Духи гор — суть ересь и бесовские наваждения, — авторитетно пояснил священник, — а мысли подобные есть зло и диаволовы козни.

— Согласна… Но каким скучным был бы мир без них! Не солено, не перчено…

Рыжий сощурил темные глаза и бросил своей спутнице странный взгляд. Но промолчал.

Когда земля окопами расколота на две,

Когда не слышно шепота и не уснуть в траве,

Когда не видно солнышка, лишь красная луна,

Должно быть, спит твой боженька, а правит сатана.

И, вжавшись в землю, не дыша, забившись в каблуки,

Твоя бессмертная душа следит его шаги.

Копыт неровный перестук, он характерно хром.

И этот невеселый звук с рождения ей знаком.

Но отчего он страшен так? Ведь это твой хромой

Безлунный Адский Аргамак пришедший за тобой.

И в этом нет ничьей вины. Садись, давай, в седло.

Ты уезжаешь от войны. Тебе, брат, повезло.

Фольклор ТРАССЫ.

Полнолуние.

Авторские песни Татьяны Сторожевой.

Мое небо не синее, синего неба нет

В этом мире гроз.

Мое небо не черное, черного неба нет

В этом мире звезд.

А когда наступает ночь,

В моем небе не гаснет свет.

Если хочешь, я расскажу тебе

Свой секрет.

Мое небо — твои глаза.

Это странно, но это — факт.

И когда говорят,

Что это — пройдет,

Я смеюсь

И делаю шаг

В мое карее небо…

Мое небо цвета осенних сумерек

И закатных дождей.

Мое небо цвета опавших листьев,

Только еще теплей.

А когда наступает ночь,

В моем небе горит огонь.

Чтоб зажечь его,

Просто дай мне свою ладонь.

Мое небо — твои глаза.

Это странно, но это — факт.

И когда говорят,

Что это — пройдет,

Я смеюсь

И делаю шаг

В мое карее небо.

ПРИКОСНИСЬ К ТАЙНЕ.

Ты много говоришь, — сказала Розали, задумчиво глядя в вечереющее небо, — но это еще полбеды. Ты говоришь умные и правильные вещи, вот это уже беда. Но главное зло в том, что я тебя слушаю. К счастью, у меня короткая память.

— Почему ты считаешь понимание злом? — спросил Рей.

— Зло — не в самом понимании. Зло — в попытке все понять.

— Интересная позиция, — усмехнулся Рей, — попытка "все понять", милая Розали, обеспечила нам цивилизацию. Если бы не это качество, мы с тобой, голые и волосатые, до сих пор молились бы на огонь, который упал с неба.

— Возможно. Что в этом ужасного?

Рей хотел, было, рассмеяться, но Розали была слишком серьезна.

— Бывают ситуации когда «понять» — значит «утратить»… Терпеть не могу смотреть на мужчин сверху вниз, — сказала она вдруг. Шагнула к дивану и опустилась на мягкий ковер у ног Рея. Обхватила руками колени. Запрокинула голову и встретилась с его задумчиво-ироничным взглядом. Он был готов улыбнуться, но сдерживал улыбку.

