Третью просто изрубили на куски.

Все они истекали оранжевой жидкостью и немножко пахли гвоздикой.

Я осмотрел вытоптанный пятачок, где все это происходило. В мешанине странной крови зверей, росы и отпечатков звериных лап я обнаружил следы очень похожие на отпечатки обычных сапог вполне нормальных размеров.

Я расширил радиус поиска и вскоре наткнулся на еще один совершенно отчетливый отпечаток.

Направление его указывало в сторону, откуда я пришел.

Мой преследователь?

Может быть сам П.?

Тот, кто пустил по моему следу собак?

И сам же пришел ко мне на помощь? Нет, абсурд…

Я покачал головой.

Я устал искать смысл там, где его, похоже, не было.

Я попытался продолжить поиски, но больше следов не обнаружил. Тогда я вернулся к спасительной расщелине, там подобрал ножны своего меча и сунул меч в ножны. Потом я повесил меч на пояс, а пояс прицепил через плечо, чтобы меч свисал вдоль спины.

Я не представляю, как я мог бы бежать с мечом на бедре.

Потом я немного перекусил холодным мясом и хлебом и выпил воды с глотком вина.

А потом я продолжил свое путешествие.

Большую часть следующего дня я бежал, хотя «день», наверное, не самое удачное название для передвижения под небесами в клетку или пересеченных пунктиром, или озаренных вращающимися огненными колесами, или фонтанами огня.

Я бежал, пока не устал.

Тогда я передохнул, поел и снова побежал.

Я экономил еду, потому что чувствовал, что за новой едой придется посылать очень далеко, а сама эта операция требует от организма энергетических затрат.

Я избегал срезать путь, потому что мгновенные переброски в кружении складок Отражений, эти дьявольские спринты тоже имеют свою цену, а я не хотел прибыть на финиш выжатым лимоном.

Я часто проверял, нет ли погони.

Обычно я ничего подозрительного не замечал, но иногда мне все же казалось, что я видел далекого преследователя.

Но здесь были возможны и другие объяснения, учитывая некоторые шутки Отражений.

Я бежал до тех пор, пока не почувствовал, что приближаюсь к своей цели.

На моем пути больше не возникало новых катастрофических катаклизмов, вслед за которыми обычно следовал приказ повернуть назад.

Я мельком подумал — что это могло значить?

Хороший знак, или же впереди меня ожидает что-то еще худшее?

В любом случае я уже знал, что еще один привал и небольшой отрезок пути после — и я окажусь там, куда направлялся.

Добавьте немного осторожности, пару приемов безопасности, и уже появятся основания для оптимизма.

Теперь я бежал через обширное похожее на лес образование кристаллических структур.

Были ли это живые существа или же просто геологические образования я не знал.

Кристаллы искажали перспективу, и смещение становилось затруднительным.

Тем не менее, я не обнаружил здесь, на этой стеклянной блестящей равнине, признаков живых существ, и это заставило меня принять решение устроить последний привал именно здесь.

Я наломал стеклянных веток и воткнул их в розовый грунт, консистенцией напоминающий наполовину схватившуюся замазку.

Вскоре у меня образовался круговой палисад до уровня моего плеча, центром которого был я.

Я смотал Фракира с запястья, сделал нужные указания и поместил его на гребень моей сверкающей стены.

Фракир удлинился, вытянувшись в тонкую нить, обвиваясь вокруг стеклообразных сучков.

Я почувствовал себя здесь в безопасности.

Я не верил, что какое-нибудь существо сможет пересечь барьер без того, чтобы Фракир не спрыгнул на него и смертельной хваткой не удавил бы его.

Я расстелил плащ, лег на него и заснул.

Как долго я спал — не знаю.

Не помню, снилось ли мне что-нибудь. Ничто не потревожило мой сон.

Наконец я проснулся, повертел головой, восстанавливая ориентировку, но вид со всех сторон оставался прежним — меня окружали переплетенные кристаллические ветви.

Я медленно поднялся на ноги, попробовал окружающую меня стенку на прочность.

Прочность оказалась вполне удовлетворительной, даже, пожалуй чересчур.

