Когда солдат ушел, Конрон подошел к Володе.

– Милорд, я прошу прощения… Я не знаю, как…

Володя тоже встал.

– Не надо извиняться, тир,- он скопировал обращение солдата и, судя по всему, сделал правильно. – Вашей вины тут нет. Ни вы, ни ваш солдат не могли знать, что трактирщик обманывает вас.

– Сигиз, – обернулся Конрон. – Из-за этого трактирщика я оказался в очень нехорошем положении перед моим гостем и князем.

– Я сейчас распоряжусь, тир. – На этот раз в голосе сюзерена прозвучал отчетливый приказ и ни о какой фамильярности речи идти не могло.

– Забудьте об этом типе, – хлопнул Володю по плечу Конрон. – И я ещё раз прошу у вас прощение за это недоразумение. Сейчас вашу…

– А ну пусти меня, ты… дубина железнобокая!!! – раздался возмущенный детский голос из-за двери. – Я и тиру еще скажу!!! Вот погоди, придет Володя, он вам тут еще покажет!!!

Володя вдруг почувствовал как губы против его воли растягиваются в улыбку. Конрон недоуменно прислушался, потом обернулся к мальчику. Увидел его улыбку, рассмеялся.

– Боевая девочка. Теперь верю, что он могла сломать руку.

– Вот, ваша милость, – пропыхтел солдата, втаскивая в комнату растрепанную девочку, сердито сверкавшую глазами, однако мокрые дорожки на щеках говорили, что совсем недавно она плакала. – Это не ребенок, а злой дух какой-то!

– Сам такой! – огрызнулась девочка.

– Кнопка, это что за манеры?

– Ой… – девочка обернулась и заметила смеющегося мальчика. – Володя… – Она вдруг заревела в голос и бросилась к нему, повиснув на шее. – Володенька… – ревела она. – А этот злой трактирщик говорил, что это ты ему меня продал, а я не верила!!! Я знала, что ты придешь за мной!! Я так ждала… так ждала тебя!

– Ну-ну… Ленка. Ну не плачь, Леночка.

– Опять ты меня этим именем называешь, – пихнула его в бок девочка.

– Ой, прости, случайно получилось, – смутился Володя.

– Ага! Вечно мое имя забываешь, – пропищала Аливия, еще крепче обвивая руками его шею.

– Ну прости.

– Я рад, что все так хорошо закончилось, – вмешался Конрон, когда радость немного улеглась, а Володя успел вытереть лицо девочки платком. – Теперь, князь, вы примите мое предложение пообедать?

– С радостью, тир Конрон. Я тоже рад, что недоразумение разрешилось.

– Ну а тебя, красавица, как звать?

Девочка покраснела, а потом присела в неумелом реверансе.

– Аливия Рикерт Тронхейм, тир.

– Постой, Тронхейм? – Конрон нахмурился. – Ты не знаешь Рихарда Тронхейма, купца первого ранга?

– Это мой отец, тир.

– Вот как? Просто поразительно. Я ведь встречался с ним – он занимался поставками продовольствия для войска его величества. Просто удивительно. Он ведь считал, что ты погибла в пропавшем караване.

– Вы видели папу? А где он сейчас? Скажите?

Конрон пожал плечами.

– Увы, сказать ничего не могу. Я видел его последний раз в столице, где собирались войска. Но как только контракт был выполнен – он уехал. Наверное, в Тортон.

– Да-да! Мама говорила, что нам туда надо!

– Что ж, – подвёл итог Володя, – значит едем в Тортон… где бы он ни находился.

– А вы не знаете? Ах да, вы же впервые у нас в стране. Я попрошу Сигиза объяснить вам дорогу. Я бы сам вас проводил, но увы, сейчас война и я должен быть с моим королем.

– Он не погиб, как говорят в деревне?

– Слава богам, нет. Я сам видел, как он уходил с отрядом телохранителей. Надеюсь, им все-таки удалось оторваться от погони. Мне с моим отрядом тоже пришлось несладко… да вы и сами видели. Почти все ранены. Я и в замок заехал только для того, чтобы дать отдых людям и набрать новый отряд и сразу в столицу. Сейчас каждый солдат у его величества на счету.

Конрон усадил Володю рядом собой справа, что, как понял мальчик, здесь считалось очень почетным. Аливия села рядом с Володей с другой стороны и то, как она накинулась на еду, показывало насколько она проголодалась. Володя одернул её и покачал головой, девочка виновато потупилась и стала есть аккуратней, хотя без вилки это было непривычно. Володя хлопнул себя по лбу.

