нас, однако когда они немного подумают, кое-кто из них будет готов позаботиться о «страховом полисе». Слабость Системы главным образом заключена в полном моральном разложении. Они могут убивать и уничтожать нас, но ни один из лидеров нации не действует из каких-либо побуждений, нежели собственных интересов. Все они готовы предать Систему, едва это станет им выгодно. Нам нельзя дать им знать, что все они пойдут на гильотину. Пусть думают, что они смогут договориться с нами и спасти свою шкуру, когда падет Система. Только Е не тешат себя иллюзиями. Что до народа, то пока еще рано делать выводы относительно спектра его реакций на события сегодняшнего дня. Большинство, конечно же, поверит, во что ему будет сказано поверить. На самом деле люди хотят, чтобы их оставили в покое с их пивом и телевизором. Они заимствуют свои мысли из журналов о кино и телевизионных «ток-шоу», с помощью которых Система подвергает их массированным атакам.