Выстроенная мною защитная стенка превратилась в стеклянную клетку.

Хотя мне и удалось отломить несколько веток поменьше, но они были, в основном сверху и не могли помочь мне освободиться.

Те ветки, которые я воткнул в грунт, стали заметно толще и, похоже, пустили крепкие корни. Они не хотели уступать ударам моего сапога.

Чертовское невезение вывело меня из себя.

Я взмахнул мечом, и стеклянные осколки брызнули во все стороны.

Я прикрыл лицо плащом и нанес еще несколько ударов, потом я заметил, что моя рука мокрая — по ней струилась кровь, некоторые из этих осколков были очень острые.

Я отложил меч и принялся снова пинать стены моей клетки ногами.

Стены трещали, звенели, но не поддавались. Обычно я не страдаю клаустрофобией, и жизни моей немедленная опасность не угрожала, но что-то в этой сверкающей тюрьме меня раздражало, даже приводило в бешенство вне зависимости от общей ситуации.

Я разъяренно бился со стеной минут двадцать и только потом пришел в состояние, когда смог задуматься над создавшимся положением.

Я оглядел переплетение веток, пока не заметил нить Фракира среди них.

Тогда я коснулся его кончиками пальцев и прошептал приказ.

Нить разгорелась, пробежала все цвета спектра, потом остановилась на оранжевом свечении.

Я быстро отошел к центру своей клетки и полностью завернулся в плащ.

Я решил, что, если я присяду, некоторые осколки пролетят большую дистанцию и сильнее ударят меня.

Поэтому я продолжал стоять, выпрямившись и защищая голову и шею руками и плащом.

Потрескивание постепенно усиливалось и, наконец, перешло в щелканье, стук и звон разбивающегося стекла.

Меня неожиданно ударило в плечо, но я устоял на ногах.

Когда все стихло, я огляделся по сторонам.

Оказалось, что я стоял по щиколотку в обломках ветвей и что крыша моей клетки исчезла.

Некоторые из боковых стволов этого твердого, похожего на коралл вещества раскололись почти до уровня почвы, остальные стояли покосившись под неестественным углом, и несколько ударов ногой заставили их рухнуть на землю.

Плащ мой оказался кое-где прорванным, а Фракир, обвивший мою щиколотку, начал миграцию к своему постоянному месту обитания на моем запястье.

Под подошвами моих сапог хрустели обломки.

Я покинул место своего неожиданного пленения. Отойдя в сторону, я отряхнул плащ и себя самого.

Потом я шел примерно с полчаса, оставив это место далеко позади. Только тогда, в горячей долине, где немного попахивало серой, я остановился, чтобы позавтракать.

Когда я заканчивал завтрак, я услышал топот и хруст. Я оглянулся.

Рогатое, вооруженное еще и бивнями существо мчалось по гребню с правой стороны от меня, преследуемое безволосым оранжевым созданием с длинными когтями и раздвоенным заостренным хвостом.

Оба выли, но не в тон друг другу.

Я плюнул, глядя им в след.

Одна мерзость за другой только и всего.

Я пересекал замершие в хватке жуткого мороза страны, потом проходил через пылающие и пышущие огнем края, под беснующимся или безмятежным небом.

Несколько часов спустя, я, наконец, увидел цепочку невысоких холмов, темных на фоне струящегося над ними северного сияния.

Вот оно.

Мне оставалось только только подойти и войти туда, и за самым последним и самым трудным из препятствий я увижу свою цель.

Я решительно двинулся вперед. Нужно поскорее закончить это дело и взяться за другие, более важные.

Когда я покончу с этим, я вернусь прямо в Амбер через Карту.

Это легче, чем идти обратно по своему собственному следу.

К цели же своей я не мог перебраться с помощью Карты, потому что было невозможно создать такую Карту.

Так как я бежал медленно, то сначала мне показалось, что сотрясение почвы под ногами мне только почудилось. Но я был лишен этой иллюзии, когда небольшие камешки под ногами и вокруг меня вдруг сами по себе стали перекатываться с места на место.