– Тир Конрон, совсем из головы вылетело. У замка дожидается мой слуга, вы не могли отправить кого-нибудь за ним?

– Конечно, князь.

Отдав распоряжение, он вернулся к столу.

– Так что там у вас случилось в этой битве? – рискнул задать мучавший его вопрос Володя.

Конрон нахмурился. Видно эти воспоминания не доставляли ему никакого удовольствия, однако и скрывать ничего не стал. Сам он в командовании не состоял, потому мог говорить только о том, что видел сам, но картина получалась безрадостной.

– А ваш король горяч, – неодобрительно заметил Володя, слушая рассказ. – Сразу в бой рванули?

– Не горяч. Просто молод еще. Недавно только исполнилось семнадцать.

– Ну так должен же был быть кто-то, кто остудил бы его горячность. Неужели не нашлось толкового полководца?

– Был герцог Лодерийский, воспитатель короля, но он погиб в зимней битве. Его величество только герцога и слушал.

Составив картину трагедии Володя быстро потерял к ней интерес и слушал уже только из вежливости, понимая, что тиру необходимо высказаться. Не перед солдатами же ему объясняться?

– А вы, красавица, – наконец отвлекся от битвы Конрон, когда заметил, что Аливия уже поела, – говорят отличились. Как вы сумели сломать руку моему солдату?

Девочка смутилась и покраснела.

– А он сам меня схватил! – пискнула она. – А я не хотела-а-а. Это само… как-то получилось так.

– Вы не могли бы позвать этого Донга? – поинтересовался Володя. – Мне кажется, что ваш коновал не совсем прав. Я примерно догадываюсь, что случилось и думаю, Аливия не могла сломать ему руку. У неё просто силёнок на такое не хватит.

– Да? – Конрон с сомнением глянул на девочку. – Я бы сказал, что и просто вывихнуть руку у нее сил не хватило бы.

Тем не менее, солдата он распорядился позвать. Тот явился слегка бледный с неумело наложенной тугой повязкой на кисти. Володя подозвал его и осторожно пощупал кисть, нахмурился. Достал нож и одним движением вспорол повязки и, глядя на посиневшую кисть, покачал головой.

– Какой идиот так туго затянул повязку? Так же и без руки можно остаться.

Солдат слегка побледнел.

– Он сказал, что так надо при переломе… – пробормотал он.

– Переломе? – Володя быстро ощупал кисть, пробежал по запястью пальцами. Солдат охнул и закусил губу. – Здесь больше всего болит? – мальчик слегка надавил пальцем. Солдат опять охнул и кивнул. – Я так и думал. Нет, это не перелом, а обычный вывих. А вот тот, кто вам накладывал повязку, едва не лишил вас руки. Еще часа два и кисть начала бы отмирать из-за отсутствия притока крови.

– Да как же эта пигалица сумела такое сделать? – охнул солдат.

– Ну справедливости ради надо сказать, что это не она сделала.

– Но как же…

– Вы подошли к ней и схватили её так… – Володя встал и изобразил на солдате, как он действовал. – Я прав?

– Да милорд, – слегка удивился он.

– А девочка схватила вашу кисть вот так, и потянула на себя. Вас это возмутило и вы очень сильно дернулись назад, но сопротивления не почувствовали, вас даже подтолкнули в этом направлении вот так…

Солдат выглядел озадаченным, но кивнул.

– Все верно, так и было милорд.

– И чтобы удержаться, вы снова рванули вперед, а девочка повела вас вот так, держа вашу кисть вот таким образом, и малейшая попытка её вырвать причиняла вам боль. Поскольку удержаться на ногах вы не могли, вам пришлось двигаться только туда, куда вас вели, но вы намного тяжелее девочки, а потому она вынуждена была слегка сдвинуться, чтобы пропустить вас мимо, а не бросить, как сделала бы с ровесником, при этом продолжая удерживать кисть. Вам же показалось настолько обидным быть уроненным какой-то девчонкой, что вместо того, чтобы послушно упасть, вы рванулись в сторону, но мышцы в этом месте, – Володя нажал на точку на запястье солдата и тот сморщился от боли, – слабы. За счет своей силы и массы вырвать руку вам удалось, но ценой серьезного вывиха.