Вот так хорошо, — тихо проговорила Розали. — Слушай меня. Просто слушай. Я расскажу тебе невероятную историю. В этом волшебном, загадочном мире невероятные истории случаются просто на каждом шагу, но мы не видим этого. Мы боимся чуда. А ведь жить без чуда еще страшнее… Слушай меня, Рей… Дело было задолго до Города Дождя. В Ярославле. Мне тогда было почти семнадцать. То ли в субботу, то ли в воскресенье не помню, помню только, что это был бесконечный летний выходной. Тетка уехала на дачу, друзья где-то пропадали, и заняться мне было совершенно не чем. Все книги давно перечитаны, диски переслушаны. А по этому "фонарю для дураков" шла такая ахинея, что я сатанела. Вечером должны были показать американский боевик. Тогда они были еще в новинку, и я очень на него надеялась. Весь день я провела слоняясь по комнатам из угла в угол изнывая от скуки, а вечером, включив телевизор, услышала, что кто-то отбросил кеды в Политбюро и все развлекательные программы накрылись медным тазом. Ох, Рей, наверное даже ближайшие родственники не скорбели по "дорогому усопшему" больше чем я. Примерно в половине одиннадцатого мое терпение лопнуло. Я влезла в старые джинсы, завязала свою черную рубаху на пупе узлом и вышла. В Ярославле, кстати, белых ночей не бывает. И эта была черной, как тьма египетская. Никакой цели у меня не было и я брела вдоль по Ухтомского, потом по Которосльной набережной. Ты был когда-нибудь там? Нет? Уверяю, ты ничего не потерял. Однообразные ряды этих желтых пеналов, похожих на ульи… Мне всегда почему-то казалось, что жизнь в этих домах-ульях кардинально отличается от нашей и течет по особому, раз и навсегда спланированному распорядку. Люди в одно время выходят из дома и возвращаются. Все вместе едят. Одновременно включают телевизор. И на лицах у них, должно быть, отпечаток каких-то сверхважных обязательств перед судьбой цивилизации. Как минимум. Наверное даже дети там играют во что-нибудь значительное и важное. Например в «школу». Проверить это не было никакой возможности. Дома-ульи, дома-пеналы все время стояли запертыми на ключ. Город был пуст, словно вымер. Меня это не удивляло. Да и тебя, поживи ты в том районе, не удивило бы, право. Там после семи вечера родной матери двери не откроют если она промочила ноги и охрипла. А погулять выйти так человек пять, да по две бутылки на брата и никак иначе, а уж тогда сам черт не батька. Так вот шла я, нога за ногу, ни о чем особо не думала. Идти одной по набережной было немного жутковато, но возвращение домой, в эти треклятые четыре стены пугало меня больше, чем призрак коммунизма. Тачка появилась внезапно. Сзади. Она двигалась бесшумно и очень быстро. Асфальт там разбит вдребезги и ездить — сущее наказание господне. Но эта машина как будто летела не касаясь земли колесами. Будто стелилась как кошка в длинном, грациозном прыжке. Благодаря тете, крупному специалисту по автотранспорту, я знала: этот «полет» — визитная карточка самых классных водителей. Она затормозила довольно далеко от меня, так что я не испугалась. Это был обычный «жигуленок». Знаешь, по сей день не могу вспомнить, какого он был цвета, хотя рассмотрела все и преотлично. Необъяснимый заскок сознания. Я поравнялась в ней все еще злая и скучная. Мне было в лом бояться и даже хотелось нарваться на приключение. Если уж лучше выбирать, то лучше страх чем эта зеленая тоска.

Дверца открылась:

— Девушка!

Я мгновенно прикинула возможные варианты. Парню было лет двадцать, не больше. Тачка наверняка папина, отгонял в гараж, а папа устал после командировки.

И остановилась.

Он подошел.

— С вами все в порядке? — голос был мягкий и спокойный. Он мне понравился.

— Почему со мной что-то должно быть в беспорядке? — удивилась я.

— Это не очень подходящий район для прогулок, — пояснил он, — вам повезло что вы еще не нарвались на какую-нибудь пьяную компанию.

Да за ради бога! — фыркнула я пренебрежительно, — Ну, побегаем. Хоть какое-то развлечение.

— А если догонят? — парень, казалось, заинтересовался.

— Ну, как сказал бы красноармеец Сухов: "Это вряд-ли", — отмахнулась я, — во всяком случае до сих пор не догоняли.

Он задумался. Ненадолго. Потом распахнул дверцу машины и предложил.

— Садитесь.

— Куда? — опешила я.

— Ну, можно, конечно и на крышу, но лучше — внутрь.

Наверное, у меня был очень скептический взгляд.

— Вы же хотели приключений? Будет вам приключение. Не бойтесь.

Приключение совершенно безопасное.

Я могу стерпеть многое, но не намеки на то, что Розали, "Непотопляемый авианосец", чего-нибудь боится. Я дернула плечом и села.

Дорога была совершенно пустой, так что парень развернул машину прямо посреди улицы.

— Куда мы едем? — спросила я, стараясь казаться невозмутимой.

— На поиски приключений, — ответил он, — вдвоем веселее.

Скорость была убийственной. Тишина — гробовой. «Ульи» с освещенными окнами слились в одну пеструю ленту. В какое-то мгновение мы долетели до моста и перемахнули через него. Снова потянулись дома, административные корпусы, всякие недостройки…